Чужой (v2) - Круз Мария (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
Последнюю пару метров я преодолевал уже тихо подвывая со страху, но все же как-то добрался до конца пути. Правда, дальше пришлось на ходу придумывать способ забраться на «Н», потому что сил подтянуться уже не было. Я довольно долго барахтался над землей как червяк на крючке, но все же сумел забраться, с дрожащими руками, пересохшим ртом и мокрый как мышь. Подтянул оружие, развязал веревку, после чего, перебравшись на крышу, просто упал навзничь, и минут пять лежал, глядя в высокое голубое небо с редкими белыми облаками. Шевельнуться не было сил, голова кружилась, дыхание было сиплым и запаленным. Потом, приподнявшись, достал фляжку, глотнул воды — стало немного легче.
— Так, дальше давай, — сказал я самому себе.
Огляделся. Обратил внимания, что приполз я сюда с крыши ломбарда «Ствол и монета», в глубине оного даже были видны оружейные шкафы, пустые, естественно. Так, а сейчас я на крыше чего? Даже и не помню. И какая разница? Важно то, что по этим крышам я могу убежать еще дальше.
Убедившись, что пока никого на улицах нет, я поднялся на ноги и пошел исследовать крыши дальше. Вдруг куда еще можно плеснуть крови?
40
Рация не говорила ничего, хоть и работал в режиме сканирования. Я плеснул крови в еще один люк, в почти точно такой же ночной клуб, как и «на прошлой крыше», и теперь мой «радар» безошибочно ощущал, как там в полной темноте что-то зреет, что-то зарождается, и готово будет вырваться в любую минуту наружу, как только это «что-то» будет спровоцировано, почует кровь и смерть, почует добычу. Или оно выйдет позже, в темноте, и пойдет по окрестностям в поисках пищи, и черт знает, где оно эту пищу найдет.
У меня есть всего одно преимущество над моими вероятными преследователями — я знаю Тьму, и это преимущество я использую на всю катушку. Потому что других у меня нет.
Погоня появилась часа через два, уже тогда, когда я решил, что за мной не погнались, и даже подумывал отсюда свалить. Сначала был звук, слитный гул множества моторов, потом рация, которую я вернул на ту самую частоту, на которой говорил ее убитый владелец, начала ловить довольно активный обмен. Ехали за мной, и ехали с умом, не просто по следам, а разделившись на группы, по параллельным улицам, где надо останавливаясь, где надо — выпуская вперед дозоры.
Я слышал, как нашли брошенный квад, добравшись до него по следам. Слышал, как кого-то послали заглянуть в магазин, тот самый, в котором я вышиб витрину, и потом оттуда доложили, что меня там нет, а снег за задней дверью не тронут, так что туда я не выходил.
Потом обмен стих на некоторое время, которое потребовалось обладателю хриплого негромкого голоса для принятия решения. И через пару минут этот самый голос потребовал, чтобы группы объединились вокруг него, а по прилегающим улицам были высланы дозоры. То есть происходило примерно то, на что я и рассчитывал. След потерян, погоня остановилась, но никто ее завершать не собирается, просто надо принимать новое решение.
Пристроился на бортик с винтовкой. До дальнего угла того квартала, в котором я на крыши забрался, как раз метров триста с чем-то, до угла ближнего квартала слева, откуда тоже может появиться противник — сто с небольшим, примерно. Повернулся туда, сюда, приложился к прицелу. Нормально, удобно. Раз или два стрельнуть и отступать, больше не надо, это и противника удержит на месте, и этим даст намек на то, что пора.
Первый дозор появился на дальнем углу, квад и пикап на больших колесах, ярко-красный, с желтыми языками пламени по капоту, с двумя никелированными выхлопными трудами, торчащими вверх как на восемнадцатиколеснике. Не пикап, а мечта реднека. Медленно выехали на перекресток, остановились. Водитель пикапа был в военной парке и черной вязаной шапочке вроде моей, рядом с ним сидел мужик в зимнем охотничьем камуфляже вроде того, что сейчас на мне. Водитель квада был в чем-то вроде горнолыжного костюма, с AR15 на груди наискось.
Я поймал в прицел «военного», затаил дыхание, выстрелил, он дернулся и свалился головой на руль. Сразу прицел на другого водителя, который на удивление ловко развернул квад на одном месте, выстрелил опять, раза три подряд, вторым и третьим выстрелами уже попал точно, тот дернулся, завис, квад немного прокатился по кругу и остановился, хотя тело с него и не свалилось. Пассажир же пикапа успел выскочить и метнуться за угол, убравшись из поля зрения. Ну да и ладно, дело уже сделано.
Все, теперь долой отсюда, ползком! Сейчас начнется, словно неслышный никому вой раздался где-то у меня в голове, словно стая оборотней завыла, почуяв человечью кровь. Ледяная терка по позвоночнику, волна страха, аж в глазах потемнело. А они ее и почуяли, добычу и смерть, прямо здесь, прямо у самых дверей Тьмы, которые я пробил своей кровью. Я изо всех сил на четвереньках чесал по крышам, переваливаясь через бортики, потом спрыгнул на крышу пониже, уже привычно саданул прикладом по окну напротив, влез в окно, вдруг оказавшись не в магазине и не в ресторане, а в чьей-то небольшой, убого обставленной квартирке. Замер, прислушался к «радару», безошибочно определив, что твари поблизости есть, но идут они не ко мне.
— Получи, фашист, гранату, — сказал я, усаживаясь на кровать и закрывая глаза.
Увидеть все равно ничего не смогу, зато могу слышать и чувствовать.
В рации орали, через окно доносилась густая и беспорядочная стрельба из автоматического оружия. Лупили длинными очередями, из чего я заключил, что твари к людям близко, что там сейчас паника, потому что такого не ожидало никто. Вдохнув и выдохнув несколько раз, я все же встал и подошел ближе к окну, угловому, приоткрыв раму. Пусть и не видно ничего, но все равно не выглядывать еще страшнее.
Пару раз рванули гранаты, хриплый же голос оставался на удивление спокойным, отдавая команды, и это, похоже, действовало, сопротивление тварям становилось все уверенней и уверенней, это было слышно даже по стрельбе.
А еще они отступали, откатываясь, насколько я понял, в сторону Федерального здания, которое доминировало над всеми окрестностями. Но потери они несли. Я слышал крики разрываемых в клочья людей, слышал инфернальный вой тварей прямо в рациях, слышал как прерывалась связь со стрелками и кого-то не могли дозваться.
Я снова закрыл глаза и вдруг понял, что вместо десятков «черных пятен», которых я ощущал той частью своего сознания, которая породнилась с Тьмой во время прохода, я вижу теперь всего два или три, мои преследователи все же, похоже, отбились. Два пятна было далеко, они продолжали преследовать отступающего противника, а одно было ближе и двигалось в мою сторону, пусть еще и не близко.
Распахнув дверь, я бросился вниз, на узкую лестницу, сбежал по ней на первый этаж, вдруг неожиданно оказавшись в каком-то спортивном магазине, вдоль стены которого в ряд были выстроены пластиковые каяки, затем, открыв дверь, выглянул наружу.
По улице прямо в мою сторону бежал человек. Безоружный, хоть на нем и висели подсумки с автоматными магазинами, с перекошенным от дикого ужаса, совершенно белым лицом, на котором углями выделялись совершенно безумные черные глаза. Похоже, что он пытался кричать, но не мог, ноги у него подкашивались, скользили по мокрому снегу, хотя переставлял он их все же достаточно резво, и увидев меня, он просто шарахнулся в сторону, кажется, приняв меня за одну из тварей, или даже не знаю что, запутался в своих же ногах и свалился, наконец заорав вслух и выставив руки, словно пытаясь защититься.
Я щелкнул выключателем лазерного целеуказателя, и ярко-красное пятно метнулось по снегу передо мной. Гончая спрыгнула с крыши ломбарда, той самой крыши, откуда я уполз по проводам. Ловким, идеально пластичным прыжком, с крыши на землю, собравшись в тугой черный комок и блеснув оскаленными зубами. Пятно лазерного луча на ее черной шкуре было видно идеально, оно было таким ярким, словно могло прожечь дыру в черной чешуе твари. Я открыл частый огонь с плеча, удерживая луч на монстре. Быстрые пули двести сорок третьего калибра прошили шкуру твари, сбили ее с ног. Я видел, как от каждого удара дергаются, как в судороге, ее бока. Тварь взвыла, дернулась, даже вскочила, но сразу завалилась снова, разбрызгивая по белому снегу черную кровь. Последние две пули из двадцатизарядного магазина я, уже тщательно прицелившись, всадил ей в голову, но она уже не шевелилась. Затвор встал на задержку, я сменил магазин, и тяжелый болт-карриер, сорвавшись с места, с сочным лязгом загнал в ствол очередной заряд.
