Тёмная потерна (СИ) - "Луми Йоханнес" (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
— Чего думаешь, Кость?! — Дима аж подпрыгивал от нетерпения. — Поехали!
А и правда, чего я думаю? Разве что после Зины как-то, брезгую, что ли? Не нравится она мне, вот не нравится и всё! Но! Квартира в хорошем доме, свежий ремонт, да в самом деле, что это я? В ауру, что ли, поверил? Ха!
— Погнали, — решился я.
В качестве благодарности выделил Диме машину, чтобы он помог своей уже бывшей пассии с переездом, ну и ей коробку конфет купил, уже местных. Вообще, больше всего они напоминают пирожные «картошка», подозреваю, что и сделаны по той же технологии, но вкусные. Плюс «хэнд мейд», ручная работа, коробочки красивые, это здесь уровень «Коркунова», была у нас в слое такая фирма, специализировалась именно на конфетах экстра-класса.
Затраты, разумеется, этим не ограничились, решил выкинуть матрас, сама кровать была вполне приличной, новодел, даже не расшатанная, а вот матрас пружинный решил сменить. Практичный Дима тут же продал его за две трети стоимости, потому что Зинуля, хотя я и грешу на неё, была дамой аккуратной, и дома у неё всё было в порядке. Вообще, Димка помог сильно, не только с квартирой. Его неуёмная энергия и жажда наживы дали, наконец, плоды, и он нашёл относительно честный способ поправить свои финансовые дела. А, заодно, предложил мне поучаствовать. Это и было вторым, и, пожалуй даже более важным событием.
Дело было не только в дружбе, я думаю, немаловажным фактором было наличие у меня машины, а так же то, что его новый деловой партнёр знал меня и, соответственно, доверял. Оказывается, за время наших вояжей по городам и весям республики, Дима установил довольно плотные отношения со Станиславом Стыцко, а Станислав, как вы помните, сидел на потоке распределения очень дефицитных товаров. Быть у колодца, да не напиться? Ха, это же не про русских! Думаю, Стас сам был шалокрут ещё тот, они просто нашли с Димой друг друга.
Конечно, нужно было проявлять осторожность и дьявольскую изобретательность, но здесь нам помог старый добрый советский принцип — был дефицит, и за возможность приобрести этот самый дефицит люди готовы были платить, и платить немало. Например за шмотки. Детские вещи здесь практически никому не нужны, и стоят они немного, но там довольно хорошие материалы, так что умельцы создают из них настоящие шедевры. Огромным спросом пользуются женские чулки, и вообще всё женское — бельё, платья и так далее.
А ещё невероятно ценятся швейные машинки. Фирма Зингера делала очень качественный продукт, и здесь их заслуженно любят и ценят, причём как швеи-надомницы, так и предприниматели, желающие организовать или расширить бизнес по пошиву всего, от трусов до пальто. Вот в этот ручеёк дефицита мы и сунули свои нечистые рылы, делая за Стаса всю черновую работу, а именно — встречи с клиентами, приём наличности, переброска товара и всё в таком духе. Схема была довольно продуманной и, хотя наш партнёр и забирал половину навара, жаловаться было грех. Швейная машинка с ножным приводом стоила, в среднем, полторы тысячи целковых, или сто пятьдесят червонцев. «Откат» составлял двадцать процентов и только на них мы с Димой заработали больше четырёх тысяч каждый за неполных две недели!
И это не считая другого дефицита, а ведь даже мебель можно было неплохо пристроить. Господин Батурин, отвечающий за финансы в структуре Сан Саныча, был или не в курсе истинного положения вещей, или ему было похрену, но цены были кем-то, возможно им самим и утверждены, а вот почём товар уходил реально он, судя по всему, не интересовался. Тут было важно не перегнуть палку и помнить, что именно сгубило одного фраера. На товаре наживались все, в том числе конечные реализаторы, и их тоже нельзя было лишать дохода, так что от потоков лишь отводились ручейки, и Стас, будучи умным и ушлым человеком, не лез в кухню на местах, получая за это, я уверен, свой откатец.
Вот и вышло, что к моменту выписки моей ненаглядной я решил аж почти все проблемные вопросы, и квартиру нашёл, и финансовое положение укрепил и узнал, как можно без проблем перевести Марию в Вышинский, минуя обязательный год отработки.
— Это по поводу? — задала девушка вполне логичный вопрос, когда я появился в её палате с коробкой конфет (уже местных), бутылкой самого настоящего французского шампанского (трофейного), двумя хрустальными фужерами и небольшой бархатной коробочкой.
— Я… немного волнуюсь, — проглотил я комок в горле, ибо и впрямь волновался.
Затем сделал глубокий вдох, опустился на колено и, протягивая коробочку, спросил:
— Мария Невская, ты выйдешь за меня замуж?
— Абалдемон! — воскликнула Маша, доставая из коробочки настоящее колечко с бриллиантом.
Тоненькое и изящное, хотя камень был довольно приличного размера. Главное, чтобы подошло! Ну и чтобы согласилась, конечно…
Коварная красотка надела его на безымянный палец (слава богу, я угадал с размером!), вытянула вперёд кисть, оценивая украшение, затем сложила руки на коленях и ответила:
— Я подумаю.
— Я, конечно, не тороплю, у тебя есть, — я посмотрел на свой хронометр, — примерно четыре часа.
— А что потом? — изумлённо подняла она брови. — Заберёшь кольцо назад?
— Э-э, не знаю, как у вас в слое, а у нас было так, — решил я немного приврать, — если девушка взяла кольцо, то это означает практически «да».
— Да-а? — она опять уставилась на украшение. — Это бриллиант?
— Меня уверяли, что да, стекло царапает, так что я почти уверен.
— Хм-м, — она деланно нахмурила брови, — ну надо же, и шампанское? Да ты прямо всерьёз, да?
— Да, — честно ответил я.
— Но ты же меня совсем не знаешь! Может, я ужасная стерва?
— Я справлюсь, — заверил я её.
— А может у меня невыносимый характер и я лишь искусно маскируюсь под паиньку?
— Кое-что про твой характер я уже понял, — сообщил я.
— И? — бровки снова поползли вверх.
— И мне нравится то, что я понял.
— Я ещё не умею готовить, то есть умею кое-что, но не люблю, — сообщила она после небольшой паузы.
— Менуточку! — теперь уже я картинно возмутился. — То есть я без борща остаюсь, что ли?
— А почему без борща? — засмеялась она, демонстрируя передние зубы, чуть более крупные, чем остальные.
Что её совсем не портило.
— У нас считалось, что настоящая женщина должна уметь готовить борщ, это, типа, залог крепких семейных отношений.
— Ой, не могу! — захохотала она. — У нас это были… А я не поняла, ты даму шампанским не будешь угощать, что ли?
Что в её реальности заменяло хорошей жене борщ, я так и не узнал.
— О! Неплохое, — оценила она напиток, когда улеглась пена, и мы сделали по глотку.
Затем она поставила фужер на шаткую тумбочку, положила мне руки на плечи и, глядя прямо в глаз, произнесла:
— Я выйду за тебя замуж, Константин Нагорнов, если ты пообещаешь мне две вещи.
— Всё, что угодно, — ответил я, чувствуя, что сердчишко забилось сильнее.
— Никогда меня не обманывай и не предавай.
— Никогда! — поклялся я и скрепил обет поцелуем.
— Абалдемон! — снова издала Маша восторженный вопль, когда я на руках внёс её в наше новое гнёздышко.
Перед дверью, правда, драгоценную ношу пришлось опустить, потому что внести, не зацепив косяк головой или ногами, я бы не сумел, слишком узким был вход в наше жилище.
— Ой, и бельё новое, — оценила моя теперь уже жена, проведя рукой по свежим простыням.
Надо ли говорить, что мы их тут же и обновили?
Конечно, всё было сумбурно, в некоторой спешке и совершенно не так, как, возможно, Маше хотелось. Это был её последний день пребывания в больнице, и нам обязательно нужно было расписаться. К счастью, такого понятия как очередь в ЗАГС здесь не существовало, достаточно было подать заявление, уплатить пошлину, найти двух свидетелей и всё, вожделенный документ готов.
О свидетелях позаботился Дима, собственно, он был одним из них, а в качестве свидетельницы привлёк какую-то свою знакомую, в чьих объятиях, я так понимаю, находил утешение после разрыва с Зиной. Ну и хорошо, пусть это формальность, но я бы не хотел, чтобы Зинаида ставила подпись на столь важном документе. Свадьбу решили отпраздновать чуть позже, потому что «дохтур» и так отпустил невесту скрепя сердце, и всего на несколько часов, до вечера, когда больница просто закрывалась, а вечер зимой наступает рано. Конечно, чтобы Абрам Моисеевич не переживал так сильно за здоровье пациентки, я презентовал ему бутылочку местного «коньяка», но вернуть Марию было нужно, тут ничего не попишешь.
