Талисман для героя (СИ) - Бабакин Валентин (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
— В тот день, когда ночь новолунием зиждется, спустился ко мне ангел небесный и длань свою возложил на мое плечо левое, дабы демона согнать и наставить меня на путь истинный, — монотонно завыл юродивый. — И просветлел я разумом своим да сердцем воспылал…
— Да заткнись ты, скотина! — прошипел Роман.
— Ыгы, ыгы, Воистину так, и обрящется всё во веки веков и отныне, — пробормотал псих и затих.
— Как он меня достал! — Роман обхватил голову ладонями. — Среди ночи поднимается и вот такую пургу несет. С ума можно сойти! Я вернусь отсюда на родину полным идиотом. Как я буду управлять своим государством?
— Ничего страшного, — съехидничал я. — Психи зачастую и управляют государствами.
— Нет! — Роман в ужасе округлил глаза. — Как ты можешь такое заявлять! Ты не прав! Здесь на планете Земля великим государством СССР управляют достойные и мудрые люди! Великим вождем после Сталина стал гениальный полководец Жуков Георгий Константинович! Он сделал из этой страны величайшее государство мира. Теперь СССР весь мир в кулаке держит. Вот так.
Роман сжал кулак. В темных глазах его сверкнул огонь.
— А сегодня вождь этой страны это Сергей Николаевич Жуков! — вдохновенно продолжил Роман. — Это внук Георгия Константиновича и мудрый вождь всего советского народа. Когда я вернусь на свою планету, то обязательно установлю дипломатические связи с СССР. А хочешь, я тебя возьму с собой? Вижу, что ты умный человек. Я назначу тебя своим первым советником.
— Не знаю. Надо все хорошо обдумать, — устало произнес я.
— Конечно, конечно, — закивал Роман. — Это очень серьезный шаг.
— Я протестую! Я решительно протестую против оскорбления чувств умалишенных! — неожиданно послышался истошный вопль из глубин палаты. — Я за срочное принятие закона о защите чувств и достоинства умалишенных! Я протестую!
Санитары стремительно сорвались с места и понеслись по проходу. У одного из них я успел заметить в руках объемную смирительную рубашку.
— Опять правозащитник Леха буйствует, — пояснил Роман. — Неизлечим.
— Мои братия и сестры по разуму! — забеспокоился юродивый. — Размышление есть попытка мыслей надсадных познать, то, что уму недоступно в силу помрачения полного. И тонет оный в ложном знании, как в жиже навозной, И кажется ему слепцу, что оный разумен да велик во познании своем, а на деле бельмами незрячими по сторонам крутит, да лбом твердым во стены долбится.
— Ужин! — послышался зычный вопль со стороны входной двери. Он спас меня от общения с сумасшедшими.
Я резко поднялся с кровати и направился на зов.
— Кашу не ешь! Понос прохватит! — послышалось мне вслед. — После ужина продолжим беседу.
Святый боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, помилуй нас! — раздались за спиной громкие возгласы другого сумасшедшего.
Глава 4 СТРОИТЬСЯ, ТОВАРИЩИ СУМАСШЕДШИЕ!
Если ничего не будешь делать со своей жизнью, то жизнь будет делать тебя
После ужина я решил обследовать территорию. Интересовала возможность побега отсюда. Кто знает, сколько здесь меня будут держать. Может вместо недельки — другой продлят мое пребывание здесь на неопределенный срок. Но я предпочитал определенность в жизни.
Первым делом лениво прогулялся по палате. Как бы, между прочим, подошел к окну, прикоснулся пальцем к решетке. Пришел к выводу — решетка сделана на совесть. Сквозь неё, мог бы «просочится» только терминатор самой последней модели. Кроме того, отметил, что за сумасшедшими наблюдали глаза нескольких видеокамер, установленных под потолком. Прямиком из палаты побег был невозможен.
Под предлогом похода в сортир, вышел в коридор. В конце коридора — железная дверь. Возле двери на страже здоровенный санитар со смирительной рубашкой на изготовке.
Дверь в сортир сразу направо. Он также был повсеместно напичкан видеокамерами. Их не было разве что в унитазах. Но побег через унитаз не входил в мои планы.
Демонстративно перед камерой справил малую нужду и вернулся в палату.
— Всем на выход, на вечернюю зарядку! — раздался призывный вопль.
Сумасшедшие зашевелились и потянулись к двери.
— Быстрее! Пошли! Пошли! — подгоняли их санитары.
Я влился в общий поток.
Прошел пять железных дверей.
Открытое вечернее небо. Большой двор. Высокий бетонный забор по периметру. За ним — стена густых деревьев. На заборе красный плакат с надписью «Сумасшествие — не приговор». Колючая проволока. Вышки. На них санитары. Видеокамеры.
Как на лагерной зоне.
— Строиться! Строиться! — послышались команды.
Санитары сбили сумасшедших в толпу посреди двора.
— Добрый вечер, товарищи! — раздался громкий зычный голос, усиленный мощными динамиками. — Начинаем урок вечерней оздоровительной гимнастики. Встаньте прямо! Ноги вместе! Руки по швам! Вдох! Руки вверх! Выдох! Руки вниз! Вдох!
Сумасшедшие запыхтели, старательно выполняя команды.
С вышек ударили лучи света, сойдясь в перекрестие над толпой, и в воздухе проявились пейзажи просторных полей с перелесками, полноводной рекой и белыми облаками на синем небе.
«Голограмма», — догадался я.
— Во поле береза стояла, во поле кудрявая стояла…, — нежно запел женский голос.
Панорама сменилась березовым лесом. Там среди деревьев закружил хоровод девушек в кокошниках и длинных красочных платьях.
— Образ родины в наших сердцах! — ворвался в песню голос за кадром.
— Некому березу заломати, некому кудряву заломати…
— Товарищи! — воскликнул голос. — Вперед, ускоренными темпами на пути к обретению разума! Руки согнуть! Бег на месте! Все бежим на месте!
Сумасшедшие активно заработали ногами. Тем временем над толпой проявился объемный образ Ленина. Ильич был как живой в ореоле света. Он строго и назидательно взирал сверху.
— Наш великий вождь и учитель верит в вас! Он всегда с вами! — продолжил вещать голос. — Его разум — ваш разум! Его гений — ваш гений!
— Эээх, дубинушка ухнем! Эх зеленая саама пойдет! — завопил кто-то за моей спиной. — Аааааа. Бляяяя!
Оглянулся. Двое санитаров уже успели набросить смирительную рубашку на возмутителя порядка, запихали ему в рот кляп и поволокли.
А занятия продолжались.
— Присели! Встали! Присели! — командовал голос. — Товарищи! Дружными рядами к полному просветлению и оздоровлению!
Объемные картины над толпой плавно сменялись одна на другую. Над нами летели самолеты, шли по полю уборочные комбайны, плыли корабли в океане.
Играла торжественная музыка.
— Наклоны в стороны! Раз! Два! Раз!
В воздухе заколыхались полупрозрачные пейзажи каких-то городов, новостроек, счастливых и радостных лиц.
— Хлопки рук над головой в прыжке! Раз! Два! Три! Хорошо!
Зазвучал симфонический оркестр, и над умалишенными поплыли балерины из «Лебединого озера».
— Красота спасет мир! Под руководством Партии и Правительства обретем духовную и физическую красоту!
Балерины кружились в танце.
— На месте стоять! Раз, два! Восстанавливаем дыхание. Вдох! Выдох! Вдох!
Музыка затихла. Балерины растворились.
— Товарищи! Вечерняя зарядка закончена! Скорейшего вам выздоровления и возвращения на трудовой путь строителя коммунизма! Приятных вам снов, товарищи!
— В палату марш! Быстро! Быстро! — Засуетились санитары, подгоняя сумасшедших, как собаки отару овец.
* * *
Не спалось. Лежал на кровати, отрешенно уставившись в потолок. На соседней койке мирно сопел во сне Роман. После вечерней зарядки санитар профессионально выполнил успокоительный укол ему в задницу, тем самым избавив меня от выслушивания дальнейшего бреда сумасшедшего. Но надолго ли?
Мне были предложены какие-то таблетки. Сделал вид, что кладу их в рот и даже глотаю, запивая водой из стакана. Как только санитар отошел, тут же выплюнул их.
За окнами густела темнота. В палате-казарме жизнь к ночи потихоньку успокаивалась. Все реже слышались дикие выкрики, песнопения, чтение стихов и прочие проявления нездорового ума. Мой сосед-богоискатель тоже постепенно угомонился, перестав творить молитвы с призывами господними. Я же лежал обуреваемый мыслями.
