Выживатель - Круз Андрей "El Rojo" (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
Но так признаки жизни все же имеются: кто-то сидит на балконе в доме, выстроенном на пирсе, курит, кто-то возится у лодки, палубу моет, кажется. Вон два немолодых мужика идут куда-то, болтая, причем оба в таких же масках, как я. Еще подумалось, что скоро жизнь вернется в нормальное русло и все будет как раньше. А потом и людей снова здесь прибавится.
Затем я с удивлением обнаружил, что в порту работает два бара. В одном было пустовато, человека два всего сидело на веранде, а во втором – стеклянном павильоне со столиками вокруг – было даже людно. Несколько мужчин и женщин расселись за столом с чашечками кофе и громко болтали, еще несколько человек смотрели англоязычные новости по телевизору. Маски были почти у всех, но не на лице, все больше на шею спущены или подняты на лоб. Похоже, что тут уже особо инфекции не опасались. Хотя Испанию, как и другие европейские страны, ударило сильно, счет умерших шел на тысячи и тысячи.
«Кофе выпью, – как-то сразу решилось мне. – Послушаю людей, и если здесь все тихо, то вернусь с семьей. Хотя бы так пока. Будет лучше – будем выбираться дальше, а то дети взаперти с ума сойдут».
Сел за крайний столик, опустил маску на шею, хоть и подумал, что совершаю глупость, вытянул ноги. Подошел бармен – в маске, кстати, на которой написано «Hi!».
– Доброе утро, – поприветствовал он меня. – Что вам принести?
– Капучино, пожалуйста.
– Минутку.
Кофе в баре в марине – замечательно. С видом на песочного цвета дома, белые лодки и синее море. Точно вернусь со всеми, только надо следить, чтобы Сашка маску не стаскивала, она ненавидит шапки, маски и даже тесные воротники.
Жара дневная еще не навалилась всерьез, ветерок с моря. Здесь, в Сотогранде, вообще не так жарко, как у нас в Лас-Чапас, хотя езды тут минут сорок, не больше. Из-за ветра. Поэтому и яхты здесь больше стоят парусные, а там моторные. И школа парусная здесь же, мне отсюда и ее вывеска видна, и даже яхта, на которой меня учили, только там сейчас нет никого.
Так что, заканчивается все? Как-то слишком сейчас здесь хорошо для того, чтобы в это не поверить. И вон даже по ящику как раз показывают, как где-то в Азии детям вкалывают вакцину, и вроде пока ничего ни с кем не случилось, нет?
В порт заехал «Ситроен» «Полисия насьональ» – темно-синий, с мигалками на крыше, два человека внутри. Подкатили к бару, на них никто не обратил внимания. Ежу понятно, что за кофе приехали, что им тут еще делать? И точно, из машины вышли два высоких худых парня в форме такого же цвета, как и сама машина, и неторопливо прошли в бар, усевшись за стойку. Испанец без утреннего кофе, выпитого где-то в баре, помрет, наверное. Много баров в офисных районах, например, вообще работают забавно: бармен варит «cafe con leche», то есть кофе с молоком, разливает его в маленькие прозрачные чашки-стаканчики и просто выставляет на стойку, даже не глядя, сколько там клиентов. А те кофе разбирают и выкладывают монетки по одному евро – цену порции. И клиенты все на работу идут, а по пути за этой чашечкой заходят. Традиция.
Парни взобрались на высокие табуреты, перекинулись парой слов с барменом, который как раз выходил из-за стойки с чашкой моего капучино на подносе. Потом я о них забыл на пару минут, погрузился в свои мысли, тем более что сидел ко входу в бар спиной. И когда раздался грохот упавшего табурета, буквально подскочил на месте от неожиданности.
Затем все произошло очень быстро. Я обернулся и увидел, что один полицейский лежит на полу, по лицу течет кровь, но вид у него скорее ошеломленный донельзя, а второй, с каким-то диким выражением лица, стоит над ним и пытается выдернуть из кобуры пистолет.
Закричали женщины, какой-то толстый дядька с бородой, одетый в красную рубашку поло и белые шорты, вскочил из-за столика и замер статуей, не зная, что делать. Бармен прижался к стене, так и стоя на своем месте. А я, инстинктивно хватаясь за кобуру, рванул в сторону, подальше от полицейского с пистолетом, который непонятно что собирался сделать.
А затем вдруг началась стрельба, и крики стали громче. Я видел через стеклянную стену бара, как стоявший на ногах выпустил в своего коллегу две пули, а затем всадил еще несколько в бармена. Белая рубашка того сразу покрылась расползающимися красными пятнами, и он как подкошенный завалился в проход, ударившись головой об пол.
Кто-то побежал, на веранде началась бестолковая суета, все орали, а полицейский каким-то деревянным шагом, держа пистолет в одной вытянутой руке, вышел на улицу и выпустил остаток магазина в публику, свалив еще двух человек. Упал бородач в красной поло и женщина с прической «под Викторию Бэкхем», свисавшей нелепыми хвостами, причем женщина просто села на асфальт, зажав руками рану в животе и с недоумением глядя на текущую сквозь пальцы кровь.
Я сам не заметил, как «хеклер» оказался у меня в руках, полицейский был у меня на мушке, а сам я присел за столиком, опираясь на столешницу руками, но… стрелять в полицейского? И что мне делать потом? Сдаваться? А у меня семья на лодке. Бежать? И что, не найдут?
Стрелок остановился, огляделся по сторонам, несколько раз щелкнул курком, целясь в убегавшего толстого мужика, потом с недоумением посмотрел на опустевший пистолет у себя в руках. Но он просто отбросил его в сторону, взял двумя руками тяжелый кованый стул, поднял его и со всей силы обрушил на голову зажимавшей рану в животе женщины. Послышался хруст и грохот упавшего стула, женщина свалилась на бок, со все тем же выражением недоумения на лице, а ее дурацкая прическа вдруг начала промокать кровью.
Люди вокруг замерли, никто, кажется, не верил своим глазам. Убийца обвел всех каким-то диким, безумным взглядом, посмотрел на свои руки, потом, словно спохватившись, нагнулся за пистолетом, одновременно вынимая запасной магазин. А я все так же продолжал таращиться на него, не стреляя, не убегая и не делая вообще ничего – словно замерз, как столбняк напал.
В полной тишине, что воцарилась вокруг, было слышно, как упал на пол пустой магазин, а на его место встал полный, затем полицейский, словно забыв все, чему его когда-то учили, долго пытался вспомнить, как затвор снимается с задержки, но потом все же вспомнил, и первый патрон встал в ствол, а затем я с ужасом увидел, что его взгляд, похожий на взгляд совершенно обдолбанного наркомана, вдруг сфокусировался на мне.
«Сейчас выстрелит!» – Мысль возникла и сразу превратилась в уверенность.
Убегать поздно, укрыться негде.
Полицейский.
Так просто это не закончится.
Не знаю почему, но заорал я по-английски, не к месту всколыхнулись приобретенные за годы работы инстинкты:
– Freeze! Don’t fucking move!
Зрачок пистолетного ствола уставился прямо в меня. «Хеклер» дважды резко дернулся в моих ладонях, выпустив две пули полицейскому в грудь, а затем еще раз, когда третья ударила того в середину лица.
Они здесь не носят бронежилеты, те обычно в багажниках лежат. Жарко и незачем, здесь серьезной преступности почти нет.
Поэтому все три ударили куда надо, полицейский умер, наверное, раньше, чем упал. Подогнулись колени, а потом он ткнулся лицом в землю.
Все.
Запах пороха и крови.
– Твою мать, – сказал я, поднимаясь на ноги и оглядываясь. – Бойня…
Два трупа в баре, три на веранде, считая убийцу.
Приехали.
– На хрен, – пробормотал я по-русски, убирая пистолет в кобуру. – На хрен все, я ушел.
И ушел. По пирсу, в противоположную от моей лодки сторону. Обогнул марину по кругу, благо на это больше десяти минут не надо, вышел на причал и позвонил на мобильный сына:
– Возьми лодку и сними меня с причала. Да, вот с этого, смотри, я рукой тебе машу.
Он меня заметил.
Огляделся – пока за мной никто не гнался, и на самом причале, и на подъезде к нему было пусто. Найдут, понятное дело, но… почему-то сам вызывать их я не хочу. Может, ну его, просто сняться отсюда и перебраться… ну, хотя бы в порт Бануса? Или в Кабопино?
