Быть драконом - Стерхов Андрей (электронные книги бесплатно txt) 📗
Тем временем мы уже въехали на набережную Реки, о чем, желая отвлечь гостя от неприятных мыслей, я и сообщил бодрым тоном заправского экскурсовода:
– Проезжаем набережную имени первого космонавта Земли Юрия Гагарина. Набережная является предметом особой гордости горожан. Ее название – уникальный пример сочетания водной и космической стихий в городе, не имеющем абсолютно никакого отношения ни к морской, ни к космической славе державы. До революции, между прочим, называлась Александровским садом.
– В Москве тоже есть Александровский сад, – вставил Тнельх.
– В курсе, – сказал я и фальшиво напел: – В Александровском саду ветер клейкими листами и далекими гудками шепчет нам, что на роду. – Затем показал рукой на Белый дом. – Вот там вон, впереди и слева, бывшая резиденции губернатора. Теперь там университетская библиотека. Напротив, – я махнул рукой вправо, – памятник императору Александру Третьему, в народе – «Никита Михалков» или «Саша Лобастый».
– Удивительно, что сохранился, – подивился Тнельх.
Я перестроился в левый рад и, повернув в переулок Ярослава Гашека, возразил:
– Не-а, не сохранился. Недавно восстановили. А после революции, как и положено, снесли к чертовой матери, один постамент оставили. На нем потом шпиль здоровенный водрузили. Представляешь, вместо царя – палку каменную. Народ называл «Мечтой импотента», университетская публика – «концом немецкой классической философии».
– Почему так?
– Честно говоря, уже не помню. Возможно, из-за того что под шпилем шла бойкая торговля книгами. Самиздатом, тамиздатом, промежиздатом. Сейчас – нет, сейчас там продают воздушные шары и пиво. И это правильно.
Мы уже подъезжали к цели нашей поездки – пересечению переулка Гашека с улицей Марата. Остановив машину за полусотню метров до перекрестка, я объявил:
– Приехали, брат.
– Как? – не поверил Тнельх. – То Самое Место находится в центре города?
Я кивнул – так и есть, а на словах добавил:
– Не я выбирал. Впрочем, места лучше не найти. Выйди, брат, и убедись – настоящий «глаз дракона».
Место действительно примечательное, редкое по своей лютости – два противоположно направленных потока Силы рвали здесь Пределы в лоскуты. Обычному человеку бежать хочется от этого проклятого места, и бежать без оглядки. Только очень крепкий человек может, найдись такой упрямец, простоять на этом перекрестке минуту-другую. И тот бы потом упал с надорванным сердцем.
Выбравшись из драндулета, я первым делом выудил из багажника несколько брезентовых спецовок. Отобрал под гренадерский рост Тнельха одну не слишком выгоревшую, выдал. И про себя не забыл, натянул родную – с надписью «СМУ-17».
Когда приоделись, я всучил Инспектору фонарь и каску, сам же, прихватив два раздвижных забора, а также монтировку, пошел к тому месту на перекрестке, где был устроен водослив. Выставил на положенное расстояние заборы, после чего занялся чугунной решеткой. Отработанным движением поддел ее монтировкой, сдвинул в сторону и объявил Тнельху:
– Добро пожаловать, брат. Путь к Тайнику свободен.
Пригласил и полез в дыру первым.
Озадаченный Тнельх несколько раз чертыхнулся, натянул на голову каску и последовал за мной. А куда ему было деваться? Добровольно возложил на себя такой долг – таскаться с проверками по драконьим нычкам. Никто не принуждал.
Пока он кряхтел и сетовал на свою неуклюжесть, я, упираясь ногами в края сливного желоба, открывал крышку люка, вырубленного в бетонной стене.
– Тут спортсменом нужно быть, – произнес Тнельх, когда смог наконец встать рядом.
– Спортсменом не спортсменом, но зарядка, брат, по утрам не помешает, – заметил я. После чего схватился за вбитую на уровне головы скобу, лихо подтянулся и сунул ноги в люк. Нащупав ступень металлической лестницы, ловко развернулся и, уже имея опору под ногами, принял у качающего от удивления головой Тнельха фонарь. После чего спросил не без подначки:
– Ну что, брат, сумеешь трюк повторить?
– Попробую, – вдохнув и выдохнув, ответил Инспектор.
У него получилось.
Коряво, но получилось.
Дальше наш путь лежал по узкому технологическому лазу, к стенам которого крепились мощные телекоммуникационные и силовые кабели.
– Не Версаль, – оценил Тнельх увиденное.
– Радуйся, брат, что не через канализацию идем, – заметил я.
Через тридцать три шага луч фонаря нашел ориентир – муфту на коаксиальном кабеле связи в оплетке оранжевого цвета. Я посветил под ноги. Квадратная крышка лаза, ведущего в подземелье Тайника, лежала на месте. Передав фонарь Тнельху, я нащупал кольцо, ухватился двумя руками и со всей силы дернул. Петли неохотно скрипнули, массивная плита поддалась, пошла, пошла-пошла-пошла – и с грохотом опрокинулась на бетон.
Двадцать восемь скоб-ступеней вниз – и мы с Тнельхом очутились в небольшом зале с арочным сводом.
– И куда теперь, брат? – спросил Инспектор, обнаружив в кладке противоположной стены аж целых три проема.
– Туда, – показал я на левый. – Клаустрофобией не страдаешь?
– Вроде нет.
– Тогда вперед.
Топоча каблуками по настилам из лиственницы, которая за долгие годы стала прочнее камня, мы прошли примерно метров сто и вновь вышли на тройную развилку.
Теперь я выбрал правый тоннель.
– И сколько еще таких разветвлений? – поинтересовался Тнельх и, будто желая убедиться в прочности, постучал кулаком по балке перекрытия.
– Еще пять, – с опаской глядя на балку, посчитал я.
– Много.
– Если учесть важность того, что храним, – в самый раз.
Когда мы, пригибаясь, вошли в тоннель, Тнельх зачем-то (скорее всего из досужего любопытства) поинтересовался:
– Вход в Тайник один?
– Один-единственный, – не оборачиваясь, соврал я.
На самом деле мне было известно еще два.
Дело в том, что подземелье Тайника в двух местах пересекается с подземельями людей. Не могло не пересечься: город по площади невелик, а нарыли люди в старину катакомб немало. Дыра на дыре и дырой погоняет.
Одна крупная система подземных галерей, с которой сталкивается подземелье Тайника, находится в районе площади Кирова. В середине девятнадцатого века вокруг нее (тогда она называлась Тихвинской) располагались хоромы тороватых купчин, а неподалеку находился двухэтажный Гостиный двор. Это торговое заведение, выстроенное по проекту архитектора Кварнеги, состояло из множества лавок, и купцы доставляли туда товары по подземным ходам. Это было удобно: и подальше от чужих глаз, и меньше суматохи при приемке товара.
