Солдаты Вселенной. Лучшая военная фантастика ХХ века - Холдеман Джо (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Коротковолновый приемник ожил. Это было настоящее подполье: подвал, крошечная, темная душная комната, освещаемая лишь мерцанием шкалы и красным кончиком сигареты во рту хозяина. Немцы объявили, что хранение приемника — преступление, которое карается смертной казнью. С другой стороны, подумал Ганди, приютить у себя вождя повстанцев куда более опасно. Эта мысль отягощала его совесть. Но ведь этот человек знал, на какой риск идет.
Хозяин приемника (Ганди знал только, что его зовут Лал) крутил регулятор настройки.
— Обычно мы слушаем американцев, — сказал он. — Есть надежда узнать от них хоть какую-то правду. Однако я так понял, что сегодня ночью вы хотите поймать Берлин?
— Да, — подтвердил Ганди. — Я должен узнать, как именно наказали Моделя.
— Если его вообще наказали, — добавил Неру.
Он снова облачился в безупречно белое, что делало его едва ли не самым хорошо различимым объектом в подвале.
— Мы уже обсуждали это прежде, — устало сказал Ганди. — Ни одно правительство не может поощрять хладнокровное убийство беззащитных раненых. Мир содрогнется от возмущения.
— Это правительство контролирует слишком большую часть мира, — заметил Лал и снова принялся крутить ручку настройки.
Послышался треск статических разрядов, и вдруг маленькую комнату заполнили звуки вальса Штрауса.
— Мы как раз вовремя, — удовлетворенно проворчал Лал.
Спустя несколько минут прекрасная, но столь неуместная здесь музыка смолкла.
— Говорит англоязычный канал берлинского радио, — объявил диктор. — После короткой паузы слушайте новости.
Зазвучал бравурный нацистский марш «Хорст Вессель». От отвращения ноздри Ганди затрепетали.
Затем послышался другой голос.
— Добрый день. С вами Уильям Джойс. [27]
Гнусавый оксфордский акцент выдавал в дикторе исконного английского аристократа, какие нынче исчезли не только из Индии, но и из самой Англии. Ганди — как и Неру — говорил по-английски с точно таким же акцентом. Старику доводилось слышать, что Джойс, родившийся в Нью-Йорке, прежде был демагогом ирландского происхождения, а теперь превратился в пылкого, искреннего наци. Эта комбинация чрезвычайно огорчала индийца.
— Как там англичане его прозвали? — пробормотал Неру. — Лорд Хау-Хау?
Ганди взмахом руки призвал друга к молчанию. Джойс читал новости или, точнее, то, что берлинское Министерство пропаганды предлагало англоговорящим слушателям в качестве новостей.
Сообщения в основном были очень скучные: торговое соглашение между Маньчжурией, захваченным Японией Китаем и захваченной Японией Сибирью; война в африканских джунглях — наступление поддерживающих немцев французских войск на поддерживающие американцев французские войска. Чуть более интересно прозвучало предостережение немецкого правительства относительно американского вмешательства в сферу Восточной Азии.
«Однажды, и это будет совсем скоро, — с грустью подумал Ганди, — две могущественные силы Старого мира обратят свои взоры на одну великую нацию, стоящую между ними».
Он представил, чем все закончится, и ему стало страшно. Считая себя в безопасности за барьером океана, Соединенные Штаты держатся на расстоянии от европейской войны. Теперь, однако, война вышла за пределы Европы, и океан превратился из преграды в прямую дорогу для врагов американцев.
Лорд Хау-Хау все бубнил и бубнил. Он злорадствовал по поводу судьбы, постигшей шотландских мятежников: их публично повесили. Неру наклонился вперед.
— Вот сейчас, — сказал он.
Ганди кивнул в знак согласия.
Однако комментатор перешел к явному хвастовству — неправдоподобным рассказам о том, как процветает Европа при Новом Порядке. Ганди почувствовал, как в нем невольно нарастает гнев. Неужели индийцы имеют для рейха так мало значения, что о них даже не стоит упоминать?
Из приемника снова полилась музыка: первые такты еще одного немецкого гимна, «Deutschland uber alles». [28] Уильям Джойс торжественно объявил:
— А теперь специальное сообщение от Министерства управления присоединенными территориями. Шеф полиции Рейнхард Гейдрих похвалил фельдмаршала Вальтера Моделя за героическое подавление мятежа в Индии, но предостерег индийцев, заявив, что в дальнейшем им не стоит рассчитывать на подобную снисходительность со стороны немецких властей.
— Снисходительность! — в унисон воскликнули Неру и Ганди.
Последний вдобавок выругался, чего обычно себе не позволял.
Как будто обращаясь непосредственно к ним, голос из радио продолжал:
— Впредь при малейших проявлениях нарушения порядка будут захватываться заложники, которых казнят, если беспорядки продолжатся. Фельдмаршал Модель учредил также вознаграждение в пятьдесят тысяч рупий за поимку преступного революционера Ганди и двадцать пять тысяч рупий за поимку его приспешника Неру.
«Deutschland uber alles», символизируя конец сообщения, зазвучал снова. Джойс перешел к следующему разделу новостей.
— Выключи, — сказал Неру спустя какое-то время.
Лал так и сделал. Подпол полностью погрузился во мрак. Неру рассмеялся, чем крайне удивил Ганди.
— Никогда еще не был приспешником преступного революционера.
Но старик, казалось, ничего не слышал.
— Они похвалили его, — сказал он. — Похвалили!
От огорчения в голосе Ганди, обычно не по возрасту сильном и молодом, вдруг отчетливо прозвучали все прожитые годы.
— Что вы теперь будете делать? — спросил Лал.
В темноте ослепительно вспыхнула спичка: это хозяин подвала прикурил новую сигарету.
— Они не смогут править Индией такими методами! — взорвался Ганди. — Начиная с этого момента ни один человек не будет сотрудничать с немцами. Мы численно превосходим их в тысячи раз. Да разве они смогут без нас обойтись? Мы в полной мере используем это свое преимущество.
— Надеюсь, цена не окажется больше, чем люди в состоянии уплатить, — сказал Неру.
— Англичане тоже расстреливали нас, и все же мы были уже близки к тому, чтобы взять над ними верх, — решительно заявил Ганди. — И с немцами будет то же самое.
Фельдмаршал Модель одновременно нахмурился и зевнул. В животе у него урчало. На столе должны были стоять чайник для заварки и тарелка с булочками, но ни того, ни другого там не обнаружилось.
— Как, интересно, я могу работать без завтрака?
Вопрос был риторический (больше в офисе никого не наблюдалось). Однако этим фельдмаршал не ограничился.
— Лаш! — закричал он.
— Слушаю! — Адъютант тут же возник в дверном проеме.
Модель движением подбородка указал на пустое пространство стола, где должен был стоять серебряный поднос со всякими вкусными вещами.
— Где этот… как его там? А, Наороджи. Если он с похмелья отлеживается дома, то мог бы, по крайней мере, сделать любезность и сообщить нам об этом.
— Я спрошу офицера по связи с местным персоналом, господин фельдмаршал, и распоряжусь, чтобы с кухни вам прислали что-нибудь перекусить.
Лаш снял телефонную трубку. Чем дольше продолжался разговор, тем сильнее вытягивалось у него лицо. Когда адъютант повернулся к фельдмаршалу, на лице его застыло холодное выражение, столь характерное для самого Моделя.
— Оказывается, никто из туземцев сегодня не вышел на работу.
— Что? Не может быть! — Монокль соскользнул по щеке Моделя. — Успокой меня. Скажи, что все они стали жертвами какой-нибудь новой ужасной болезни.
Лаш снова прижал к уху телефонную трубку. Поговорив с офицером, майор покачал головой.
— Ничего похожего, господин фельдмаршал. Или, по крайней мере, — поправил он себя с осторожностью, сделавшей из него хорошего адъютанта, — ничего такого, о чем было бы известно капитану Векслеру.
Телефон Моделя снова зазвонил. Фельдмаршал испуганно подскочил.
— Что? — прорычал он в трубку. Затем выслушал до конца и зарычал снова, на этот раз гораздо энергичнее. И наконец шлепнул трубку на место. — Это наш железнодорожный офицер. На станции нет ни одного туземца.
27
Уильям Джойс (1906–1946) — один из лидеров британских фашистов, ведущий радиокомментатор германских программ на английском языке. Получил прозвище «лорд Хау-Хау». Осужден за военные преступления и казнен.
28
«Германия превыше всего» (нем.) — начальные слова немецкой, проникнутой духом шовинизма и воинственности песни, сочиненной еще в 1841 г.