Одержимые Зоной - Китаева Анна (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
— Хорошо, — спокойно сказал сталкер. — Умение стрелять в Зоне очень даже кстати.
Вопрос об оружии он оставил без ответа.
За четверть часа они прошли весь посёлок насквозь и оказались на противоположной окраине. Мышка увидела стандартную будочку остановки, а возле неё — старенький ПАЗик, такой же, какие ездят по Киеву в качестве маршруток, и не удержалась от возгласа:
— Здесь что, автобусы в Зону ходят?
Кайман недовольно обернулся.
— В Зону — не ходят, — раздельно сказал он. — А рядом с Зоной — отчего нет? Здесь люди живут, как ты могла заметить. Обыкновенные. Людям свойственно есть, пить, мусорить, ходить в магазины, ездить на автобусах и так далее. А теперь замолчи, пожалуйста. Откроешь рот, только когда разрешу. Ясно?
Мышка молча кивнула.
Пассажиров набился полный ПАЗик. Хорошо, что они с Кайманом успели занять сидячие места. Стёкла запотели, Мышке приходилось поминутно протирать себе рукавом куртки смотровое окошко. Смотреть, впрочем, было не на что. Местность за окном была унылой и безликой, как любой плоский пейзаж. Пасмурное небо усугубляло тоску. Тянулись бесконечные равнины, местами заболоченные, местами зарастающие кустарником — возможно, бывшие поля. Мелькали редкие островки рощиц. Октябрь выдался тёплым, и деревья ещё стояли зелёными. Встречались опоры ЛЭП — новые, с натянутыми проводами и чёрными матовыми тарелками изоляторов, и старые, изломанные и покорёженные. Автобус трясся по выбоинам, лишь иногда попадались приличные участки дороги.
По каким признакам водитель решал, где остановиться, Мышка не уловила. Несколько бетонных будочек на обочине он миновал без задержки, а потом вдруг сделал остановку просто на обочине, и человек пять вышло. Других он высаживал по одному, по двое в таких же неочевидных местах. Ещё десяток человек покинуло автобус «на развилке», как объявил водитель простуженным голосом. Никакой развилки Мышка не увидела, но от обочины в луга в этом месте уходила вытоптанная пешеходная тропа.
После развилки в ПАЗике осталось всего шесть пассажиров — Кайман с Мышкой, трое мужчин и дряхлая бабка с огромными матерчатыми авоськами. Автобус остановился перед шлагбаумом и открыл переднюю дверь. Мышка встрепенулась было, но Кайман молча положил ей руку на колено: «Сиди».
Снаружи послышались голоса — кто-то разговаривал с водителем со стороны кабины. В автобус бодро запрыгнул здоровенный детина в форме с большим количеством карманов, незнакомыми нашивками и флагом США на правом нагрудном кармане, на рукаве и на берете. Мышка захлопала глазами — детина оказался негром.
— Документс? — вопросил негр.
Пассажиры полезли по карманам. Кайман не торопясь вытащил две потёртые, обмахрившиеся по краям бумажки с отпечатанным на машинке текстом и с фотографиями. На одной из них Мышка с удивлением узнала себя. Парнишка из неё получился неплохой, только очень уж перепуганный и тонкошеий.
Негр что-то сказал Кайману.
— Ай донт андерстенд ваш американский, — пожал плечами сталкер.
Американец растянул лягушачьи губы в дежурной улыбке, вернул Кайману бумажки и так же быстро просмотрел документы у остальных. Заминка вышла только с бабкой, которая долго копалась в авоське, пока не добыла с самого дна сложенную вчетверо справку. Негр терпеливо ждал. За его плечом маячили ещё двое в такой же форме. Наконец бабка тоже была сверена с фотографией, негр молодцевато выпрыгнул из ПАЗика и автобус двинулся дальше.
Через каких-нибудь пару сотен метров дорога закончилась тупиком.
Автобус въехал на площадку, окружённую по периметру какими-то прилавками и облезлыми будками. Над одним из прилавков была развешена сушёная рыба, по соседству громоздились какие-то кастрюли, и Мышка с изумлением поняла, что это местный рыночек.
— Приехали.
Кайман подхватил рюкзак и выбрался из автобуса. Мышка поспешила за ним, пока бабка не заблокировала авоськами проход.
— Куда мы приехали? — не выдержала она, оказавшись снаружи. — И что за документы ты ему показал?
Сталкер ухмыльнулся. Похоже, после пересечения шлагбаума у него сильно поднялось настроение.
— Справки о том, что мы местные жители, — охотно пояснил он. — Поэтому нам разрешается въезд в посёлок Подлесье.
— И что, справки на английском? — не поняла Мышка.
— Нет! — развеселился Кайман. — Справки, представь себе, на двух языках. На украинском и на белорусском. В чём же и вся прелесть!
— Ничего не понимаю, — помотала головой Мышка.
— Сейчас, — невнимательно сказал Кайман. — Сейчас мы зайдём в одно место, мне тут кое-что надо прикупить, а потом я тебе всё объясню.
Мышка пообещала себе ничему больше не удивляться. И всё равно удивилась, когда «одно место» оказалось сельским магазинчиком, а купил там Кайман ни много ни мало полтора килограмма разных карамелек.
— Клоун любит белорусские, — пояснил ей Кайман, чем только запутал девушку ещё больше.
От магазина они по узенькой улочке за пять минут вышли из посёлка. За последними огороженными участками и впрямь сразу, без предупреждения начинался лес. Тропинка нырнула в густые кусты и пропала, однако Кайман уверенно двигался вперёд. Продравшись сквозь полосу кустов, Мышка и сталкер оказались в сумрачном старом лесу. Идти стало легче — подлеска здесь почти не было.
— Так вот, — непринуждённо сказал Кайман, — Подлесье — это тоже своего рода аномалия. Только бюрократическая.
Когда в далёком тысяча девятьсот девяносто первом году бывшие республики Советского Союза превратились в суверенные государства, крошечный посёлок Подлесье оказался наполовину украинским, наполовину белорусским. Собственно, он всегда находился на границе, но до девяносто первого года это никого не волновало. Да и потом не особенно тревожило, оставаясь в большей мере формальностью. Ситуация обрела новый смысл в две тысячи шестом году, после второй Чернобыльской катастрофы. Дело в том, что разные государства по-разному прочертили контуры аномальной зоны на своей территории. Украинская часть посёлка попала в Зону, а белорусская — нет.
Официально украинский посёлок Подлесье закрыли и жителей отселили. На практике же почти никто не уехал. Кто-то поменял документы на дома, с тем чтобы числиться на белорусской территории. Кое-кто даже гражданство сменил, причём одни поменяли с украинского на белорусское, другие — с белорусского на украинское, кому как показалось полезнее. Но в основном люди просто продолжали жить как жили.
— А всё-таки здесь Зона или не Зона?
Лес Мышке не нравился. Какой-то он был настороженный и неуютный.
— Сама подумай, — хмыкнул Кайман. — Ты же местная, должна понимать. Реальные границы Зоны колеблются, как полоса прибоя у моря. Бывают приливы и отливы. А официальная граница — это всего лишь линия на карте. И Периметр — это линия, только уже на местности.
— Хорошо, — Мышке надоели словесные выкрутасы сталкера, — тогда скажи, где Периметр? Позади нас или впереди?
— Внешний позади, внутренний впереди, — пояснил Кайман. — Украинский блокпост — впереди.
— А белорусский?
— А белорусского блокпоста не существует, — снова развеселился сталкер. — Въезд иностранных граждан на граничащие с аномальной зоной территории Белоруссии, по соглашению двенадцатого года, контролируют войска ООН. Они-то нас и пропустили.
— Не понимаю, — рассердилась Мышка.
— Никто не понимает! — хохотнул Кайман. — А пока никто не понимает, в посёлок Подлесье можно приехать на рейсовом автобусе, сунуть американцам справку на непонятной им кириллице и топать дальше пешочком.
— И зачем такие сложности, если впереди всё равно блокпост?
— Сложности? — изумился сталкер. — Вот форсировать защитную линию Периметра около Чернобыля-4 — это сложности! Резать спираль Бруно, пробираться среди минных полей — это да, удовольствие выше среднего. И всё равно иногда приходится лезть на рожон. Особенно когда возвращаешься из Зоны. Там, бывает, не выбираешь, куда идти. Идёшь, куда можешь.
— Но блокпост! — упрямо повторила Мышка.
