Лаки бессмертный. Гексалогия (СИ) - Фирсов Алексей Сергеевич (читать полную версию книги TXT) 📗
— Холодная…
— Ничего. Сиди, потей, сейчас сделаем горячую!
Лаки сидел на деревянной полке, ждал пока запотеет. Лоснящийся от пота, голый Морис брал черными длинными изогнутыми крючками круглые камни и совал в тазы.
Попадая в таз каждый камень, злобно шипел, поднимая клубы пара. От горячего пара Лаки наконец-то начал потеть.
После трех камней вода в тазах стала горячей.
Остывшие камни, уже голыми руками, Морис вернул обратно в кучу.
— Держи мочалку и делай как я.
Так еще ни разу жизни Лаки не купался. Морису чтобы оттереть с него застарелую грязь пришлось греть еще два тазика с водой. Было весело и приятно, намыливаясь и натирая кожу до красна, потом опрокидывать на себя тазик, прямо на голову!
Горячий пар поднялся такой, что ничего не видно, если встанешь на ноги. Вода уходила в специальную дырку в углу комнаты. Лаки присел на корточки и все внимательно осмотрел. Камни в середине комнаты и не думали остывать. От них все также шел ровный, сильный жар.
Розовые и чистые они вышли в раздевалку, вытерлись каждый своим куском полотна. На лавке их ждала одежда: штаны и рубахи из грубого полотна, широкие, с завязками на поясе и у ворота.
— А где моя одежда?
— Слишком она грязная, да и не подобает веритам носить одежду из химии!
— А что такое химия?
— Потом расскажу.
Надвинув на ноги странные ботинки, плетеные из мягких веревочек и без задников, Лаки следом за Морисом очутился в светлой комнате со столом и лавками по бокам.
На столе, прикрытом куском светлой ткани с красными, повторяющимися узорами лежали круглые тарелки, ложки и ножи.
Эльза от большой печи подносила, надев толстые рукавички, парящие блестящие коричневые сосуды и ставила на стол, на специальные плетеные подставочки.
Пахло очень здорово!
Держась за подол платья Эльзы с нею неотступно следовала маленькая девочка, в платье до пола и в крохотном коричневом чепчике на голове.
Увидев Лаки она застеснялась и спряталась за юбку матери.
Эльза посмотрела на Лаки и улыбнулась. От улыбки ее лицо помолодело и похорошело.
— Морис, он красавчик! Настоящий ангел! Садись скорее к столу, Лаки!
Перед едой громко в слух вериты славили бога-творца, и Лаки повторял за ними слова молитвы. Если так положено, почему не угодить хорошим людям? Еда оказалась необычная, но очень вкусная: жидкая штука с кусками вареных овощей, мягкое темное мясо с кусочками белого мягкого вещества, что Морис назвал тестом. А хлеб был мягкий и такой душистый, что хотелось его не есть, а только нюхать, наслаждаясь сытным ароматом!
Осоловевшего от еды Лаки Морис отвел в темную, уютную комнатку, уложил на мягкую, шуршащую подстилку и прикрыл одеялом, тяжелым, но теплым и приятны на ощупь. Едва коснувшись головой подушки, Лаки уснул.
У Мориса и Эльзы было трое детей, а в их доме, в подземных недрах спокойно могло разместиться человек двадцать.
Лаки все обошел на второй день, искал, где освободится от лишней воды. Морис копался с какими-то баками и гнутыми трубками в комнатке с окном. На маленькой печке что-то булькало, распространяя запахи браги.
Морис показал ему отхожее место и отвел в столовую.
— Чем хочешь заняться? — спросил, когда Лаки насытился и положил ложку на стол.
— Я хотел попасть в город. Там мои друзья Форман и Кастор! — всполошился Лаки, устыдившись, что совсем забыл про своих наставников по свалке.
— Ты из города сам? — несколько напрягся Морис.
Лаки тут же рассказал ему свою историю.
— Чудесная история, Эльза! Правда?
Лаки обернулся. Эльза сидела вязаньем у двери, на табурете. Когда только пришла?
— Лаки такой фантазер! — улыбнулась женщина. — С твоими белокурыми кудрями тебе надо было родиться девочкой!
— Это не фантазии, а, правда! — заупрямился Лаки.
Морис посмотрел на жену и поднял руки вверх.
— Не буду спорить с тобой, Лаки. Только до города до оттепели тебе не добраться. Пришла метель начала зимы и это на долго. Видишь, за окном сумрачно? Метет так, что никто носа не высунет!
Глава седьмая
Лаки стал членом семьи Мориса и Эльзы, не сразу, а только после обряда посвещения, что провел старейшина Герб — сморщенный, сухонький старичок в черной одежде до пят.
Лаки был помощником для всех: и для Мориса и для Эльзы, даже стал нянькой для их детей, когда Эльзе пришел срок рожать и ее на несколько дней увели в специальные покои, возле молельной залы.
Годовалый Роб, двухгодовалая Сюзи и трехлетка Женни его сразу приняли в свою «стаю».
Лаки играл с ними, кормил, помогал укладывать спать и купать.
— Ах, тебе надо было родиться девочкой! — вздыхала Эльза и гладила Лаки по его светлым кудрям, что отросли до плеч.
Лаки было очень хорошо в этом уютном доме, среди малышей. Гораздо лучше, чем в шестом секторе у Лемы. Здесь всегда было тепло, была еда и ничего не надо было боятся.
Жаль, что приемник Морис забрал и куда-то спрятал. Приемник и музыка-это грех.
Вот этого Лаки не смог понять, но безропотно принял как данность.
Вериты время отмечали по ударам колокола в молельной зале, в который звонил один из детей Герба, усатый и бородатый Лазар.
Первый колокол-молитва и завтрак. Второй колокол-молитва и обед, третий колокол-молитва и питие чая с медом. Четвертый — на молитву и на ужин.
Пятый призывал на молитву перед сном.
Лаки быстро привык к распорядку. Морис удивился тому, что он может читать, писать и считать и попросил научить Эльзу. Сам Морис был грамотным, но у него, по его словам, не хватало терпения учить жену.
Учить Эльзу было трудно. У нее никогда не было свободного времени. Кроме ухода за младенцем Ленни, требовалось заботиться об остальных детях и готовить еду, а также убираться по дому. Счет женщина знала по пальцам, а вот с буквами было очень напряжно. Нужна была бумага для письма. Бумаги в норе Мориса не было вовсе.
Вторая метель зимы завалила овраг до краев и в оконцах теперь всегда было сумрачно. Лаки и Морис после завтрака вышли из дверей конюшни и оказались в снежном тоннеле, слегка светлеющем в верхней части. Под слоем снега вериты прокопали тоннель, в котором вполне могли проехать санки с лошадью.
По тоннелю, пока они шли встретилось несколько человек, тепло приветствовавших Мориса и с любопытством рассматривавших Лаки. Они добрались до узкой двери, шагах в двухстах от дверей конюшни Мориса.
На стук выглянул мужчина средних лет, длинноволосый, полный.
— Привет тебе, Стивен, бумага есть?
— Привет, заходи, посмотрю.
— Со мнойЛаки.
— Пусть подождет.
— Я мигом! — сказал Морис и скрылся за дверью.
Лаки не долго оставался один. Из-за поворота появились трое парней, так быстро, словно ждали когда Морис исчезнет.
— Кто это у нас?
— Найденыш Мориса!
— Нет, это девчонка что нянчится с его детишками!
— Нянька, покажи свои кудри!
— Где чепчик потеряла, нянька!
Парни обступили Лаки и, потеснив к глинистой стене, пытались сорвать с головы шапку с ушами.
— Вы первые начали! — крикнул Лаки, которому это все тут же надоело. На Рамуше он всегда давал сдачи тем, кто пытался на него надавить. Керамический, черный нож он носил с собой начиная с пяти лет. Иначе было никак не прожить. Какой же он охотник на крыс, если нет ножа?
Парни расхохотались, пихая друг друга кулаками.
— Чего он сказал?!
— Нянька разозлилась?
— Умора!
Лаки сдернул варежку с руки и ударил ближнего растопыренными пальцами в глаза. Следующего пнул пониже колена с размаху.
Картина мгновенно переменилась.
Держась за глаз, один из парней упал задом в снег, второй рухнул рядом, завывая и хватаясь за ногу.
— А-а-а!
— Он мне выбил глаз!
Теперь, корчась от боли, они не выглядели опасными. Лаки понял, что они ему ровесники или чуть старше. Просто им никто не давал отпор, наверно?