Низкий старт (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗

— Идет! Эй, да ты издеваешься!

— Нисколько. Ты хотела ограничивающих условий, вот они прозвучали. Что-то не устраивает?

— Нет, все устраивает, — процедила сквозь тесно сжатые зубы Алина. — Даже так не отвертишься! Сверхмозг будет нашим, Спартак работает над этим!

— И ты ему поможешь?

— Помогу, помогу, не отвертишься, — потерла руки лейтенант Кроликова. — Теперь уже не отвертишься.

Старший сержант Андрей Майтиев лишь пожал в ответ плечами. Если они убьют Сверхмозга, то можно и семью завести. Ну, или из армии спишут, тут уж и так все понятно. Вот только лейтенант Алина Кроликова все никак понимать и принимать такое не хотела. И продолжала с немного ненормальным упорством ломиться в закрытую дверь. «Надо будет проконсультироваться у кого-нибудь, что тут можно сделать», только и подумал Дрон.

Глава 6

Генерал сидел за столом, отполированном до блеска. Мемуары, будь они неладны! И ведь никуда не денешься, приходится писать, признавал Лев. Передача опыта, обучение молодежи, изложение мыслей и взглядов. Ха! «Как будто никогда эти взгляды не излагал, в проектных записках и прочих бюрократических вещах?!», мысленно ворчал Лев. Порядок есть порядок, все писали и пишут мемуары, согласно директиве N 312 за подписью легендарного Эрика Краммера, но кто сказал, что Льву это нравилось?

Да, генерал любил упоминать мемуары, любил ссылаться, мол, пишу, но в реальности дела обстояли иначе.

В конечном итоге все сводилось к тому, что Льву при написании мемуаров казалось, будто он допишет таковые, и его тут же похоронят. Вроде как некролог себе пишет, или историю жизни, по окончании которой придет смерть. Умом генерал Слуцкий понимал всю абсурдность такого, но вот подсознательно никак себя перебороть не мог. Поэтому мемуары писались уже шестой год, и конца, и края этому занятию не предвиделось.

Слишком уж бурная военная жизнь выдалась у Льва, чтобы просто так взять и всю ее описать.

Конечно, при всяком удобном случае, Лев немедленно задвигал мемуары в ящик, по вышеуказанным причинам. Задвинув, мчался решать очередную проблему, и только после «робкого и деликатного покашливания», как любили писать Прежние, капитана Имангалиева, возвращался к воспоминаниям. Точнее говоря, к перенесению таковых на бумагу. Генерал неоднократно порывался просто наговорить воспоминания, но инструкция предписывала именно бумагу и запись. Асыл, в порядке решения проблемы, предложил как-то нанять секретаршу из гражданских. Она мол, и запись расшифрует, и все запишет, да и Льву будет приятнее излагать воспоминания в компании красивой девушки.

Увы, тут уже пришлось самому генералу возражать.

Слишком многое из его дел попадало под грифы секретности, и просто гражданскую пригласить никак не получилось бы. Даже после кучи подписок о неразглашении и прочем. УСО, испытывающее нехватку кадров, секретаря присылать не торопилось, вот и приходилось генералу корпеть, вздыхая и жалуясь на жизнь. Сам капитан Имангалиев заниматься мемуарами генерала наотрез отказался, замотивировав так, что, мол, не всегда понимает замыслы Льва, где уж понять воспоминания? «Перевру все, перепутаю и испорчу мемуары», наговаривал на себя Асыл.

Пришлось и тут Льву, вздыхая, отступить.

Конечно, Лев мог бы и приказать. Но он столько времени провел рядом с Асылом, столько раз они сражались и спасали друг другу жизни, что капитан воспринимался уже не как подчиненный. Скорее как сын, ну или племянник. Вот и не поворачивался у Льва язык отдать приказ. Тоже кстати, абсурдные психологические выверты, но Лев когда-то давно решил для себя: пусть лучше будут такие выверты, чем те, которые могут повлиять на боевые качества.

Вообще, генерал иногда поражался, насколько забавно и широко устроен человек.

Иногда же Лев просто приходил в ужас от той же самой человеческой широты.

С тоской, отодвинув от себя очередной лист, Лев начал привычно изыскивать причину не заниматься мемуарами. Потом звонко хлопнул по лысине. Точно! Сводка по Федерации, должна была вчера прийти! Если вдумчиво и не спеша прочитать, то до вечера никаких мемуаров. И плевать, что сводка приходит раз в месяц, это вдвойне повод перечитать ее и завтра!

С такими мыслями Лев отправился за сводкой.

Сводка представляла собой нечто среднее между информационными листками и экстренными выпусками газет Прежних. Рассылалась только руководителям и военачальникам высокого уровня. Просто короткие, скупые строчки, забитые цифрами, фактами и оценками. Вроде бы нет места слухам и домыслам. Но справедливости ради следует заметить, что сводки сами порождали оные слухи только так. Типовой сценарий выглядел так: вначале руководитель интерпретировал цифры и факты, добавлял своих мыслей и рассказывал нижестоящим. Те добавляли еще отсебятины, и так волной сверху вниз расходился слух. Достигнув широких масс, слух, как правило, уже не нес в себе никакой полезной информации.

Еще ходили слухи, что тех, кто рождает слухи на основе сводки, берут «на карандаш».

Затем делают пометку в личном деле. Затем закрывают продвижение наверх.

В общем, бред, да и только. Уж Лев-то точно это знал, ибо и был одним из авторов слуха. Специально запускали, дабы руководители и военачальники больше думали и меньше болтали. Вот таких точно брали «на карандаш», с целью дальнейшего продвижения и поощрения.

Взяв в руки два листа, Лев начал неспеша вчитываться.

.

Лев удовлетворенно похмыкал, посмаковал избранные моменты вроде «тысячи убитых тварей», и взялся перечитывать, размышляя над каждым пунктом. За этим занятием его и застал капитан Имангалиев. Конечно, Асыл все сразу понял — не первый год рядом с Львом! — и поэтому не стал ничего говорить, просто укоризненно посмотрел на генерала. Лев сразу проворчал.

— Посмотрим, как ты сам будешь писать мемуары!

— Да я не доживу, — как и в прошлые разы, беззаботно отмахнулся Асыл. — С моей-то жизнью, помру на тренировки или от бюрократической волокиты, лет через пять.

— Тоже самое я слышал и пять лет назад, — осклабился Лев. — А то и все десять. Да что там, это я слышу с тех самых пор, как ты стал моим помощником!

— Так, товарищ генерал, — кивнул Асыл, — вы же меня помощником затем и сделали, чтобы я за вас проводил тренировки и разводил бюрократию!

— Должны же быть у меня хоть какие-то привилегии, как у генерала. Да, да, я знаю, мемуары все равно писать надо, преемственность опыта и знаний вкупе с хитростью, ляляля тополя. Куда торопиться, пишу же потихоньку?

— И до какого года добрались? — вежливо поинтересовался Асыл.

— Закончил Десятилетие Отчаяния, то есть 2288 год.

Восточно-непроницаемое лицо Асыла слегка скривилось налево, а сгорбленные плечи подернулись вверх, что в переводе на обычный могло бы означать следующее. «Товарищ генерал, я вас очень уважаю, но как-то мало вы написали за шесть лет. Этак оставшиеся года будете еще шесть лет описывать. Вслух я вам этого не скажу, но обязательно выражу лицом и громко-громко подумаю».