Избранник - Степаненко Андрей (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
Мороз жал без пощады, и, когда Сашка, последовательно исполняя свой план, поднялся на вершину Шаманки, ноги буквально отваливались, а постоянно растираемые уши, нос и пальцы рук отчаянно болели. Там, внизу, светился множеством огней живой и теплый городок, а здесь, наверху, царила черная ледяная смерть.
— Кажется, мне скоро хана! — пробормотал он и рванул вниз по склону.
Он давно уже пожалел о том, что просто не пошел по трассе, потому что сдаться властям сразу и здоровым или потом, но после ампутации пальцев, а то и конечностей, это всё-таки разные вещи. Но что-нибудь менять было слишком поздно.
Он бежал вниз, цепляясь руками за тощие лиственницы и старательно огибая опасно торчащие из-под снега валуны, бежал быстро и решительно, порой съезжал на заду и сам же понимал: не успевает. Сашка остановился, быстро стащил один ботинок и начал растирать онемевшие пальцы ног, затем сдернул второй, потом снова переключился на щеки, уши и нос, но всё было бесполезно: тепла отчаянно не хватало.
Он панически оглянулся и вдруг осознал, что сидит на той самой тропе, по которой он с участковым, а затем и с Рейнхардом поднимался к пещере, и если пройти еще метров пятнадцать вбок, он выйдет в точности на это место!
Сашка вскочил и что есть силы побежал вдоль склона. Он прекрасно помнил, что там, внутри, так и остались лежать забытая в спешке керосиновая лампа, три или четыре коробка спичек и брошенная за ненадобностью, наполовину заполненная керосином канистра.
— Только бы спички не отсырели! — Сейчас он сам себе напоминал падающий, молчаливый «кукурузник» с визжащим от ужаса, но всё еще живым содержимым: тело уже почти не слушается, а то, что внутри, отчаянно не хочет страшного, но, похоже, неотвратимого конца.
Сашка выскочил на знакомую поляну, отыскал наполовину заметенный валун и кинулся судорожно разгребать снег в стороны. Ухватился за камень, крякнул, сорвал его с места и, не теряя драгоценного времени, нырнул в черную ледяную утробу.
Он промчался на карачках по заледеневшим телам своих родственников, быстро нащупал лампу, поискал рядом и обнаружил спички. С трудом вытащил одну и зажег. Поднес к лампе, но, когда она откликнулась слабым желтоватым светом, понял: ни пещеру, ни даже конечности идущим от стекла теплом не обогреть. Сашка зарычал, вскочил, ударился темечком о низкий потолок, отыскал канистру с керосином и, толкая канистру и лампу перед собой, выбрался наружу.
Сушняка вокруг было вдосталь. Присыпанные снегом кривые серые ветки торчали повсюду, и он поставил канистру и лампу у входа и кинулся всё это собирать. Свалил в одну огромную, несуразную кучу, негнущимися пальцами открыл канистру, обильно полил сверху и понял, что ни на то, чтобы лезть внутрь за спичками, ни на то, чтобы снова пытаться их зажечь, его уже не хватает. И тогда он поднял керосиновую лампу над головой и с яростным мычанием шваркнул ее о самую массивную ветку.
Огонь занялся не сразу. Сначала по ветке скользнул маленький голубоватый язычок, затем почти незаметное пламя распространилось везде, где он пролил керосин, а потом занялось дерево, и только тогда он понял, что спасен.
Яркое желтое пламя пожирало древесину с таким аппетитом и отдавало столько тепла, что Сашка без малейшего сомнения плюхнулся в снег, стащил ботинки и тоненькие носки и сунул конечности едва ли не в огонь. Жизнь начала возвращаться.
Сначала он почувствовал, как болезненно отходят пальцы, затем конечности начало буквально крутить, а потом всё кончилось, и что руки, что ноги помаленьку отогрелись и отошли. Но теперь уже остывало всё остальное: и спина, и поясница, и уж тем более пятая точка.
Сашка поворачивался к огню то одним боком, то другим, но собранные им дрова уже прогорели, и он с горечью осознал, что за ними придется идти снова, и, может быть, еще не один раз.
Наверное, если бы не постоянно усиливающийся мороз, всё было бы иначе. Но мороз всё жал и жал, и Сашка всё никак не мог, просто не успевал отогреться. Пока он таскал сушняк, пламя отдавало свое тепло впустую, а он умудрялся порядком застыть. Так застыть, что, даже когда он подсаживался к огромной полыхающей куче, это уже не помогало, и едва он отогревал поясницу и зад, замерзали ноги, руки и лицо, а когда он поворачивался лицом, стаскивал ботинки и совал ноги в огонь, начинало стремительно отмерзать все остальное.
Сашка настолько вымотался и озверел, что схватил несколько толстенных полыхающих палок и заполз вместе с ними в пещеру, надеясь прогреть хоть это небольшое помещение. Но дым сразу заполонил всё вокруг, и дышать стало невозможно. И Сашка стоял на четвереньках в самой середине маленькой, промерзшей пещеры и четко осознавал: еще немного такой борьбы, и он ляжет здесь же, третьим Никитиным... или Николаевым — он уже ни в чем не видел разницы. Он уже был почти готов: почти мертв и почти безумен.
— Зачем вы это сделали со мной?! — в изнеможении прохрипел он. — Зачем?
Родственники молчали.
— Тупые твари... Чего вы хотели добиться? Шестой расы? Человека духовного? А не слишком ли высокая цена?
— Новый человек всегда рождается в крови и боли... — умело парировал сквозь дымку тлеющих ветвей дядя Женя.
— Но я-то тут при чем?! За что меня-то?!
— Тебя выбрала Сила.
— Мне не нужна ваша Сила, — покачал головой Сашка. — Я не хочу ее.
— Ты уже дал согласие... Поздно. Ты должен основать шестую расу.
Сашка вспомнил этот дикий обряд, на котором он и впрямь дал сектантам свое согласие на что-то неведомое, вздрогнул и бросился спорить, убеждать, что не так и не с тех все начинается. Лихорадочно изобретая всё новые и новые аргументы, он пытался убедить их, что любые новые способности, наложенные на старые цели, только увеличат пропасть между людьми!
Но всё было бесполезно. Мертвецы твердили свое: Сила не собирается ждать, и зачатие новой, шестой расы уже состоялось — готов ли человек к этому или не готов.
— А как же те, кто не сможет? — совсем уже растерянно спросил Сашка.
— Прах к праху.
Сашка мотнул головой, начал жадно хватать кислород и обнаружил, что торчит в узком выходе из пещеры головой наружу — ни живой ни мертвый. Костер уже догорал, а в небе беспощадно сияли яркие, холодные звезды.
