Голос крови (СИ) - Грэй Клаудия (книга регистрации TXT) 📗
Хан еще крепче обнял ее, прижимая к себе. Они лежали в постели у Леи дома, на Хосниан-Прайм. В окно спальни струился лунный свет, но близилось утро, и луна бледнела. Лея положила голову мужу на плечо и закрыла глаза. Он нежно поцеловал ее в макушку, и напряжение начало отпускать ее.
— Это пройдет, — прошептал Хан. — Пусть не у всех, но у многих пройдет. Рано или поздно они вспомнят, кто ты.
— Самые близкие друзья — возможно…
Тай-Лин с самого начала остался на ее стороне, да и Вариш, хоть держалась будто сама не своя, все же заступилась за Лею в сенате. Грир и даже юный Джоф Систрайкер опомнились, не прошло и дня. Еще кое-кто из знакомых, наверное, последует их примеру. Акбар, Ниен Нанб, Лэндо и еще несколько старых друзей уже прислали сообщения, текстовые или голографические, заверяя, что они верят Лее и не предадут ее. Мон Мотма в своем послании даже намекнула, что ей все было давно известно, — и это не мешало ей хорошо относиться к Лее. После разоблачения стало ясно, на кого из друзей можно положиться, а на кого — нет.
— …но вся остальная Галактика отвернулась от меня.
— Ну и пропади она пропадом, остальная Галактика.
Ну конечно, чего еще ждать от Хана?
— Просто это ранит, только и всего. Все эти россказни, эта злость, эти обвиняющие взгляды… как будто я могла выбирать, чьей дочерью родиться. Взять хотя бы Рэнсольма Кастерфо, который и обнародовал в сенате ту запись. Мы ведь несколько месяцев работали вместе над расследованием, и я была уверена, что мы стали друзьями. Но стоило ему услышать про Вейдера, он предал меня.
— Похоже, парень тот еще засранец.
— Если бы все было так просто…
Лея бы не так сильно переживала предательство Рэнсольма, если бы могла убедить себя, что он не заслуживает уважения.
— Он ведь по большей части очень порядочный человек, — попыталась объяснить она. — И порядочный политик, что вообще большая редкость. Но он ненавидит Вейдера, и для него этого достаточно, чтобы ненавидеть и меня.
— Да выкинь ты этого молокососа из головы, — посоветовал Хан, поглаживая волосы Леи, рассыпавшиеся по подушке и водопадом стекавшие с кровати. — Посмотри на всю историю с другой стороны. Ты же давно хотела уйти из сената. И вот тебе отличная возможность. Доработаешь до конца полномочий — и ты свободна. Сможешь для разнообразия полетать по Галактике с одним негодяем.
— Хан, лучше просто не придумаешь… — Но тревога не отпускала Лею. — Скажи, тебе, наверное, досталось из-за меня? Когда субсветовая эстафета закончилась, ты вернулся — и все уже знали мою тайну…
— Все решили, что я понятия не имел, на ком женился. Ну так я им объяснил, что всегда знал и плевать на это хотел. И любому, у кого есть хоть капля мозгов, тоже будет наплевать. Дураков, чтоб поспорить, не нашлось.
Лее очень нравилась эта привычка мужа вычленять главное, а все остальное решительно отметать. Иногда он перегибал палку с упрощениями, но чаще такой его подход помогал Лее сосредоточиться на том, что действительно важно. Он успокоил ее насчет Бена — ну, более или менее. Но даже Хан не мог сделать для нее большего: едва одни сомнения отступали, другие тут же занимали их место.
— Надеюсь, мне удастся заставить кого-нибудь выслушать доклад о Сибенско, — вздохнула она.
— Что значит надеешься? Вы же с Золотником пробрались прямо в логово и утащили оттуда все сведения, верно?
— Да, и я надеялась поделиться находками с теми немногими союзниками в сенате, кто у меня остался. Но, учитывая все, что мы выяснили об этой подпольной армии, о том, какую силу она накопила, о ее связи с банкетным терактом… Чтобы расследовать все это до конца, нужно, чтобы весь сенат согласился принять меры. Не думаю, что у меня получится убедить их.
Хан погладил ее по плечу:
— Эй, брось! Когда они услышат твой рассказ, им придется начать шевелиться. Или от этого сената еще меньше проку, чем я всегда думал?
Они с Леей когда-то спорили о том, есть от сената хоть какая-то реальная польза или нет. Теперь казалось, будто это было сто лет назад.
— Да, проку от них немного, ты прав. Но ты не понимаешь. Чтобы мне хотя бы дали слово на общем заседании, необходимое количество сенаторов — это называется «кворум» — должно проголосовать за то, чтобы выслушать меня. Обычно это не проблема, потому что по закону не так уж много голосов поддержки надо набрать. — Лея покачала головой. — Но теперь мне и это не под силу.
— Жаль. — Хан нежно коснулся ее плеча. — Зато ты, по крайней мере, сделала Риннривина Ди и амаксинов. Они уже история.
— Может быть. Но остается возможность, что существуют и другие группировки. И на Даксаме-четыре могло что-то остаться.
— Эй! Перестань ты этим мучиться хотя бы на сегодня. Даже тебе не под силу спасти всю Галактику до завтрака. — Хан с любовью улыбнулся ей. — Ты берешь на себя слишком большую ответственность. И всегда брала. А в последнее время тебе нелегко пришлось. Так что расслабься хоть ненадолго и дай другим о тебе позаботиться.
Лея почувствовала, как напряжение потихоньку отпускает ее.
— Ты хоть представляешь, как я люблю тебя?
— Да вроде неплохо представляю. — Получив шутливый тычок кулаком в плечо, Хан засмеялся. — Перестань. Ты же знаешь, я тоже тебя люблю.
— Да, — сказала она и потянулась поцеловать его. — Я знаю.
А в это время на другом конце столицы Хосниан-Прайм в куда более роскошных апартаментах происходила куда менее нежная беседа — через голопередатчик.
— Набраться терпения?! — Темные глаза Арлиз Хадрассиан сверкнули так яростно, что даже голограмма не могла смягчить впечатления. — Мои воины-амаксины разгромлены, почти все лучшие бойцы убиты, наши корабли уничтожены, и все, что вы можете мне сказать, — «наберитесь терпения»?!
Леди Кариса, в шелковом халате, поскольку вызов Хадрассиан разбудил ее среди ночи, рявкнула в ответ:
— Именно. Потому что если бы вы имели терпение, всего этого не произошло бы!
— Нет, всего этого не произошло бы, если бы вы не бездействовали! Если бы центристы решились заявить об отделении от бессильной, жалкой Новой Республики!
— Время еще не пришло. Будь вы хоть плохоньким политиком, сами бы это понимали.
— Будь вы хоть плохоньким воином, не ждали бы у моря погоды. Вы бы рискнули, уповая на удачу.
— Вы рискнули, и что дальше? Вы подложили бомбу в здание сенатского конференц-центра, чтобы «отвлечь внимание», а на деле только посеяли подозрения. — Леди Кариса потянулась к чашке и отпила кафа. Без кафа она просто не могла продолжать разговор. — Возможно, мы вообще напрасно положились на ваших воинов. Возможно, вы не нужны нам.
Гнев на лице Хадрассиан сменился изумлением.
— Вы решили бросить нас?
— Не то чтобы у вас осталось что бросать, — с ледяным спокойствием парировала леди Кариса.
— Но хотя бы отомстите за смерть моих воинов Лее Органе — а это она, и никто другой, разрушила нашу базу!
— Ну вот, вы опять смешиваете личную неприязнь и политику. Да, может быть, это Лея Органа уничтожила базу на Сибенско, но точно я не знаю и знать не хочу. Если нам удастся воспользоваться этим происшествием, чтобы вышвырнуть ее из сената, — прекрасно, но на данный момент о ней не стоит волноваться. С политической точки зрения она никто. У нее больше нет власти, а значит, она не представляет угрозы и ее судьба не должна нас тревожить. Если бы вы обладали стратегическим мышлением, вы бы задумались о том, кто теперь возглавит популистов. Не дайте им прийти в себя. Держите в растерянности и тревоге. Разве солдатам не положено мыслить стратегически?
Хадрассиан улыбнулась, и ее улыбка обещала куда большие неприятности, чем гневный взгляд.
— Настанет день, когда вам понадобятся солдаты и вы пожалеете о том, как обошлись с нами. Этот день уже не за горами.
Голограмма погасла. Леди Кариса откинулась на спинку дивана, отпила еще кафа и недовольно поморщилась: напиток успел остыть.
