Золотая лихорадка (СИ) - Иторр Кайл (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
Мгновение замешательства оказывается ключевым: два выстрела, два автоматчика падают; третий успевает нажать на спуск, выпустив короткую очередь, с проклятьем на землю оседает Ингольв, но и охранник тут же валится с окровавленным месивом вместо головы.
А откуда-то сбоку рявкает артиллерия, и метрах в двадцати от "субурбана" и двух "гелендов" вспухает дымовое облако.
– Сеньор Антонио, на вашем месте я бы велел вашим людям сложить оружие и отойти шагов на пять в сторону.
Что там будет делать испанец, я уже не вижу; наклоняюсь к Ингольву, у него кровь на плече и на бедре. Но – дышит и тихо ругается, живой, уже неплохо. Осторожно расстегиваю куртку гренландца, из разорванного пулей подсумка выпадает разбитая дощечка. Рунический, массаракш, оберег...
...который, едва сдерживаю я облегченный смех минутой позже, и правда помогает, особенно в сочетании с кевларовым жилетом скрытого ношения.
Тем временем справа, из-за холма, на дорогу выезжает небольшой броневик песчаной окраски, с кургузой пушечкой; с брони ссыпаются четверо бойцов в испанской бурой "горке", но с американскими "эм-четыре" в руках. И пока они пакуют Ортегу и Янеса с его людьми, следом подкатывают такой же песчаной окраски армейский "унимог" и "хайлюкс" – с тремя разными антеннами на длинном кузове "универсал". И вот фигуру, которая выбирается из "тойоты", я категорически не ожидал тут увидеть. Тем более облаченную в такую же "горку".
Вардуш Бзезян. За семь месяцев скинула примерно тридцать, а то и сорок кило жира, но обзавелась мощными плечами и бицепсами, наверняка усиленно трудилась со штангой-гирями и на перекладине. Так что фигура хотя и сохранила более чем обширный объем в нижней части, теперь не кажется настолько непропорциональной, как в том году... Кардинально обесцвеченные, почти до седины, волосы довершают капитальное "изменение имиджа".
Знаком послав к раненому санитара, а может, военфельдшера, в общем, бойца с аптечкой, она подходит ко мне и с усмешкой кивает. Сообщив по-русски:
– Можете рацию выключить, теперь не нужна.
Щелкаю тангентой "ходиболтайки", заодно повернув регулятор громкости с максимума в норму.
– Ваша правда, теперь ни к чему. Спасибо, выручили.
– Всегда пожалуйста. И все-таки вы слишком рисковали.
– Знал бы раньше, кто в прикрытии, меньше волновался бы.
– Тогда оно и к лучшему, что не знали. Натуральнее получилось.
– Согласен. – Обмениваемся понимающими кивками. – Мне нужно знать ваше нынешнее имя?
– В нынешнем секрета нет, – ответствует она, – оперативный агент Торн, для вас, Влад, просто Карина, к вашим услугам.
– Скорее уж это я к вашим услугам. – ЧЕЙ она оперативный агент, даже заикаться не собираюсь. Чей бы ни была, одно дело делаем.
– Ну, дальше эти услуги не слишком нужны. Работа, я так понимаю, закончена и остальное будет раскручивать комиссар Рамирес.
– Да тут уже и раскручивать почти нечего, один из взятых вами – Хуан Ортега, пресс-секретарь мадридского сената.
– Ах вот как. – Расклад она, само собой, понимает в момент. – Что ж, тогда все упрощается... – Переходит на английский. – Бенни, как пациент?
– На груди гематомы, трещины в ребрах скорее всего нет. Задеты мягкие ткани плеча, ничего серьезного. А вот в бедре пуля точно засела, решайте, мэм – или делаем операцию прямо тут, или отправляем в Мадрид. Кость у него цела, довезем.
– В Мадриде нам сейчас светиться не с руки... – задумчиво произносит Карина.
– А клиентов как сдавать? – удивляюсь я.
Она пожимает плечами.
– Сообщим Рамиресу, пусть подгонит грузовичок за КПП и забирает. Связь есть, а трофеи все равно наши, не испанцам же отдавать... Так, Бенни, пулю доставать будем здесь; помощь нужна?
– Стол нормальный на ферме есть? – спрашивает Бенни, я качаю головой. – Дьявол... Ну тогда подержите хотя бы, буду работать с местным наркозом.
Осторожно перемещаем раненого на плащ-палатку. Скомканный носовой платок в зубы, я держу Ингольва за плечи, а Карина всей тяжестью фиксирует здоровую левую ногу гренландца и прижимает правую. Укол в бедро выше раны, второй, скальпель-пинцет-зонд... Отворачиваюсь. Держать – держу, раз надо, но смотреть на хирургию не могу.
Продолжается экзекуция минут тридцать, Ингольв под конец глухо стонет – наркоз, очевидно, закончился; но наконец Бенни довольно сообщает:
– Все, готово. Дальше пусть зарастает само. Шину накладывать незачем, но на ногу старайся не опираться.
– Спасибо, – Ингольв весь взмокший, приподнимается, садится, неуклюже вытянув забинтованную от колена до паха правую ногу. Качает головой. – Нет, так мне долго не усидеть... Влад, до машины поможешь добраться?
Киваю.
– Само собой, только сперва надо обустроить тебе сидение в салоне; за баранкой сейчас не справишься, а на соседнее нога не позволит.
– Твоя правда. Действуй, обожду.
Бенни вручает пациенту на память свежеизвлеченную пулю "девять-курц". Люгеровская с хорошими шансами прошла бы навылет и не пришлось бы так ковыряться в ране; с другой стороны, двух люгеровских в корпус легкий броник мог бы не выдержать. Так что все к лучшему.
Попутно агент Торн спрашивает дозволения, могут ли ее бойцы ненадолго обустроиться на нашей ферме и привести себя в порядок, все же несколько дней "в поле" под масксеткой, пока нас прикрывали, а до того еще почти неделя в пути без заезда в населенные пункты "для конспирации", кое у кого грязь уже отслаивается пластами. Пить-есть с собой было, а вот помыться и простирнуть одежду не помешало бы. Сколько угодно, отвечаю я, баню-ванну предложить не могу, зато душевая кабинка в полном вашем распоряжении.
– Ферма, правда, по документам уже принадлежит сеньору Антонио, но он возражать не станет, – усмехаюсь я.
Устраиваю для Ингольва сидение в салоне "вольвы", потом с помощью все того же Бенни помогаю ему переместиться туда и сменить одежду, от прежней целыми остались только ботинки, ремень, шейный платок и шляпа. Заодно подбираю наше оружие, "галил" оставляю гренландцу, а карабин задумчиво взвешиваю в руке. Взглядом нахожу агентессу Торн, дожидаюсь, пока она закончит раздавать очередные цэу, подхожу и вручаю ей этот кардинально кастомизированный "симонов".
– А это презент от меня, Карина. За своевременность.
Усмехнувшись, осматривает оружие, прищелкнув языком – ага, клуб "очумелые ручки", сам знаю, но в деле агрегат проверен, пока не подводил.
– Спасибо за сувенир. Но... это ведь ваш карабин?
– Был мой, теперь будет ваш.
– А запасной есть?
– Пока у Ингольва возьму, он сейчас не боец, а там куплю новый.
– Хотите, гляньте в трофеях. Все равно продавать будем, а со своих я лишнего не беру.
Мысль. Спасибо.
Трофейный арсенал испанцев, аккуратно разложенный на плащ-палатке, в основном заточен то ли под городские разборки, то ли под зачистку помещений. Пистолеты их – "глоки", "беретты", пара "чезеток" – меня не интересуют, но там и с более серьезными стволами слабовато, разве что бойцы Карины успели что-то прибрать в личное пользование. В наличии пара "ингремов", хеклеровский "эм-пэ-пять" с выдвижным прикладом, "микро-узи" и самозарядный дробовик "бенелли эм-два". А нормальных "длинных" стволов всего три: два юговских "калаша" – один с деревянным прикладом, второй с упором аки АКМС и ствольной насадкой под "тромблоны", – да укороченный "фал" в сильно потертом обвесе зеленоватого пластика. Поднимаю бельгийскую винтовку, смотрю повнимательнее – э, нет, не бельгиец это у нас, а австрийский "штурмгевер-пятьдесят восемь", его лицензионный клон, впрочем, один хрен; ну и складной приклад не из алюминиевых трубок, а из пластика. Сняв крышку ствольной коробки и бегло осмотрев внутренности, вижу, что железо ухоженное и даже не слишком пользованное, а что много таскали на природу, судя по потертости обвеса, так хуже стрелять он из-за этого не стал. В общем, пять сотен экю на бочку – и австробельгиец, пара сдвоенных подсумков с четырьмя магазинами, а заодно и сотня патронов "в нагрузку" переходят в мое полное владение. Как говорится, это я удачно зашел.
