Слом силы. Хроники Иввианского конфликта (СИ) - Карпицкий Артем Анатольевич (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
Ученый спокойно дождался, когда красноречие «пленника» сойдет на нет, после чего сам взял слово. И слово было… очень впечатляющим. По крайней мере, Дим тотчас замолк и с выпученными глазами уставился на собеседника, ловя взглядом каждое движение «хозяина дворца».
— Вот здесь, — Габи провел ладонью по голове, его пальцы глубоко погрузились в волосы, приникая к коже. — Шрам. Давнишний шрам. Я получил его в детстве. Причем, не по своей воле… Знаешь, когда твоя голова на узкой дорожке встречается со здоровенной стальной балкой — миновать ее совершенно немыслимо… Знаешь, это чертовски больно, когда острое металлическое ребро сталкивается с твоей черепной коробкой… Забавно, я почти не пострадал. Отделался порванной кожей и выдранными волосами… Через пару месяцев от того инцидента не осталось и следа. Снаружи… Но не думаешь же ты, что я просто так все спустил? Не-е-ет, ни в коем случае. Я всего лишь ученый, но и у меня есть своя гордость. Свое чувство справедливости… И своя боль.
Пальцы скользнули по левой щеке, размазывая кровь и превращая Габи в копию двуликого Януса. Правда, оба лица этого нового старого «бога» были одинаково ужасными…
— Да, у меня тоже имеется собственная боль. Родная, привычная, неизбывная. Единственная и неповторимая… Имя этой боли — Габриэль. Видишь ли, мальчик, было время, когда мы любили друг друга. Да… И мне казалось, что это время продлиться до самой нашей смерти…
Дим вздрогнул всем телом, словно ему в пятки, как индийскому йогу, вонзилась целая батарея острейших иголок.
— Да, знаю… Глупая надежда… Наивная сказка для детей… — лоб Габи прорезали морщины, сделавшие его на десяток лет старше. — Видишь ли, мой юный друг, раньше я считал, что байка про половинки одного целого — истина. Чистая-пречистая правда. Инь и Ян, черное и белое, мужчина и женщина… Я понятия не имею, кто первым придумал идею о половинках. Я не знаю, с чего люди взяли, что две частички, объединившись, поднимутся на ступеньку, а то и на несколько, выше. Я даже не догадываюсь… Но это сейчас меня волнуют подобные материи, а тогда я хотел лишь побыстрее доползти, выцарапать, вымучить… Что именно? Конечно же…
Очередная липкая капля скатилась вниз, оставив бледно-розовую полоску. Но Габи, словно испытывая себя на прочность, не обратил никакого внимания на эту неприятность. А ведь ему больно… Ему должно быть очень больно… Раны-то хоть и неглубокие, но долго заживающие. Так и будут кровить, пока ученый не соблаговолит позаботиться о собственном здоровье… Правда, случится это, скорее всего, очень и очень нескоро.
Если вообще случится…
— Совершенство, — Габи зачем-то посмотрел на плотно закрытую дверь. — Идеал. Вершина. Да… Сияющая вершина абсолюта. Конечная точка мечты… Моей мечты. Не буду кривить душой — я не всегда витал в облаках, представляя серебряную лестницу, ведущую меня вверх, и поток золотистых лучей, указывающий мне путь. В конце концов, для истинного ученого, каковым я, без сомнения, являюсь, фантазии — дело, требующее серьезного подхода. Не с бухты-барахты, но логически выверяя каждую мысль, каждую идею… Подводя прочный базис под каждую, даже самую бредовую теорию… А тут — словно помутнение на меня нашло. Поверил — и все тут. Даже не попытался усомниться… Что, в итоге, мне и вышло боком…
…Видишь ли, мальчик, я-то мечтал о совершенстве, но совершенству не были нужны самодовольные дети с непомерными амбициями. Более того, со временем я стал понимать, что такой вещи, как истинное совершенство, вообще не существует в этом мире… И первым шагом на пути к этому пониманию оказалось предательство Габриэль. Да-да-да! Предательство! Холодно и по-деловому она отбросила меня в сторону, на обочину, заставив довольствоваться крохами со стола Архистратигов. Образно выражаясь, конечно же…
Видишь ли, мой драгоценный подопытный кролик, женщины — очень непредсказуемые существа. Сегодня она клянется тебе в вечной любви и верности, а на следующий день клеймит всеми грехами мира, нарекая злейшим врагом. А то и вовсе становится равнодушной человекоподобной куклой, красивой картинкой с обложки, у которой нет ни чувств, ни души… Проблема в том, что у меня-то и душа, и чувства имеются в наличии. Присутствуют, так сказать. Хотя, лучше бы их не было… Видишь ли, мальчик, физическая боль не может сравниться с душевной. Ведь мысли — они всегда с тобой, всегда рядом, всегда преследуют тебя. Словно охотничьи собаки, взявшие след дичи… От них не уйти и только во сне ты можешь найти немного покоя… До следующего утра.
Можешь не верить, мой трепетный питомец, но твое отрицание не изменит фактов. А молчаливо свидетельствуют о моих страданиях… Эти стены, бесконечные коридоры и помещения для опытов, жилая комната, в которой я до сих пор обитаю, и пункт управления, в котором я обдумывал план своей мести… Да, Габриэль должна умереть. Я так решил. Давно решил, тебя тогда еще и на свете не было… Кто-то должен ответить за мою боль. Кто-то должен ее разделить и прочувствовать сполна…
Кто-то должен заплатить по счетам.
Габриэль…
Моя несбывшаяся любовь…
Мечта о совершенстве…
Планы…
Надежды…
Пустота.
— Знаешь, мальчик, чего мне стоило сохранить относительно здравый рассудок? — затаенная в словах Габриэля злоба была готова вот-вот рвануть и разнести к чертям весь исследовательский комплекс. — Знаешь, чем мне пришлось пожертвовать? Посмотри на меня! Ну же! Смотри! Ты видишь, в каком я состоянии? Я — как гнилое яблоко. Я — фрукт, изгрызенный червями сомнений и сожалений. Меня уже ничего не ждет… Но я не собираюсь уходить просто так. Да… Несомненно… Чего бы это ни стоило…
Габриэль последует тем же путем.
— Адово… Семя…
Комната управления мало напоминала преисподнюю, но Диму казалось, что он угодил прямиком в последний круг бездны. И заляпанное кровью, счастливое лицо Габи только укрепляло юношу в этом предположении… Многое уже было сказано, разговор сотню раз зашел в тупик и потерял всякий смысл, но курсант Рах, по неизвестным ему самому причинам, решил вновь вступить в бесполезную полемику.
— Кто-то из нас точно свихнулся. Любовь… Ненависть… Месть… — он прижал пальцы к вискам. — В голове не укладывается! Да, я усек, что тебе причинили страшную боль… Но это не дает тебе права делать больно другим! Рей, ребята, Мишель… — голос Дима надломился. — Чем они перед тобой провинились?!
— Ничем, — бесцветным голосом ответил Габи. — Просто им не повезло.
— НЕ ПОВЕЗЛО?! — взревел юноша. — Да это все из-за твоей проклятой мести! Ну, неужели… неужели… Почему нельзя было решить вопрос иначе?! Мирным путем… Договориться… Или что…
— Мирно? Договориться? Еще скажи — ножки ей целовать и тапочки подносить, — съязвил ученый. — Понимаешь, мальчик, иногда есть только одно верное решение. Только один путь, ведущий к истинной свободе. Мальчик… Еще ведь не поздно. Хочешь исправить ситуацию? Правда, хочешь?
Подвох, неприкрытый подвох… Но в чем именно? Дим помрачнел, что бы сейчас ни предложил Габи, ничем хорошим это не закончится… Хотя и так ситуация хуже некуда.
— Видишь ли, мальчик, — следуя расхожему выражению, ученый посчитал молчание юноши знаком согласия и продолжил наставлять «неразумного» на путь истинный. — В данный текущий момент в главном зале Габриэль тесно общается с Уриилом. Невероятно злым Уриилом, который искренне верит, что именно госпожа Архистратиг — причина его несчастий. Он не станет любезничать со своим заклятым врагом, да и жалеть ее вряд ли будет… А все почему? Потому что я убедил его в этом, создал, если можно так выразиться, виртуальную реальность. Ты не забыл? Ты ведь знаешь, чем занималось ведомство нашего беглого подопытного? Я подскажу — пропагандой. Да-да, промыванием мозгов в промышленных масштабах. Но важно не это. Важно, что именно я научил этих лгунишек, что да как следует делать… Да-да-да! Я был инструктором по управлению… хм… душами. И бывший Архистратиг… Он целиком и полностью в моих руках. Он знает то, что я хочу, чтобы он знал. Он думает так, как я хочу, чтобы он думал. Он чувствует то, что я хочу, чтобы он чувствовал. Понимаешь? Я скармливал ему избранные факты, продвигая, как пешку, в нужном направлении…
