Астровойны - Синицын Олег Геннадьевич (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
И когда он произнес следующую фразу, Серафиме показалось, что этот момент наступил.
– Можно тебе сказать кое-что?
– Да, – ответила она, затаив дыхание.
– Твоя спутница в черном платье – настоящая колдунья!
– Ты ошибаешься. – Серафима постаралась скрыть разочарование. – Нина заботится обо мне. На самом деле она добрая в душе.
– Возможно. Но добрая где-то очень глубоко… Ой!! Девушка стянула повязку, чтобы та не съехала. Возможно, от обиды сделала это чересчур крепко.
– Теперь, когда ты больше не истекаешь кровью, Даймон Зверолов, я хотела бы поговорить с тобой.
– Да? – удивился он. – О чем?
Она взглянула в его лицо, и в голове все поплыло. Девушка поняла, что больше не может сдерживать себя. Ей вдруг очень захотелось, чтобы он ее обнял!
Просто обнял, обхватил вокруг талии, притянул к себе. Ничем не обязывающее объятие. Ничего не значащее. Но этого захотелось так сильно, что помутнело в глазах, а внизу живота проснулось нетерпеливое жжение.
– Э-э… Видишь ли…
Длинное и осторожное вступление, которое она заготовила перед тем, как войти в грузовой отсек, вылетело из головы. Нужно признаться, что подобная неловкость случилась с ней впервые. Серафима мучительно вспоминала слова, а Даймон терпеливо ждал, уставившись на ее подбородок, словно разглядел там вызывающий прыщ. Серафима прекрасно знала, что никакого прыща там нет, но продолжала волноваться и под конец растерялась настолько, что спросила напрямую, без всякого вступления:
– Кто освободил Ганнибала?
Вопрос получился тихим, словно мышиный шепот, и девушка в который раз удивилась своей нерешительности. Она увидела, как забегали его глаза, затем взор затуманился от какой-то поперечной мысли.
Затем он произнес:
– Не знаю.
– То есть? – растерялась сиятельная дочь. – Что значит «не знаю»?
– То и значит.
Даймон отступил назад и оказался на приличном расстоянии от высокородной особы.
Ответ рассердил Серафиму. Хотя, возможно, еще больше рассердило то, что он от нее опять сбежал.
– Но ты же был там!
Насупившийся Даймон молчал и делал вид, что читает орочьи надписи на табличке возле погрузочного люка.
– Скажи мне, что произошло на посадочной площадке! – потребовала девушка. – Ты отправился туда освобождать адмирала!
– Пожалуйста, отпусти мою руку. Оказывается, она не только держала его руку, но еще ожесточенно за нее дергала.
– Не отпущу, пока не скажешь!
– Я не сделал ничего особенного.
Она бросила его руку и схватилась за голову.
– Ну, конечно. Как я могла подумать? Как я могла вообразить, что презираемый всеми пленник своим мечом расправится с вооруженными орками и освободит знатного адмирала! Что за сумасбродная мысль! Ведь так?
– Так, – ответил Даймон.
Она терпеливо набрала воздух в грудь.
– Хорошо. Давай вообразим такой диалог. Замечу, совершенно невероятный, но все же… Допустим, я скажу тебе, что до крайности восхищена мужеством человека, который в одиночку расправился с элитными гвардейцами сенобита и освободил из плена Святого Михаила! Давай предположим, будто я такое сказала. Что бы ты ответил?
– Почему-то не получается предположить такой диалог.
– О боже! – взмолилась Серафима. – Ганнибал сам сказал, что именно ты освободил его. Почему ты не хочешь это признать? Почему упрямишься? Почему ты молчишь, в конце концов? Или тебе по душе сидеть взаперти? Ответь мне! И, наконец, посмотри мне в глаза!
И он ответил. Так ответил, что она окончательно потеряла дар речи.
– Ты такая красивая, что если я посмотрю на тебя, то сойду с ума.
Слова вонзились прямо в душу.
Даже речь Уильяма, который обладал диковинным красноречием, не производила на нее подобного эффекта.
Она моментально растаяла и не поняла сама, в какой момент руки юноши обвились вокруг ее стана. Если бы кто-то сказал Серафиме, что Даймон даже не сделал попытки прикоснуться, а она сама скользнула в его объятия – она бы не поверила.
Из-под повязки на руке пошла кровь и испачкала платье, но Серафима не замечала этого. Она чувствовала, как без памяти проваливается куда-то, и это было воистину восхитительное падение. Ей хотелось, чтобы падение продолжалось вечно. Чтобы застенчивый, но очаровательный Даймон вечно стоял рядом и вот так крепко обнимал ее…
Серафима впилась в его плечи и прижалась к нему всем телом. Глядя на ее сияющие от счастья глаза, Даймон не верил, что такими глазами она смотрит на него, а не на кого-то другого. Он вообще не верил, что держит в объятиях самую красивую девушку на свете, обвиненный в предательстве юноша, сын охотника с маленькой планеты. Как такое могло случиться?
– Не отпускай меня, Даймон, – тихо просила она. – Подержи еще немного.
Сиятельная дочь потянулась к нему. Слегка. Возможно, для того, чтобы оказаться чуть ближе к волнительному уголку его губ. Возможно, для того, чтобы прикоснуться к ним. В конце концов, какая разница…
Удар в затылок оборвал нежность и убил все чувства внутри Серафимы. Только через секунду она поняла, что подобный эффект произвел на нее внезапный лязг распахиваемой двери.
А следом раздался голос, обладательница которого должна была сейчас спать в десантном кресле.
– Что здесь происходит?
Наставница стояла на пороге в своем неизменном траурно-кружевном платье. Сжатые тонкие губы превратились в линию, ноздри расширились, яростно втягивая воздух. Тело сотрясалось от гнева.
– Что здесь происходит?
От шока внутри Нины Гаты что-то замкнулось, и она не могла построить другую фразу.
Серафима побледнела, щеки сделались пунцовыми. Девушка подумала, что в этот момент должна бы выскользнуть из объятий, но это означало бы предать юношу, оставить его на растерзание Нине Гате. Поэтому она прижалась еще теснее и даже положила голову ему на грудь.
– Теперь мне все понятно! – Нина Гата прошла в комнату, ожесточенно вонзая в пол каблуки туфель. – Мне понятно, почему вы освободили его тогда в пещере. Я верю ему! Я имею право! Это право даровано моей кровью!.. Вы влюбились в проходимца! Какой замечательный заголовок для желтой прессы. Сиятельная дочь Морталес влюбилась в преступника!
Разъяренная дама неожиданно оказалась возле них. Даймон не успел опомниться, как ладонь наставницы залепила ему хлесткую и весьма обидную пощечину.
– Как посмел ты, дикарь, прикоснуться к сиятельной дочери!!
Нина Гата схватила Серафиму за руку и, показав недюжинную силу, вырвала ее из объятий Даймона.
– Вы знаете не все, Нина! – с обидой воскликнула Девушка. Слезы подступили к глазам.
– Ну уж нет! – Она стояла между Даймоном и Серафимой, разъяренная и страшная. Казалось, дотронься – и шарахнет молнией. – Теперь вы меня не проведете, сиятельная дочь! Теперь я знаю достаточно. Ваше бесстыдство поражает. Забыть устои семьи, забыть своего жениха.
– Я ничего не забыла.
– О нет, как раз забыли! – Нина говорила, выстреливая каждым словом. – Вы наделали много ошибок, но эта – самая ужасная. Она угрожает разорвать ваш союз с Уильямом! Ваш поступок уничтожает семью, которая должна стать основой государства. Вы знаете, что совершаете? Подрыв государственных устоев!.. Поймите, Серафима, ваша жизнь протекает на глазах всего Союза…
– Вот именно – это моя жизнь. И я вольна распоряжаться ею по своему усмотрению. И вы не можете мне указывать!
– Ну конечно! – ехидно усмехнулась Нина. – Вам не смеет указывать наставница, умудренная годами праведных трудов. И ваш отец не смеет указывать, который тоже ничего не смыслит в жизни. И Союз не смеет, основой которого и является ваша жизнь. Никто не смеет ей указывать! Пустоголовая девчонка знает больше всех!
– Не называйте ее так! – осторожно попытался встрять Даймон.
– Держи свой рот на замке, мерзкий предатель! – Наставница обратила на юношу разгневанное лицо, одним взглядом заставив его попятиться. Затем вернулась к Серафиме. – Многие скандалы сотрясали Союз. Но еще не бывало такого, когда дочь Великой Семьи связывалась с преступником и предателем.
