Черный Легион (ЛП) - Дембски-Боуден Аарон (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Он рассмеялся. Динамики сделали этот звук булькающими дребезжащим.
– Хайон, а ты как думаешь? Ты считаешь, что да?
Я не видел причин лгать.
– Да.
Это доставило ему удовольствие. Я не мог сказать наверняка, по какой именно причине.
– А будь это так, брат: будь я просто переделанным Гором, которого сотворили заново, здесь подкрутив что-то в генокоде, там поменяв – это бы что-то изменило?
Об этом мне требовалось поразмыслить. Я посмотрел ему в глаза, но не увидел там никаких ответов, одно лишь веселье.
– Возможно. Возможно, ты всегда был генетическим близнецом своего примарха. А может быть, Эзекиля Абаддона убили во время его странствий по Оку, а ты – одно из созданий Фабия, занявшее его место. Откуда мне знать?
Это тоже доставило ему удовольствие.
– Итак, брат мой, мы снова возвращаемся к доверию.
– Похоже на то.
– Хайон, позволь мне задать тебе вот какой вопрос. Какая разница? Клоны, сыновья, отцы… Пусть стадо выбирает себе любую правду и шепчется о ней. Наши глаза устремлены на более стоящие цели. Мы смотрим в будущее, не в прошлое.
Я кивнул, соглашаясь и зная, что не получу здесь ответа. И зная, что он в конечном итоге прав. Разницы не было.
По крайней мере, коль скоро он находился на нашей стороне.
– Ты говорил о возможности, – напомнил я.
– Ты поступил правильно, – парировал он. Я вздрогнул от неожиданности. – Ты правильно сделал, что рассеял флот, брат.
– Знаю. Но тем не менее, рад слышать, что ты согласен с моими действиями.
– И ты расправился с Тагусом Даравеком. Разве я тебе не говорил, что ты сможешь? – он шевельнулся в суспензорной жидкости, глядя на меня шальными светящимися глазами. – И разве дело, как всегда, не было в виндикте?
– Было, – признал я.
– Теперь, когда с одной стороны мы свободны, а с другой – Даравек мертв, – заговорил он, и его взгляд стал яростным, полыхнув амбициозностью, – возникает возможность, какой еще не бывало. Храмовники вернутся, и они будут не одни. Они принесут с собой гнев Империума. И что же они обнаружат?
– Это риторический вопрос?
– Потешь меня, мой убийца, потешь.
– Они обнаружат пылающие миры. Уничтоженные аванпосты. Разоренные верфи. Разграбленные транспортные маршруты.
– Все верно. Но они увидят, что все это творят налетчики и разбойники. Разрозненные группировки и военачальники-одиночки. Не армия. Не Девять Легионов.
Теперь я понял, к чему он клонит.
– И со смертью Даравека…
– Еще не было лучшего момента, чтобы объединить Легионы нашей общей ненавистью. Как только мы соберем вместе Черный Флот, то приструним группировки прочих Легионов при помощи временных союзов и предложений совместно вести войну. Некоторые нас предадут. Некоторые отвергнут. Но сейчас нам нужно единство, Хайон. Давайте станем выше мелкого пиратства и снова начнем открытую войну.
Звучало великолепно, и это была истинная правда. Однако не вся правда.
На полу лежала шелковистая нить, слишком тонкая, чтобы ее смог заметить глаз неусовершенствованного человека. Она была примерно метр в длину и имела оттенок, какой бывает у мертвого дерева под затянутым облаками небом.
Волос. Волос, который как раз подходил к слабому запаху предыдущего посетителя Абаддона.
Я задался вопросом, как давно Мориана здесь побывала. Гадать, о чем она говорила, мне не было нужды.
– Открытая война в сегментуме, – осмелился сказать я, – послужит и другой твоей цели.
Это был не вопрос, и он не стал оскорблять меня, изображая, будто не понял.
– Драх`ниен зовет, Хайон. Это оружие будет моим.
Во время абордажа Мориану защищала Нефертари. Со временем я начал сожалеть о том, что отдал ей этот приказ, и о том, как хорошо она его исполнила.
Но тогда я еще не знал, каким проклятием станет этот клинок и какие безумства будет нашептывать разумам всех нас его черный дух. Да и знай я об этом тогда, стал бы я спорить? Абаддон никогда бы не послушал. Амбициозность – ближайшая его сестра, которая ему ближе, чем даже Эзекарион.
– Прежде, чем я уйду, – произнес я, – скажи мне одну вещь.
– Говори.
– Сигизмунд. Как он тебя ранил?
Абаддон умолк, злое оживление амбиций улетучивалось. Черный респиратор закрывал большую часть его черт, а муть отчасти скрадывала выражение лица, но мне кажется, что тогда я впервые увидел, как на лице моего повелителя мелькнуло что-то, похожее на стыд.
Как любопытно.
– Он не хотел умирать, – наконец, тихо и задумчиво проговорил Абаддон. – Просто не хотел умирать.
Мне не потребовалось читать его разум, чтобы все узнать. Я понял, что произошло, по одной его интонации.
– Он поймал тебя на приманку. Ты поддался ярости.
Я увидел, как челюсти и горло Абаддона напряглись – он скрежетнул зубами.
– Все закончилось еще до того, как я понял, что он по мне попал. Я не мог дышать. Боли я не чувствовал, но не мог дышать. Черный Меч вошел по самую рукоятку, как будто старик убрал его в мою грудь вместо ножен.
Голос Эзекиля тихо звучал из динамиков, приглушенный от горечи и увлеченности воспоминанием. Он произносил слова практически отрывистым шепотом, и каждое падало, словно капля кислоты на обнаженную плоть.
– Единственным способом убить меня было принять собственную смерть, и так он и сделал, как только представился шанс. Мы точно так же стояли лицом к лицу, а его клинок пронзал мое тело. Мой доспех заискрил. Отказал. Я ударил в ответ. Его кровь залила Коготь. Он упал.
Я хранил молчание, давая Абаддону продолжать рассказ. Его глаза глядели сквозь меня и видели не настоящее, а прошлое.
– Хайон, он не был мертв. Он лежал на полу: распластавшись, словно труп, выпотрошенный и разорванный надвое, но он был еще жив. Я стоял на коленях, заставляя свои мертвые легкие продолжать дышать, и сидел над ним, будто апотекарий. Черный Меч так и оставался во мне. Наши взгляды встретились. Он заговорил.
Я не стал просить Абаддона рассказать мне об этом. Я потянулся в его мысли, сперва пробуя, не отвергнет ли он мое присутствие.
А затем я прикрыл глаза и увидел.
Черного Рыцаря, павшего и разорванного на части. Его Братья Меча то ли ушли, то ли погибли – этого я не знал. Табард Сигизмунда запятнан красным, красным же покрыт пол под ним и вокруг него. Краснота и в глазах Абаддона, она затуманивает ему зрение.
