Гражданин преисподней - Чадович Николай Трофимович (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
– Пусть будут волхвы, какая разница, – пожал плечами Кузьма. – Хотя обидно, если тебя загрызет не кто-нибудь, а добрый волхв.
– Об этом не беспокойся. – Юрок помахал пистолетом. – Мозги сразу вышибу. В следующий раз ошибки не будет.
– Вот-вот, – кивнул Кузьма. – На тебя только и уповаю. Если этот волхв окажется вполне созревшим здухачем, стреляй ему прямо в башку.
Чтобы довести начатое дело до конца, Кузьме пришлось вскарабкаться на ком «пемзы», образовавшийся возле основания колонны. Безопасности ради на этот раз он освободил только торс и лицо замурованного человека, оставив ноги ниже колен и руки в каменном плену.
Обитатель наземного мира ростом превосходил Кузьму и Юрка на две головы, а Венедима на все три. Был он хотя и худ, но, в отличие от соплеменницы, захлебнувшейся в туннеле, не истощен. И что особенно впечатлило выходцев из Шеола – имел удивительно здоровые зубы.
– Конечно, ему мох жрать не приходилось, – сказал Юрок с завистью. – Небось каждый день свежими фруктами баловался.
– И кильками в томате, – добавил Кузьма.
– А ведь глаза-то у него целы! – сказал Венедим. – С чего бы это?
– Наверное, их там, наверху, другие химеры ловят, не вертячки, – предположил Кузьма, сам удивленный этим обстоятельством.
Однако человек, с которым было связано столько внезапно вспыхнувших надежд, вел себя весьма пассивно, чтобы не сказать больше: мало того, что не реагировал на происходящую вокруг суету, так даже никаких признаков жизни не подавал. Только скалился, как покойник.
– Вот тебе и волхв! – скептически заметил Кузьма. – Те-то вроде бойкими были. Особенно на язык.
– Ничего, и этот заговорит… Эй, очнись! – Юрок похлопал незнакомца по плечу. – Хватит бревном прикидываться… Молчит. Может, ему водяры в глотку залить?
– Даже и думать не смейте! – всполошился Венедим. – А если он без привычки? Еще убьем ненароком.
– Водярой? Убьем? Мужика? – Удивление Юрка возрастало от слова к слову. – Ты еще скажи, что бабу можно членом напугать!
Неизвестно, как долго бы еще продолжалась это бесплодная дискуссия, но инициативу вновь взял на себя молчальник. Действовал он, как всегда, решительно и бесцеремонно.
Глухо хмыкнув, Божий человек плечом оттер Юрка в сторону (тот при этом едва удержался на ногах) и горящим концом факела ткнул новоиспеченному волхву в пах.
Само собой, столь невежливое обращение должно было вызвать ответную реакцию у любого мужчины, живого хотя бы на один процент. Так оно и случилось. Молчальник еще не успел убрать энергично затрещавший огонь, а волхв уже взвыл, но не как здухач – тупо и монотонно, а как любое одушевленное существо: «Ай-яй-яй!»
Дрогнули веки, почти не тронутые странным пухом, и в широко открывшихся глазах отразился такой ужас, такая боль, что стало окончательно ясно – неведомые силы, создавшие весь этот дьявольский инкубатор, еще не успели высосать из своей жертвы ее человеческую сущность.
– Не пугайся, родимый! – произнес Венедим голосом столь ласковым и проникновенным, что просветлело на душе даже у разуверившегося в удаче Кузьмы. – Мы не злодеи и не исчадья адовы. Мы такие же люди, как и ты.
От этих откровений волхв вновь впал в обморочное состояние. Когда Кузьма и Юрок совместными усилиями окончательно освободили его из цепких объятий колонны, за дело взялся Венедим, как и большинство светляков, имевший навыки врачевания. Массаж грудной клетки, искусственное дыхание ручным способом и несколько звонких оплеух в конце концов возымели свое благотворное действие. Волхв вновь открыл глаза, все еще хранившие безумное выражение, и едва слышно просипел:
– Пи-ить…
– По-нашему говорит! – обрадовался Юрок. – Хоть в чем-то подфартило.
– Пить, – повторил волхв.
– Рады бы, браток, угостить, да сами от жажды маемся. Уж больно здесь место сухое. – Поскольку Кузьме казалось, что смысл его слов не доходит до волхва, он склонился над беспомощно распростертым телом пониже. – Вот отдохни чуток, и вместе обмозгуем, как отсюда выбраться.
– А? – Волхв недоуменно уставился на своего чумазого спасителя, столь же похожего на обычного человека, как, скажем, крот на белку.
– Говорю, обмозговать надо, как из этой дыры наверх выбраться, – повысил голос Кузьма. – Или наше дело безнадежное?
– Нет… почему же… – Волхв зажмурился и чихнул так громко, что едва не погасил ближайший факел. – Как-нибудь выберемся…
– Вот и славненько!
Левиафан
Поначалу разговор у них не клеился.
Во-первых, волхв пребывал в состоянии, близком к прострации, что, учитывая все случившееся с ним недавно, было в общем-то объяснимо. Хватил мужик лиха. Можно сказать, в чреве хищной твари побывал. Едва-едва души не лишился.
Во-вторых, нелегко сразу найти общий язык с человеком, родившимся и выросшим совсем в другом мире и не имевшим никакого представления о Шеоле и его обитателях. Для него проблемы преисподней были такой же тайной, как для Кузьмы – ход небесных светил.
Хорошо еще, что предки у обоих народов были общими, о чем свидетельствовало бесспорное сходство обиходной речи.
Первый вопрос, на который волхв дал более или менее вразумительный ответ, был таков:
– Как тебя зовут?
– Серко, – после некоторого раздумья ответил он.
– Имя-то не христианское, – сразу пригорюнился Венедим. – Нет такого в святцах. Надо бы его о вероисповедании подробней расспросить.
– Отстань! – цыкнул на светляка Кузьма. – Не до того. Сейчас надо про главное разузнать. Как из этой сучьей берлоги на белый свет выбраться.
С этим, конечно, были согласны все, да что проку! С какого только боку они не заходили и какие только слова не подбирали, а ничего путного добиться не могли. Начали говорить про Грань – у волхва глаза округлились от удивления. Упомянули про Черную Субботу – то же самое. Не понял он и вопросов, касавшихся пресловутых смертоносных облаков, химер, здухачей и мха-костолома.
Вот где бы пригодился такой специалист по части допросов, как Герасим Иванович Змей! Эх, не повезло бедняге!.. В двух шагах от вожделенной цели принял мученическую смерть. Надо надеяться, что святой Петр найдет ему теплое местечко при своей небесной канцелярии. Или Вельзевул в своем аналогичном ведомстве.
Как ни странно, в точку попал Юрок, наобум поинтересовавшийся, каким это образом обитатель светозарного мира угодил в столь мрачное и опасное место.
– Я провалился в ловчую яму паскудни, – сообщил волхв.
Вскоре выяснилось, что неведомая паскудня (вероятнее всего, некий особый вид химеры) имеет привычку подкарауливать людей в тщательно замаскированных норах, но не убивает жертву на месте, а для каких-то своих нужд утаскивает в подземелье.
– И никто назад не вернулся? – осведомился Кузьма, лучше кого-либо другого знавший, для каких именно нужд химеры используют живых людей.
Оказывается, что подобное бывало, хоть и редко. Паскудня, уже доставившая добычу к месту назначения, могла вдруг утратить к ней всякий интерес. Или, наоборот, две паскудни вступали между собой в схватку, и человек получал возможность ускользнуть в безопасное место.
Но в любом случае те, кто соприкоснулся с паскудней, были обречены на смерть. Они быстро чахли, высыхали, сходили с ума и даже становились опасными для своих близких. Прокляты все, кому довелось хоть ненадолго побывать в утробе левиафана.
– Где? – Кузьма и Венедим непроизвольно переглянулись. – В чьей утробе?
Серко рассказывал путано и сумбурно – то ли еще не очухался окончательно, то ли был не речист от природы.
Из его сбивчивого повествования можно было понять, что в прошлом людей было больше, чем звезд на небе, и жили они совсем иначе. Большинство из них не понимало разницы между добром и злом, а пользу свою видело в высасывании соков из матери-земли. Ради этого люди изрыли все ее тело глубокими норами, а потом заковали в железные полосы и опутали медной проволокой. Повсюду стлался ядовитый дым, гудели бездушные механизмы и даже днем горел искусственный свет.
