Детство: начало (СИ) - Сидоревич Алексей (читать полную версию книги TXT) 📗
— Ну а теперь, на рассказывайте, на, кто такой умный? Всё, подробно.
И рассказали, как сбежали за периметр, как убегали сначала от пустышей, потом от горошника. Как влезли наверх, и как Гена словил откат. История вышла знатная и поучительная, слушатели были. Кроме бойцов из рейда нашлись свободные от нарядов. Расказчики дошли до того места, как боевая группа прикончила монстра и замолчали.
Один из воинов покачал головой:
— Вот это да… Ну, мелкота, с днём рождения, чо. По такому случаю, надо Геннадию имя сменить. Всё–таки первый раз приложил умением нехилого монстра, хоть и покоцанного. Чо, давайте покрестим, пока родня не набежала, а, бойцы?
— Фигли думать, на! Человек вспышка, на! О! Флеш!
— Точно! — поддержал командира Живчик, — Нравится тебе пацан, такой позывной?
— Нравится. Хоть и непривычно.
— Значит так, на. Отныне ты не Геннадий! Забудь своё детское имя, теперь ты Флеш. Это имя заслуженное в бою, на. Носи его с честью и не погань гнилыми поступками. И я, Штык — теперь твой крёстный, а ты, на, мой крестник.
— Такое дело запивают глотком эликсира, так что держи, Флеш.
Живчик протянул Флешу фляжку, из которой он отхлебнул уже не морщась.
Родичи появились через пять минут. Первым шёл женькин дедушка.
— О, Штык! Будь здрав! Это ты наших архаровцев вытащил?
— Здоров, Дед! Да, они тут навели, на. Одного уже покрестил. — Штык взял Генку–Флеша за руку, и вывел вперёд, — Это Флеш. Я его крёстный, на. Он горошника умением долбанул и жив остался, на. Может, и дружков этим своих спас, на.
— Штык, спасибо вам за Ген… За Флеша. И за остальных. Флеш… Выдрать бы тебя, поганца, розгами, да поздновато. Хорошо, мать ещё в разъездах, испереживалась бы. Но раз ты обрёл заслуженное имя, придётся тебя воспитывать армейскими методами.
— Точняк, на! Чем бы солдат не занимался, лишь бы зае… Кхм. Гы–Гы. Всё, Флеш, конкретно ты попал. Ладно, Рентген, это правильно, но не лютуй сильно. И так ему досталось, на. Вона как ему нехорошо, на.
— Ну, ребят напряг, тревогу подняли. А с тобой, парень, после поговорим.
Подключился Дед:
— Ну чо, внучёк — на Линии не вляпался — решил себе на жопу приключений поискать? Погулять на фрагментах захотели? Молодец, нечего сказать. В следующий раз к элите в гости заявишься? Только посмотреть? Зар–р–раза… Мы вместе подумаем, что с вами делать. Скоро каникулы? Я тебе покажу каникулы. Будешь мечтать об учёбе!
Старший брат Никиты, Хомяк, сдержанно поблагодарил Штыка, взял Никиту за руку и подошёл к Деду:
— Вот что, как инструктор, с такими делать посоветуешь? Их бы в люди вывести, а так куда–нибудь, но влезут. Хорошо ещё — если сами сгинут, так ещё угробят кого…
—Так, бойцы, на. И граждане! Завтра со своей мелочью разберётесь. Сейчас всё равно ночь, мы все анклавы оповестили, на. Пацанов и их родственничков до подъёма во второй корпус, там казарма пустует как раз для гостей. Счас накормить всех с детсадом. Потом мелочь на, в казармы отбой, на. После приёма пищи Живчик — сопроводишь, покажешь. А я потом с родичами побеседую. И по поводу завтра, и по поводу как дальше, на.
Сопроводили всех детей до умывальников, к счастью, с горячей водой был порядок. Кое–как отмыли их от сажи и копоти, хотя одежду пришлось оставить как есть. Где и на что её заменить в этом гарнизоне в пустошах посреди ночи?
Сергею нашлись пластиковые тапочки за место башмаков, его рану осмотрели, перевязали. Благо, с регенерацией в этом мире намного лучше, чем на Земле.
Рассадили детей и нескольких родичей тут же, в караулке, в общей комнате за столом, с кухни дежурный притащил разогретые и открытые банки перловки с мясом, посуду, двухлитровку чайного приторного концентрата с лимоном и горячий чайник с водой. Такие бутылки тут делали для того, чтоб захватить с собой в дорогу.
К чаю принесли галеты с повидлом. Несмотря на уставший вид, виновники переполоха умяли всё предложенное, да и взрослые тоже не отставали. Потом, падающих от усталости детей Живчик отвёл в казарму, где те повырубались прямо в полёте до кроватей. Убедившись, что всё в порядке и детвора спит, тот вышел на улицу, поздоровавшись с патрулём, направился обратно в комендатуру.
К тому моменту, как он туда подошёл, там началось интересное. Родители Сергея не нашли ничего лучше, как отчитать Штыка за ранение сынули. Мать была явно в истерике, не замечая, как тот потихоньку сатанел:
— Вы где были, когда ели моего Серёжу?! Я вас спрашиваю?
— Я, на, сейчас вам отвечу! И вам, дамочка, и вам, товарищ отец! Тут, мля, вам не детский сад! Тут люди гибнут, нах! И не просто люди, а иногда очень хорошо вооружённые и обученные люди! А вы вместо того, чтоб смотреть за своими малолетними раздолбаями, мля, мне тут что–то, на, предъявляете. Горошника вам не так прикончили, на? Так в следующий раз он к элитнику в пасть залезет, мля, по приставной лестнице, и других малолетних идиотов за собой утащит! У них же дохрена свободного времени, о бабах думать рано, так они на жопу приключений ищут. Дед, тебя это тоже касается! У тебя–то как так получилось, что твой в эту кодлу затесался, а ты ни сном ни духом? Я в шоке, нах! Мы тут стаю грохнули, и непонятно, как она вообще сюда пролезла, а тут я узнаю новости на. Люди с операции никакие, и мне приходится шарахаться по округе, на!
— Штык, я претензиев не имею, я уже тебе всё сказал. Спасибо за ребят. Буду должен.
— Значит так, на. Некогда мне рассусоливать, мне ещё рапорта писать. Сейчас отбой. Завтра, на, отправляю вас в Столичный. В восемь быть на плацу. Рапорт на вас в совет уйдёт, обещаю. И про стаю, в которой три элитника были, нах, тоже напишу! Интересно, кто это так службу тянет, что у нас горошники с элитой как у себя дома, мля! А сейчас, отбой, на! Живчик, проводи и отбивайся тоже. Достало всё, песец как!
Так закончился тот длинный и тяжёлый день. Родичи ушли вслед за бойцом, Штык засел за рапорта. Четверо суток нормально не спал, а тут такое. Хорошо хоть Дед — адекватный мужик и всё поймёт как надо, настоящим образом. Пусть готовят молодняк к серьёзной жизни, давно пора. Скоро у школоты каникулы, вот и пусть займётся, КМБ проведёт. Это, кстати, тоже стоит внести в рапорт, пусть ему время выделяют.
Эпилог
В одном из главных анклавов к западу от Линии, спустя неделю, Учитель отдыхал в зале Чёрного Камня, вернувшись после рабочей смены. Он часто сюда приходил в последнее время, всматриваясь в абсолютно чёрный куб посреди огромного помещения в скальных породах. Сейчас он ждал Ломака, глядя на большие часы, недавно повешенные на стену пещеры. Табло показывало дату и время — 0:20, восемнадцатая неделя, шестьдесят восьмого года по единому календарю.
Тридцать лет, как он появился в лоскутном мире, в этом самом зале. Немалый срок, тут год протянуть — удача великая. Многое повидал, и многих потерял. Сейчас он, погрузившись в себя, вспоминал не вернувшихся соратников, друзей и знакомых.
—Ты звал меня, Учитель?
— Проходи, Ломак, присаживайся. Я вижу, тебя что–то гнетёт и ты не в духе. А это замечаю не только я, но и другие наши собратья. Духовная составляющая важна для нашего выживания. Поведай же, что тебя печалит?
— Не могу привыкнуть к мёртвым городам, в которых нам приходится работать. Понимаю, ресурсы нужны и нам, и на восточных землях, но часто наблюдаемая и неотвратимая гибель детей… Часто вспоминаю малыша которого повстречал на Линии, когда были там дела.
— У этого мелкого великий дар, такой дар есть у считанных единиц во всей известной обитаемой зоне. У наших людей и вовсе такого нет, без союзников и тут — никак. И вместо того, чтобы развивать этот дар, как должно — его заперли в воспиталище для новичков. Я подумаю, как исправить это дело, если тебя это тревожит.
— Учитель, позволь мне вернуться к охоте на чёрных монстров? Это достойное и опасное дело, оно позволяет сосредоточиться, улучшить мои навыки и силу духа. Мне ещё есть над чем работать.
