На краю Дикого Поля (СИ) - Ежов Сергей (читать книги без .TXT) 📗
- Тебе легко говорить, Кемаль - возразил Хаген - ты мусульманин и тебе не надо переходить в иную веру.
- Мой предок, так же как и я строивший корабли, был христианином, но потом приял ислам. Я не знаю, что подвигло его на такой шаг, среди моих соседей много христиан, но я знаю, что этот шаг принёс очень много пользы моей семье.
- Видимо ты прав, Кемаль. - подумав ответил Хаген.
- К какому бы ты решению ни пришел, - сказал молчавший до этого момента отец Гурий - я буду рад побеседовать с тобой, Хаген. Приходи в любой удобный для тебя час, и я тебя встречу. А теперь, если уважаемые хозяева не против, предлагаю спеть вместе. Я уже немного освоил скрипку, и смогу помочь твоему, Александр Евгеньевич, баяну. А Клавдия Петровна, я знаю, уже недурно играет на итальянской кифаре. А то что все обладают хорошими голосами, нет никаких сомнений. Так что споём для начала?
Общим голосованием выбрали 'Тонкую рябину'.
В воскресный день, после обязательного посещения церкви, я с Ладой и дочерью отправился гулять по набережной Свири. Настюша вполне бодро топала ножками, я по руку с Липой шел следом, а за нами двигался паромобиль и десять охранников.
Что называется, почувствуй себя непринуждённо. Впрочем, никого это не смущало, позади прогуливающихся первых людей Лодейного Поля тоже двигались их эскорты. Встречаясь мы раскланивались, перебрасывались ничего не значащими фразами... В общем, отчаянно форсили.
- Что у тебя со здешней школой? - поинтересовался я у Липы, подхватывая слегка уставшую Настюшу на руки.
- Знаешь, всё просто превосходно. В школе учится семьдесят детей обоего пола, в возрасте от шести до тринадцати лет и сто тридцать шесть взрослых. Ученики разбиты по классам, в зависимости от уровня обученности. Большинство, сам понимаешь, начинают с азов, поэтому букварей и арифметик страшно не хватает. Однако четыре класса для детей и три класса для взрослых в школе открыты.
- Какая-то помощь требуется?
- Да, и большая. Для уроков географии нужны глобус и географические карты. Я помню, что ты собирался наладить издание карт, получилось ли это?
- Не получилось пока. В типографии думают каким образом это организовать, а у меня до них просто руки не доходят.
- А не мог бы ты изготовить глобус для школы?
- Почему бы и нет? Пусть твои ученики сделают шар, а я его разрисую.
- Хорошо, завтра же найду мастеров среди учеников.
- И пусть поторопятся, уже январь, глазом моргнуть не успеешь, а уже апрель, и сойдёт лёд, а там и начнутся учения нашего флота.
- На верфи, я слышала, заложили ещё пять пароходов?
- Да, как только построили ещё пять стапелей под общей крышей, так сразу и заложили, да. Металлоконструкции киля и шпангоутов завезли ещё осенью, а паровые машины можно установить и после спуска, козловой кран достаточной мощности с паровым приводом уже строится.
- Интересно, как будет устанавливаться паровая машина, она же ужасно тяжёлая!
- Тяжёлая не сама паровая машина, а её котёл. Но и его при помощи крана установим довольно быстро. Если хочешь, я приглашу тебя на установку котла и машины, и всё покажу.
- Конечно хочу! А можно я возьму с собой детей из школы и своих подруг, им ведь тоже интересно.
- Судостроение действительно страшно интересно. Вот построим боевые пароходы, а потом займёмся грузовыми, и будем их строить быстро и дёшево. И не только для себя, но и на продажу всем желающим, так что работы предстоит очень много.
- Как здесь хорошо! Красиво, тихо, спокойно.
- А шум на верфи?
- Ты знаешь, этот шум и не воспринимается как шум, он успокаивает.
- Понимаю - кивнул я - если шумит, значит всё в порядке.
- Истинно так.
- Ну пойдём домой. Видишь, Настюша нагулялась и засыпает.
И мы двинулись домой.
А на следующей неделе я отправился в Новгород, проинспектировать ход строительства транспортных пароходов. Двинулись мы на трёх паромобилях, в сопровождении двух тракторов с бульдозерными щитами, для расчистки дороги. Предусмотрительность принесла свои плоды: в пяти местах нашего пути пришлось прочищать путь, а остальное время ехали совершенно спокойно. Двое суток, и мы на месте, у верфи построенной ниже Новгорода, на берегу Волхова. Впрочем, первым делом я совершил визит вежливости новгородскому наместнику, князю Андрею Ивановичу Ногтеву Суздальскому.
Андрей Иванович принял меня весьма приветливо, в своём рабочем кабинете, в присутствии десятка важнейших людей города.
- Какими судьбами прибыли в наши края? - поинтересовался наместник у меня после длительной процедуры знакомства.
- Приехал проверить всё ли благополучно у Артамона Палыча Ремизова. К весне он, как и я должен построить десять пароходов, и нужно удостовериться что повеление царя-батюшки будет выполнено.
- На верфи ты ещё не заезжал?
- Первым долгом я отправился к тебе, князь Андрей Иванович, чтобы засвидетельствовать своё почтение.
- Понятно. Я и значительные люди Новгорода также прилагаем силы для строительства кораблей, но у нас, и я обязан тебя об этом предупредить, князь Александр Евгеньевич, имеется некоторое количество изменников, пытающихся мешать воле великого государя.
- В чём это выражается?
- Было несколько попыток поджога верфи и лесных складов. Там у верфи, ты увидишь, когда приедешь, рассажены на колах около полусотни злодеев, и некоторые из них, боярских родов.
- Я поражён.
- Таков приказ великого государя, и этот приказ справедлив.
- Нет ли известий, когда потребуются строящиеся пароходы?
- Полагаю, не раньше следующей весны. Так что у нас имеется больше года на подготовку.
- Это превосходно. В этом случае имеется достаточно времени на тренировки экипажей и артиллеристов. Мы там в Лодейном Поле сделали новое противооткатное устройство, оно весьма способствует более точной пальбе.
- Надеюсь, ты применишь эти устройства и на строящихся у нас пароходах?
- Разумеется, князь Андрей Иванович, применю.
- А как обстоят дела на Лодейнопольской верфи, нет ли каких-то проблем с поставками металлоконструкций для верфи?
- Металлоконструкции мы доставили ещё осенью, до ледостава, и сейчас благополучно их монтируем. Недостающие детали отливаем у себя же на верфи, для этого имеется вагранка. И слава богу, о попытках поджогов или иного злодейства, у нас даже и мысли не возникало. Были попытки краж, но стрельцы быстро разобрались, и страшнее порки наказаний не бывало.
Мы ещё обменялись несколькими фразами, и я отчалил. Да, уж. Неспокойная здесь ситуация, не зря Ивану Васильевичу пришлось тут наводить порядок. Тут ничего не поделаешь: всегда найдётся кучка идиотов, считающих что свой царь плох, давай-ка нам иноземного короля, и уж под шведом-то мы непременно заживём. Смердяковщина неискоренима, и что любопытно, имеется среди более или менее значительной группки идиотов, практически во всех народах. Но тут, как правильно говорит один в меру злобный персонаж: 'Только массовые расстрелы способны спасти Родину'.
Артамон Палыч Ремизов встретил меня как родного: обнял так, что едва не переломал кости, одарил таким троекратным поцелуем, что я едва не задохнулся, и сразу потащил за стол: время было обеденное. И уже за столом, усаженный на почётное место по правую руку хозяина, я испытал всю неукротимую силу ремизовского гостеприимства. Блюда подавались одно за другим, и хлебосольный хозяин требовал у меня откушать каждого. Пришлось принимать меры.
- Артамон Палыч, Степанида Макаровна и почтенное ваше семейство. Не желаете ли услышать одну басню?
- Сделай одолжение, князь Александр Евгеньевич, с удовольствием послушаем.
- Написал эту басню Иван Андреевич Крылов, и называется она 'Демьянова уха'
