Грань будущего - Сакурадзака Хироси (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Прошлым вечером, после часа физподготовки, который, казалось, тянулся целую вечность, я решил сходить на вечеринку. Во сне я этого не делал, но книгу перечитывать что-то не хотелось. Однако, несмотря на это, сцена, в которой я помогал Ёнабару добраться до койки, когда он, шатаясь, ввалился в казарму, осталась без изменений.
По взводу прошел слух, что подружка Ёнабару тоже была оператором Доспеха. За исключением отряда ВСН США, мужчины и женщины сражались в разных боевых формированиях, поэтому мы все равно не встретились бы с ней в бою.
– Если… Я тут вдруг подумал: если кого-то из вас убьют… – осторожно произнес я.
– Мне будет очень плохо.
– И вы все равно встречаетесь.
– Рай – это тебе не швейцарский банк. Туда не протащишь наворованные деньги, не положишь на тайный счет и не получишь откат. Поэтому надо успеть сделать как можно больше, перед тем как пойти в бой. Это первое правило солдата.
– Да, наверное.
– Вот что я скажу: тебе надо тоже подцепить какую-нибудь девицу. Лови момент, брат.
– Было бы что ловить.
– А как насчет Буйной Смертериты? Вы же разговаривали о чем-то во время тренировки? Ты бы не отказался с ней замутить, а?
– Даже не начинай.
– Славная крошка – уверен, она как дикая росомаха. Чем девушка меньше, тем лучше трахается, знаешь ли.
– Проявляй уважение.
– Секс и уважение никак не связаны. От последнего крестьянина до его величества генерала, все поголовно хотят оказаться у бабы между ног. Говорю тебе, именно так мы смогли эволюционировать…
– Да заткнись ты уже! – бросил я.
– Разве можно так разговаривать со мной перед сержантом? Ты ранишь меня в самое сердце. У меня очень чуткая душа. Я просто несу всякий бред, чтобы не думать о серьезных вещах. Точно так же, как все остальные.
– Он прав, – подтвердил кто-то по комму.
– А мое мнение кому-нибудь интересно?
У меня возникло такое чувство, словно каждый боец во взводе только и ждал предлога, чтобы вмешаться. Все заговорили разом.
– Отдаю голос за Ёнабару.
– Я настроил комм так, чтобы твои шуточки отфильтровывались, так что побереги дыхание.
– Похоже, Кирии придется тренироваться куда эффективнее, а то подначки Ёнабару задевают его легче легкого.
– Сэр! По-моему, мне нужно перезагрузить костюм! Не хочу, чтобы он засбоил во время сражения!
– Я бы убил сейчас за сигарету… Наверное, оставил их в другом Доспехе…
– Ты же вроде бросил курить?
– Эй, потише вы! Я поспать пытаюсь!
И дальше в таком же духе. Пустая болтовня по связи через коммы, словно мы оказались в обычном интернет-чате. Феррелу оставалось только вздыхать и качать головой, скрытой шлемом Доспеха.
Когда ты так нервничаешь, что готов сгрызть все ногти, размышления о том, что приносит тебе радость, помогают немного снять стресс. Этому нас тоже учили на тренировках. Конечно, когда вместе собирается вот такое стадо самцов, говорить и думать они могут только об одном – о сексе. Я мог бы рассказать лишь об одной девушке – милой, хрупкой библиотекарше, чье лицо уже толком и не помнил. Кто знает, что она сейчас делает. Прошло полгода с тех пор, как она вышла замуж. Наверняка уже беременна. Я ушел в армию сразу после окончания школы, когда она разбила мне сердце. Мне кажется, две эти вещи не связаны. Но как знать?
Я пошел служить, думая, что смогу хоть немного изменить к лучшему этот паршивый мир, рискуя своей жизнью в бою, а там – посмотрим, какие карты сдала мне судьба. Каким же я был тогда зеленым юнцом… Сейчас я стал, пожалуй, цвета зеленого чая, а тогда был вообще как лайм. Но, как выяснилось, моя жизнь не стоит даже одной из этих дорогущих бомб, а в тех картах, которые мне сдала судьба, нет ни смысла, ни цели.
– Это кошмар какой-то! Раз уж мы не роем окопы, почему нельзя хотя бы присесть?
– И в окопах особо не спрячешься.
– Толку с этого активного камуфляжа – ноль. Кто сказал, что зрение у этих тварей такое же, как у нас? Вертолеты они вроде как тоже видеть не должны, но почему-то сбивают их запросто, как мишени в тире! А их в Окинаве ведь не за два дня сделали…
– Если столкнемся с врагами, непременно предложу им проверить зрение.
– И все равно окоп – лучшее изобретение человечества. Все бы отдал за хорошую траншею…
– Можешь хоть весь периметр траншеями окопать, когда вернемся. По моему приказу.
– Так же вроде над пленными издеваются?
– Отдам свою пенсию тому, кто изобретет способ пристегнуть… Вот черт, началось! Не наложите в штаны, парни! – крикнул Феррел.
Воздух наполнился грохотом боя. Я чувствовал, как дрожит земля от взрывов далеких снарядов.
Я стал наблюдать за Ёнабару. После того, что произошло на тренировке, мне стало казаться, что, возможно, мой сон все-таки был обычным кошмаром… Но в любом случае, если Ёнабару умрет рядом со мной в начале боя, я никогда не прощу себе этого. Я еще раз прокрутил события сна в голове. По моим прикидкам, копье прилетело с северо-востока, пробило камуфляжный экран, оставив от него обгоревшие ошметки, примерно через минуту после начала боя.
Я напрягся всем телом, готовый к удару, который мог последовать в любой момент.
У меня дрожали руки. Отчаянно зачесалась поясница. Складка на форме под Доспехом неприятно врезалась в бок.
Чего они ждут?
Ёнабару не погиб во время первого залпа.
Копье, которое должно было убить его, устремилось ко мне. Я бы не успел даже сдвинуться с места. Никогда не забуду эту картину: вражеское копье летит прямо на меня.
5
Дешевая книжка, которую я читал, лежала возле подушки.
Это был детектив про американского сыщика, который считался кем-то вроде эксперта по Востоку. Я заложил указательным пальцем страницу со сценой, в которой все основные действующие лица встречаются за ужином в японском ресторане в Нью-Йорке.
Не поднимаясь, осторожно оглядел казарму. Ничего не изменилось. У девицы в купальнике с плаката по-прежнему была голова премьер-министра. Радио с давно отказавшими басами скрипело старую песню с верхней койки; давным-давно почивший с миром певец советовал не плакать об утраченной любви. Я подождал немного и, убедившись, что диджей начал зачитывать прогноз погоды чирикающим, чуть хрипловатым голосом, сел в койке.
Затем повернулся и спустил ноги на пол.
Я изо всех сил ущипнул себя за руку. Кожа начала багроветь. Больно было – просто жуть. На глазах выступили слезы.
– Кэйдзи, подпиши-ка. – Ёнабару перегнулся через бортик верхней койки.
– …
– Ты чего? Еще не проснулся?
– Да нет. Тебе моя подпись нужна? Давай поставлю…
Ёнабару снова скрылся из вида.
– Можно я задам тебе странный вопрос?
– Что еще? Мне просто нужно, чтобы ты поставил подпись там, где линия из точек. – Его голос звучал глуховато через раму койки. – Больше писать ничего не нужно, и не надо рисовать на обороте лейтенанта или еще чего…
– А зачем мне это делать?
– Не знаю. Но я в первый раз именно так и поступил.
– Не сравнивай… ладно, забудь об этом. Я вот что спросить хотел. Наступление будет завтра, да?
– Так точно. Такие планы обычно в последний момент не меняют.
– А ты никогда не слышал о том, чтобы человек переживал один и тот же день раз за разом?
Ёнабару ответил не сразу.
– Ты точно проснулся? День, который был до сегодняшнего, – вчера. День, который будет после него, – завтра. Если бы этот порядок в мире не соблюдался, у нас не было бы ни Рождества, ни Дня святого Валентина. И тогда – кранты. А может, и нет.
– Да. Точно.
– Слушай. Ничего серьезного в завтрашней операции не будет.
– Да, конечно.
– Если будешь слишком трястись, спечешься – лишишься остатков мозгов еще до того, как враг попробует их тебе вынести.
Я тупо уставился на алюминиевые трубки, из которых была сделана рама койки.
Когда я был маленьким, война с мимиками уже началась. Вместо ковбоев и индейцев или копов и грабителей мы сражались с пришельцами, вооруженные игрушечными пистолетиками, стрелявшими пластиковыми пульками с помощью пружинки. Когда в тебя попадали, кожу немного жгло, и только. Даже при выстреле в упор серьезной боли не было. Я всегда играл роль героя, который погибал ради других. Я храбро выскакивал вперед на линию огня, закрывая своим телом товарищей от града пуль. После каждого попадания легонько подскакивал, старательно изображая страдания. У меня здорово получалось. Вдохновленные смертью героя, его товарищи храбро бросались в контратаку. Он благородно жертвовал собой ради спасения человечества. Естественно, объявлялась победа, и все те, кто играл за пришельцев, возвращались на сторону людей и присоединялись к празднованиям. Игру интереснее этой мы и представить себе не могли.
