Сны Великого князя. Дилогия (СИ) - Матвеенко Андрей (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
"Память Азова", "Память Меркурия", "Петропавловск", "Севастополь" ("замещают" "реальноисторические" крейсера "Дмитрий Донской", "Владимир Мономах", "Адмирал Корнилов", "Память Азова"): постройка - 1881-1883/1883-1887 годы, Россия, Балтийский флот, полуброненосный крейсер, 2 вала, 2 трубы, 6000/6250 т, 101,19/103,99/15,54/7,11 м, 6750 л.с., 16,75 уз, 750/1000 т угля, 4000 миль на 10 уз., броня компаунд (палуба и щиты орудий - броня стальная), пояс по ВЛ (70,79х1,93 м) - 152 мм (с середины начинает утоньшаться к нижней кромке до 102 мм), траверзы пояса по ВЛ - 152 мм, палуба - 25 мм (плоская поверх пояса по ВЛ)/51 мм (карапасная в носу и корме вне пояса по ВЛ), боевая рубка - 76 мм (бок)/25 мм (крыша), щиты 203-мм и 152-мм (после перевооружения - 152-мм) орудий - 25 мм, 4-203х30, 12-152х28, 8-47 (пятиств.), 8-37 (пятиств.), 2-63,5-мм десантные, 4-381-мм т.а. (надводные, 8 торпед), 30 мин заграждения (после перевооружения - 8-152х45, 8-75х50, 8-47, 8-37, 4 пулемета, 4-381-мм т.а. (надводные, 8 торпед)).
На флоте данные крейсера неофициально называли "памятной" серией. В 1899-1901 годах все они прошли капитальный ремонт со снятием парусного рангоута, заменой котлов на новые водотрубные системы Бельвиля и перевооружением с полной заменой артиллерии на современную скорострельную, после чего были включены в Артиллерийский учебный отряд и сыграли значительную роль в подготовке комендоров российского флота.
Стоимость каждого корабля - около 3,85 млн. руб. Модернизация в 1899-1901 годах - около 1,4 млн. руб. на каждый корабль.
Отдельного упоминания заслуживала система защиты крейсеров данного типа. В отличие от предшествовавших российских броненосных и полуброненосных фрегатов, броня пояса на кораблях "памятной" серии не доходила до оконечностей - они на английский манер прикрывались только двухдюймовой карапасной палубой (плоская броневая палуба над поясом была вдвое тоньше). Но и в расположении поясной брони на данных крейсерах было одно значимое новшество.
Тактические установки того времени требовали защищать самой толстой броней ватерлинию в месте расположения котлов и машин, а на долю частей пояса, прикрывающих погреба боезапаса, обычно шли более тонкие плиты. Новый же глава МТК И.Ф.Лихачев активно продвигал идею о придании равной защиты и артиллерийским погребам, и котельно-машинной установке. Но были у него и оппоненты в этом вопросе, который в итоге пришлось рассматривать с участием генерал-адмирала.
На совещании у главного флотского начальника все решила одна фраза, брошенная Лихачевым. Никогда не блиставший стихотворными талантами, Иван Федорович, тем не менее, в пылу дискуссии изрек вполне поэтическую конструкцию - "А ежли в погреб попадет? Всё до добра не доведет!". Сия адмиральская сентенция одновременно и вызвала улыбку у Константина Николаевича, и окончательно склонила чашу весов в пользу предложения Лихачева. Более того, отныне и впредь на российских кораблях всех проектов поясное бронирование - при его наличии - имело равную толщину на всем протяжении от погребов носовых орудий до таковых же в корме включительно (само собой, это не касалось защиты оконечностей, которая в любом случае была менее основательной).
2. Маленькие корабли для большого флота
Изрядное внимание на начальном этапе выполнения 20-летней программы было уделено и самым малым боевым единицам флота - миноносцам. Лихачев незадолго до своего назначения председателем МТК успел принять самое деятельное участие в заключении контракта с английским промышленником Альфредом Ярроу на постройку "Батума" - как Иван Федорович называл этот пионерский во многих смыслах корабль, первой в мире "мореходной миноноски". Даже законодатели корабельных мод англичане признавали первенство России в создании фактически нового класса кораблей, представителей которого они так и именовали - "миноноски типа "Батум". Заказы на модифицированные версии "Батума" последовали от Аргентины, Греции, Австрии, Голландии, Италии...
Однако "Батум" являлся по сути опытным кораблем и в этой связи не был свободен от недостатков. Так, его рекордная скорость в 22,16 узла была достигнута при нагрузке, весьма далекой от нормальной, а в полном грузу была в полтора раза ниже. Угольные ямы не предусматривались, принудительная вентиляция в машинном отделении отсутствовала, корпус был склепан недостаточно тщательно. Имелись проблемы и с установкой основного вооружения, вынудившие впоследствии изменить расположение минных аппаратов.
Поэтому уже после первой навигации "Батума" Лихачев, будучи активным сторонником создания в России собственной миноносной отрасли и стремясь максимально предоставить в распоряжение таковой весь передовой зарубежный опыт постройки миноносцев, предложил заказать очередные корабли этого типа и иным иностранным фирмам.*
*Справочно:
В нашей истории И.Ф.Лихачев действительно предлагал с этой целью обратиться к услугам фирмы О.Нормана. Но И.А.Шестаков пошел еще дальше, и заказы достались сразу четырем английским и французским заводам.
Контракты на постройку достались не менее именитым, чем завод "Ярроу", фирмам Торникрофта и Нормана, каждой - на два корабля, чтобы можно было как можно скорее испытать их сразу на двух основных морских театрах - Балтике и Черном море (соответственно, и названия миноносцев апеллировали к географическим объектам того или иного региона). Еще один проект, разработанный на основе "Батума", но с заимствованием ряда черт и французской школы, был предложен состоящим в МТК корабельным инженером Э.Е.Гуляевым. Ввиду желания руководства Морского министерства оценить реальные текущие возможности российских предприятий по созданию миноносцев собственными силами он также был начат строительством - по одной единице в Новом и Николаевском адмиралтействах.
Подобная "двоичная" форма заказа вызвала у одного из членов МТК несколько саркастичную реакцию, выразившуюся в словах "Однако, господа, да у нас тут как у Ноя - каждой твари по паре...". Высказывание запомнилось и разошлось среди ценящих острое словцо моряков, которые отныне иначе как "божьими тварями" весь "набор" новых миноносцев и не называли.
Все шесть кораблей были заложены одновременно, в декабре 1881 года. Англичане и французы справились с работой весьма быстро - и сдали изготовленные ими миноносцы заказчику уже в августе-сентябре 1882 года. Корабли российской постройки достигли готовности существенно позже - только в октябре-ноябре 1883 года.
У новых миноносцев было много общих черт - силуэт с двумя побортно расположенными дымовыми трубами, напоминающий "Батум", водоизмещение, как это требовалось по выданному МТК техническому заданию (учитывавшему мнение моряков о необходимости увеличения размеров миноносцев для придания им хоть сколь-нибудь сносной мореходности), около 75 тонн в полном грузу, из которых одна пятая приходилась на запас угля, два носовых минных аппарата, появившееся артиллерийское вооружение из двух 37-мм револьверных пушек, проектная скорость хода в 18 узлов, наличие наружных килей для защиты корпуса от мелководья, регуляторов для предотвращения перебоев гребных винтов и указателей числа оборотов машин.
Однако на испытаниях на скорость хода лучше всего показали себя французские "Поти" и "Нарва", развив 18,2 и 18,31 узла. Торникрофтовский "Сухум", поразивший российских офицеров роскошной (с применением тика и красного дерева) отделкой помещений, до контрактного показателя не дотянул самую малость - 0,06 узла, а его систершип "Лахта" на ту же величину требуемую скорость превысил. Отечественные "Гагры" и "Котлин" вследствие недобора мощности машин оказались в этой компании самыми тихоходными - 16,38 и 16,09 узла соответственно. Зато эта скорость, в отличие от "Батума", достигалась новыми миноносцами при полном водоизмещении, на чем особо настаивал МТК при заключении соответствующих контрактов.*
