Первая экспедиция - Первушин Антон Иванович (чтение книг txt) 📗
– Свалка… Почему Свалка? Там же теперь промышленная зона развернута по добыче артефактов – каждый квадратный метр провешен, учтен. Доят аномалии, как коров. Что там может быть неизведанного?
– Это-то и важно, что Свалка изучена вдоль и поперек. Понимаете, это чуть ли не единственное старейшее место в Зоне, по которому есть полная статистика наблюдений со времен Чернобыльской аварии. Она всегда привлекала внимание. Сначала туда свозили зараженную технику. Потом туда полезли обитавшие в зоне отчуждения мародеры. Потом в депо поблизости обосновались первые вольные сталкеры новейшего времени. Потом ее захватили бандитские группировки. Потом Свалку взял под контроль «Долг». Потом на нее претендовала «Свобода». Потом, после Большого Выброса тринадцатого года, когда изменились базовые маршруты, там снова поселились бандиты. Потом огнем и мечом вернулся «Долг». В общем-то привлекательность Свалки понятна – повышенная аномальная активность, россыпи артефактов, перекресток дорог, Южный Кордон поблизости. Поэтому там жизнь и бурлила, а данные собирали практически все заинтересованные лица…
– Это мне хорошо известно, – прервал излияния стажера Плюмбум. – Я сам изучил Свалку вдоль и поперек. И тоже собирал там… хм… данные. Но как это связано с главной целью экспедиции?
– Как я уже говорил, проникнуть даже в элементарный пространственный карман сложно. Мало кому это удавалось. И все известные случаи связаны с редким сочетанием ряда факторов: с расположением конкретных аномалий в месте перехода, с возрастом этих аномалий, а главное – с используемыми артефактами.
– Как это?
– Аномалии – это дверь. Артефакты – ключи к двери. Анализ феномена темпоральной дисфункции Бооса-Виснапуу дал нам понимание того, какие артефакты можно использовать в качестве ключей. На основании этого была создана математическая модель. А дальше – дело техники, искин обработал массив информации по Свалке и выдал прогноз на переходы в субпространство. Сразу стали готовить экспедицию…
– Ага, – сказал Плюмбум. – Начинаю улавливать. И ты можешь дать нам эту модель?
Артур развел руками.
– У меня ее нет.
– Как так?
– Это проект Лаборатории, а не мой. Я здесь только стажируюсь. У меня и специализация иная. Я по искусственным артефактам…
– Дурость какая! – обозленно подытожил Плюмбум. – Единственный ученый в Лаборатории, и тот не при делах! Но вообще логично – что в Зоне делать специалисту по муляжам?
До Артура мгновенно дошел смысл оскорбления, и краска бросилась ему в лицо. Он опять погрустнел, сгорбился, посмотрел затравленно.
Впрочем, Плюмбума «ботаник» больше не интересовал. Он повернулся к Болеку. Тот сидел с независимым видом.
– Что скажете, господин профессор?
– Что я могу сказать? Экспедиция, очевидно, не рядовая, но и не слишком выдающаяся. Во времена «Бастиона» предпринимались и более оригинальные вылазки… Все, что мы услышали сегодня о возможности перехода в какие-то иные миры, вызывает сомнения. Я представляю себе уровень математического моделирования применительно к Зоне. Чаще всего желаемое выдается за действительное. И тут никакой искусственный интеллект не поможет. Когда от теории переходят к практике, оказывается, что в модели не учли то или это. В итоге прогнозы летят к черту, и хорошо, если обходится без жертв. Думаю, здесь похожий случай. Сидят они сейчас на Свалке и ругаются матом. Пытают попытки, так сказать. В экспедицию наверняка вбухана куча денег, а результат – ноль. Вот и собирают данные для отчета, чтобы уж совсем с пустыми руками не возвращаться.
– Логично. Но почему тогда не выходят на связь?
Болек пожал плечами.
– Надо сводку глянуть. Может, там очередная буря?
– Согласен.
Плюмбум поднялся. Посмотрел на «ботаника» и, оценив его поникший вид, смягчился:
– Ну что ж, спасибо, Артур, ты нам очень помог. Вот тебе визитка – если появятся новости, например, придет письмо от экспедиции, сразу звони. Напоминаю, что от этого, возможно, зависит судьба твоих руководителей и коллег.
По дороге к выходу из лабораторного корпуса Плюмбум и Болек в общих чертах наметили дальнейший план действий. Плюмбум предполагал направиться в офис «Искателя» и возглавить процесс подготовки к походу в Зону. Болек тут ничем помочь не мог, а потому собрался заехать к себе в институт, оформить отпуск на неделю, договориться о подмене на кафедре и присоединиться к компании сразу по завершении этих нудных, но необходимых дел.
Из машины Плюмбум позвонил Привалову. Убедился, что они с Ларой добрались без проблем и уже работают с искином. Подтвердил, что экспедиция находится в Зоне. Сбросил Привалову информацию по Лаборатории и попросил особое внимание обратить на Эдуарда Державина, известного среди сталкеров под прозвищем Держава. При входе в Предзонник Держава должен был зарегистрироваться во внутренней сталкерской сети – это заметно облегчало контакты внутри Зоны, давало возможность оперативно получать новости и информацию от группировок, следить за изменениями обстановки, а потому ни один опытный сталкер этим не пренебрегал.
Привалов перезвонил через пятнадцать минут, и из его сбивчивого доклада стало ясно, что дела не так хороши, как Плюмбум думал по итогам беседы с Артуром. Оказывается, в сталкерской сети зарегистрировался не один Держава, а все члены экспедиции, хотя это в общем-то яйцеголовым несвойственно. В итоге их перемещения отслеживали до самой Свалки. А потом они исчезли. В самом прямом смысле – были в поле, а теперь их там нет. Исчезли все, кроме Эдика Державы.
Бывшего военстала обнаружили вчера утром в очень плохом состоянии на окраине Лиманска – то есть гораздо севернее Свалки. На последнем издыхании он отбивался от кабанов, был исполосован клыками и, наверное, погиб бы, если бы не парочка каких-то юнцов, которые оказались очень ушлыми ребятами при гравиплатформе – доставили Державу на
Базу «Долга» быстро и без проблем. Теперь он лежит в госпитале и для связи недоступен.
– Где остальные?! – прокричал Плюмбум.
– Пока ничего не могу сказать, – потерянно признался Привалов. – Их просто больше нет на территории. Ни живых, ни мертвых.
– Такое возможно технически?
– Лет десять назад достаточно было посеять ПДА. Теперь, когда развернута «Длань»… На Свалке?… Нет, невозможно.
– Плохо, очень плохо.
– Будем искать, – пообещал Привалов, но без уверенности в голосе.
– Ищите! Дайте мне хоть одну зацепку. С кем они контактировали перед тем, как исчезнуть? Кто видел их последним? Кто сопровождал от «Долга»? Может, есть свидетели? Саша, прояви смекалку наконец!
– Постараюсь, – сказал Привалов после тягучей паузы и отключился.
Новость о том, что экспедиция пропала в Зоне без следа, ошеломила Плюмбума. Во времена оные, прав Привалов, это было обычным делом – потерял компактный компьютер с встроенным транспондером, забрел на территорию с повышенной аномальной активностью – и нет тебя. Но теперь, когда большая часть Зоны стараниями транснациональных корпораций превращена в высокотехнологический комбинат по производству «спецматериалов», нужно было сильно постараться, чтобы выпасть из поля зрения вездесущих систем контроля и наблюдения. Много лет работала внутренняя сеть сталкеров, созданная на базе военных радиостанций начала века, – теперь она невероятно развилась, и ею управляли уже не отдельные энтузиасты, а достаточно мощный искусственный интеллект. Имелись свои системы наблюдения у ооновцев и ученых – их обеспечивали данными спутниковая группировка и автономные видеоконы, в обилии посеянные в Зоне. Обработку данных опять же осуществляли искусственные интеллекты с неаристотелевой логикой, представляя массивы информации в виде оперативной многослойной карты. Вся эта система называлась «Длань» и ежедневно совершенствовалась. Разумеется, доступ к ней получал далеко не каждый, и чтобы работать с картами Зоны, нужно иметь хоть какой-то опыт ходок в саму Зону. Однако, имея все это, при известной сноровке можно отследить не только перемещения отдельных сталкеров внутри Периметра вплоть до самых экзотических мест типа Рыжего леса, но и эволюции аномалий, появление артефактов, миграции мутантов, даже трупы можно отследить, пока их не эвакуируют или не съедят. Что уж говорить о большой экспедиции яйцеголовых, которые никогда не крадутся (не знают, как это делается, не умеют и не хотят уметь), прут напролом, словно по Арбату, засвечиваясь на любом перекрестке. Как они могли исчезнуть на Свалке? Как?!
