«Давай полетим к звездам!» - Чебаненко Сергей (читаем книги .txt) 📗
- Это настоящие кадры с Луны, - Королевин покачал головой. - Смотри.
Он поколдовал над кнопками на уникоме и пододвинул его ко мне. Экранчик на аппарате засветился голубым и вдруг стремительно вырос. Теперь он стал размером с обычную книгу. И на нем сразу же появилось цветное изображение.
“Лунник” заходил на посадку. Съемка велась сверху, невидимый оператор завис выше и чуть в стороне от лунного корабля. Вспыхивали короткими импульсами маневровые двигатели, где-то под днищем “Лунника” горел ровным светом оранжевый факел маршевого мотора - его не было видно, но отблески вырывающихся струй раскаленного газа были хорошо заметны на зеркальных металлических стойках “ног” корабля. Под кораблем расстилалась равнина, покрытая мелкими кратерами, валунами и трещинами.
- Удачный киномонтаж, - я решил держать оборону до конца. - Где доказательство, что это настоящая съемка?
- Ладно, Фома неверующий, - Сергей Павлович сделал несколько быстрых пасов руками над зеркалом экрана. - Вот тебе твоя высадка на Луну. Себя самого, надеюсь, узнаешь?
Новая картинка на экране. Я в скафандре стою на лестнице лунного корабля. Фон сзади - лунный пейзаж. Тот самый, который видел на Луне: это расположение камней и кратеров около севшего “Лунника” навсегда врезалось в память. Даже в карантине по ночам снилось.
Съемка велась со стороны корабля, словно кто-то или что-то присело где-то ближе к верхушке “Лунника” и вперило в меня объектив телекамеры. Кадры были цветными, яркими и сочными. За стеклом гермошлема хорошо различалось мое лицо, глаза, губы. Было видно, как я чуть наклонил голову
влево и вперед и почесал нос об специальный выступ под стеклом гермошлема.
Я хорошо помнил, что именно так и сделал там, на Луне, за несколько секунд до того, как ступить на лунную поверхность: почесал нос о выступ внутри скафандра. Не осталось сомнений - на этих кадрах цветного фильма был изображен действительно я. И съемка подлинная. Значит, невидимый аппарат - “шмель”, как его назвал фон Браух, -действительно существовал и вел съемку на Луне. Но как он там мог оказаться? Прилетел верхом на “Луннике” или на собственных двигателях?
- Теперь у тебя не осталось сомнений? - спросил Королевин и выключил изображение. Уником погас и снова стал неприметной серой коробочкой. - Тогда слушай.
- Увы, ребята, теперь с объяснениями придется повременить, - фон Браух кивнул в сторону входа. - Вот и Василий Павлович!
Я обернулся. Через зал к нам, улыбаясь, шел Михеев.
Повторился ритуал встречи, который я уже видел с полчаса назад. Фон Браух тоже расплылся в улыбке, поднялся из-за стола и шагнул навстречу пришедшему, заключая его в объятия.
- Господи, Вернер, - Михеев смахнул слезинку со щеки. -Мы вживую столько лет не виделись, что я уже почти привык считать тебя всего лишь изображением на моем уникоме!
- Конспирация, туды ее в качель, - фон Браух снова уселся за стол. - Никаких личных встреч!
- И это правильно, товарищи, - с лукавинкой заметил Королевин. - Какие такие совместные дела могут быть у советского главного конструктора и американского инженерного гения с германским прошлым? Тут Алексей Архипович стопроцентно прав!
- Э... Алексей? - Михеев, наконец, заметил, что я тоже сижу за столом прямо напротив него. - А он что же...?
- Алексей теперь, может быть, тоже будет с нами, - сказал Королевин и похлопал меня по плечу:
- Как он сам решит - так и будет.
Буфетчица, наконец, принесла заказанные блюда, расставила их на столе.
- Давайте выпьем за нашу дружбу, - предложил фон Браух. - Руку менять не будем. Серж, наливай!
- А теперь, Василий Павлович, - сказал Королевин, когда мы выпили, - расскажи нам, что там Мозжоров со своими орлами нашаманил? Каков прогноз?
- Сергей Палыч, ты Василию хоть закусить позволь, -возмутился фон Браух. - Нельзя же так с места - и в карьер.
- Он прямо с банкета, - хитро блеснул глазами Королевин. - И, как я заметил, там за столом не зевал. Ты, Вернер, кушай, а Вася пусть рассказывает.
- Я и вправду что-то к перекусу не расположен, - кивнул фон Брауху Михеев, рассмеявшись. - Да и жена плешь проела: “Худей, мол, верста коломенская. Сильно в пояснице раздался, на диване уже не помещаешься”.
- Василий, не тяни резину, - Королевин пробарабанил пальцами по столу. - Давай выкладывай прогноз!
- В целом прогноз развития благоприятный, - Михеев взял бутылку с минеральной водой, плеснул в стакан, выпил. -Сначала о политике... Здесь, в Советском Союзе, в семидесятые годы начнется постепенный перевод всего хозяйственного механизма на рыночные рельсы при сохранении политического влияния Коммунистической партии. Хрущев добровольно уйдет на пенсию после празднования сотой годовщины со дня рождения Ленина. Косыгин сохранит за собой пост премьера, Брежнев станет Первым секретарем ЦК, Председателем президиума Верховного Совета СССР изберут Громыко.
- Как все это скажется на космонавтике? - спросил Королевин, озабоченно потирая пальцами лоб. - Брежнев - это почти всегда торможение, сброс темпа развития.
- Практически никак не скажется. Влияние Брежнева будет компенсировать тройка Косыгин - Громыко - Устинов, -ответил Михеев и покосился на меня, подмигнул. - Я, пожалуй, начну с лунного направления. Думаю, Алексею это будет особенно интересно... В будущем году состоятся еще две экспедиции на Луну по нынешней схеме. Через пару лет мы запустим четырехместный корабль - “Знамя-М”. На лунную поверхность смогут высаживаться сразу три космонавта, появится беспилотный лунный грузовик. В середине семидесятых будет создана лунная орбитальная станция. К концу десятилетия - первая постоянная база на Луне с экипажем около десяти человек.
- Это хорошо! - закивал Королевин, потирая руки. -Хороший темп!
- А что в околоземном пространстве? - поинтересовался фон Браух.
- Года через три будет запущена орбитальная станция “Заря” - на основе последних ступеней ракеты-носителя “Ленин”, - ответил Михеев. - “Союз” маловат для полетов к такой станции, поэтому летать начнет шестиместный корабль. Станция будет многомодульной. К концу десятилетия продолжительность полетов советских космонавтов достигнет одного года.
- Как будут обстоять дела с военным космосом? -подавшись вперед, спросил Королевин.
- Челомбитов все-таки доведет до ума проект военной орбитальной станции “Алмаз” и трехместного транспортного корабля. Козелков испытает несколько “Союзов-ВИ” - для оборонных исследований в космосе. Будут даже запущены “Союзы” в истребительной и разведывательной модификациях. Но до серьезного размещения оружия в космосе дело не дойдет. Начнется разрядка отношений между СССР и США.
Михеев сделал паузу, собираясь с мыслями, затем продолжил:
- Неплохо будут развиваться воздушно-космические системы. Космолет “Спираль” начнет летать в середине следующего десятилетия, большой крылатый корабль будет создан лет через десять. Стоимость космических запусков резко снизится.
- А что у нас, в Америке? - мне показалось, что фон Браух заерзал на стуле от нетерпения.
- В США через четыре года к власти придет республиканский тандем Нельсон Рокфеллер - Джеральд Форд. В начале восьмидесятых весьма вероятен реванш демократов. Наиболее вероятный кандидат в президенты - нынешний вице-президент Роберт Кеннеди.
- Что будет с “Аполлоном”?
- “Аполлон” доберется до Луны уже в следующем году. Все десять экспедиций закончатся успешно. США, как и СССР, создадут лунную орбитальную станцию и базу на Луне. Будет запущено несколько околоземных станций класса “Скайлэб”. Уже в будущем году полетят в космос военные аппараты МОЛ. В начале восьмидесятых годов ожидается создание крылатого грузового корабля.
Михеев замолчал.
- А потом? - Королевин разлил водку по рюмкам. - За успех наших космических дел, ребята!
- Потом прогноз уже менее четкий, но с нашим базовым сценарием серьезных расхождений нет, - выпив и все-таки немного закусив, продолжил Михеев. - В середине восьмидесятых состояние мировой экономики потребует сокращения военных расходов. Да и рыночная политика модернизации в СССР серьезно сблизит Советский Союз с Западом. Военная конкуренция сменится экономической. Постепенно к двум мировым сверхдержавам подтянутся Китай, Индия и еще многие страны. Появится очень много совместных проектов. В том числе и в космосе. Состоится первый пилотируемый полет к другим планетам. Естественно, кандидат номер один - Венера. К тому времени на ее поверхности и на поверхности ее спутника уже успеют побывать и беспилотные станции, и автоматические вездеходы.
