Восточный круиз - Синельников Владимир (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Ну что ж, – пожал плечами шахзаде, – каждому свое…
Он хлопнул в ладоши, и где-то неподалеку заиграла тихая заунывная музыка. В зал впорхнули несколько полуодетых девушек и закружились в танце. Вдоль стены к нам пробрался слуга с подносом, уставленным кувшинами.
– Попробуй, чужеземец, хорасанское вино, – предложил шахзаде, – или и его тебе нельзя?
– Нет, – улыбнулся я. – Как раз эта разновидность наслаждения мне более привычна.
А далее все понеслось по накатанной колее, и пирушка с местным царьком уже немногим отличалась от обычной попойки в моем времени. Вина, поданные к подушкам (не скажешь же к столу, если его в обозримом пространстве не наблюдалось), оказались прекрасны на вкус, легки, но очень коварны. Не прошло и получаса, как Темир (шахзаде) клялся в дружбе навек своему гостю Максуму (так на свой лад переиначил мое имя шахзаде)…
А девушки все кружились и кружились в танце, шелка, прикрывавшие их прелести, незаметно соскальзывали на пол, и в мятущихся отблесках светильников соблазнительно сверкали юные женские тела…
– Я только одного не пойму, шахзаде…
– Темир, – прервал меня шахзаде.
– Я только одного не пойму, Темир, – продолжил я, не спуская глаз с полуобнаженных красавиц, – зачем тебе нужна девушка, проживающая за тридевять земель, при сущем рае под боком…
– О, ханум Нушафарин царственно прекрасна, – принялся восхвалять достоинства девушки шахзаде. – Луноликая дева, чей стан тоньше и стройнее кипариса, груди подобны нежным персикам, а глаза сверкают как звезды и разгоняют тьму… стоит один раз ее увидеть, и даже гурии уже не привлекут твоего внимания…
– Понятно, – пробормотал я, – а губки – коралл…
– Воистину правильное сравнение, Максум, – услышав меня, воспламенился шахзаде. – Я не успокоюсь, пока не смогу облобызать ее кораллы… и потом, она единственная наследница шаха Зайхана…
Последние слова шахзаде меня буквально ошарашили. Вот тебе и объяснение пылкой любви моего собутыльника.
– А как же они? – Я кивнул на без устали скользящих по залу девушек.
– А что они? – не понял шахзаде. – Это обычные танцовщицы.
Темир похлопал в ладоши, и девушки замерли. Их груди тяжело вздымались после долгого танца, тела блестели капельками выступившего пота.
– Хороши? – повернулся ко мне шахзаде.
– О да, будь у меня такая коллекция, я не мечтал бы о каких-то заморских девушках.
– Тогда выбирай, – расщедрился Темир, сделав широкий жест в сторону девушек.
– В каком смысле? – Я вопросительно посмотрел на шахзаде, думая, что ослышался.
– В самом прямом, – расхохотался Темир. – Тебе же они понравились.
– А-а как же гарем, евнухи, охрана и прочее? – вопросил я. – Разве можно вот так простому гостю предлагать девушек? Я думал, у вас насчет этого очень строго…
– Так я же тебя не в гарем приглашаю, – изумленно уставился на меня шахзаде, – а предлагаю для развлечения танцовщицу. У них обязанность такая – услаждать глаза и тела моих гостей.
– Вот теперь понял, – я кивнул головой, – а то уж было подумал, у тебя от вина и гашиша крыша поехала…
Тут я прикусил язык, вспомнив, кто передо мной. Но шахзаде, видимо, серьезно настроился записать меня в свои друзья. По крайней мере, на этот вечер.
– Не стесняйся, Максум, – хлопнул меня по плечу шахзаде. – Завтра тебе предстоит дальняя дорога, так что используй возможность отдохнуть до конца.
– Ну раз так, – протянул я, рассматривая девушек, скромно потупивших глаза, – тогда меня вон та, крайняя, устроит…
Шахзаде взглянул в указанном направлении:
– Светлую предпочитаешь?
– Всегда был неравнодушен к блондинкам.
– Бери, до утра она твоя, – кивнул шахзаде, – но настоящему мужчине одной женщины мало, поэтому я оставляю тебе еще вот эту, уроженку Йемена.
Шахзаде указал на статную красавицу цвета эбенового дерева:
– В твоей стране такие редкость.
Да уж, в тех местах, где я до недавнего времени проживал, негритянки действительно были экзотикой. Негров – тех хватало. Особенно в последнее время. Так что лет через пятнадцать, я думаю, никого уже не будут удивлять негритянки на улице. «Есть женщины в русских селеньях», которым все равно с кем жить – с соплеменником ли, лицом кавказской национальности или каким-нибудь сенегальцем, и они быстро заполонят российские улицы темно– и чернокожими отпрысками. Как там у Бредбери? «И были они смуглыми и золотоглазыми…»? Так это про нас, цвет глаз сменить только…
– Ну, я пошел. – Шахзаде решительно поднялся и побрел, спотыкаясь о разбросанные подушки, к выходу. – Смотри, – уже у дверей он погрозил мне пальцем, – чтобы девушки остались довольны.
Я молча рассматривал оставшихся красоток, неподвижно стоявших посреди комнаты. Потом налил вина в пиалы и жестом предложил им присоединиться к моему дастархану. Пока девушки дегустировали вино, я разыскал затерявшийся в подушках мундштук и затянулся сладковатым дымком. Почувствовав, что воздух вокруг меня наливается слабой красноватой дымкой, я так же, жестом, предложил девушкам воспользоваться кальяном. Через какое-то время мы уже дружелюбно улыбались друг другу, а еще один кувшин вина вкупе с волшебным содержимым кальяна окончательно помог растаять холодку неловкости…
Утро началось, как всегда в последнее время, с уже ставших привычными тычков. Я открыл глаза. Передо мной стоял, неодобрительно покачивая головой, Корасайоглы. И немудрено. Я и две нежно прижавшиеся ко мне девушки являли точную копию быстро промелькнувшего и так же быстро запрещенного к показу полупорнографического рекламного ролика о мужике, что пьет Тинькофф, пока остальные довольствуются нормальным пивом.
– Спокойно, академик. – Я приподнялся, нашарил неподалеку кувшин с остатками вина и опростал его. – Теперь холодный душ, чашечку кофе, и я готов приступить к свершению подвигов во славу «и прямого и единственного».
– Тебе следовало хорошо отдохнуть перед дальней дорогой, – все так же неодобрительно покачивая головой, произнес Корасайоглы.
– Если это, по-твоему, не отдых, – я обвел рукой спящих среди подушек и кувшинов двух девушек, – то ты просто средневековый извращенец.
– Пойдем, – маг резко повернулся и направился к выходу.
Я с грустью взглянул на соблазнительно раскинувшиеся тела и последовал за магом.
Будни
Корасайоглы пристроил меня к купеческому каравану, направлявшемуся куда-то в северо-восточном направлении. На полдороге я должен был расстаться с купцами и продолжить путь уже в полном одиночестве через пустыню Шараф.
Я повторюсь: ничто так не побуждает к размышлениям и воспоминаниям, как дорога. Особенно на спине верблюда. Плавные колыхания этого корабля пустыни с утра до вечера с коротким перерывом на обед быстро привели меня к соответствующему философскому настрою. Перед глазами как наяву встало мое южное путешествие…
– Еще раз! – требовательно крикнул оператор. – И постарайся не разворачиваться лицом к камере! Ты пока еще не в главной роли!
Я покорно кивнул и полез на крышу полуразрушенного склада. Все это очень напоминало старый французский фильм с Бельмондо в главной роли, где он играл каскадера. «Чудовище», кажется…
С той поры, как наш поезд остановился у перрона одного из городков юга России, и начались мои трудовые будни. Напрыгался и набегался я на всю оставшуюся жизнь. Кстати, прояснился и не совсем понятный поначалу альтруизм моего одноклассника Промыслина. Со знаменитостью, нанятой на главную роль, мы оказались одного роста и одного телосложения. А когда со мной поработали гримеры, то и внешностью мы стали достаточно похожи. По крайней мере, дальние планы я пахал за своего героя от и до. Знаменитости оставалось лишь делать умное и мужественное лицо в отдельных сценах, после того как я валился с крыши строения или грузовика, вламывался в окно дома в брызгах стекла или пролетал через кроны деревьев… В общем, те, кто смотрел вышеупомянутый фильм, легко представят, каким образом мне приходилось отрабатывать зарплату. Знаменитость же просиживала штаны в шезлонге рядом с оператором или Санькой Промыслиным, внимательно наблюдая, чтобы в кадре я выглядел помужественней.
