Остров Мрака (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
Сержант вдруг сделал еле заметное движение рукой, словно показывая, что ему надоело сидеть здесь и выслушивать мою (на первый взгляд неподготовленного человека) чушь, и выдернул провода из разъёмов. Тихо произнёс:
- Концерт окончен. Мне этого достаточно. Уводите.
"Ну и наглость!" - изумлённо подумал я, ожидая, что уж на этот раз офицеры не останутся в долгу, как было раньше. Но, похоже, они не собирались прекращать плясать под его дудку: майор подошёл ко мне и торопливо (кажется, из-за брезгливости) освободил меня от сенсорных щупалец, а полковник распахнул дверь и позвал охранника, который в течение всей проверки (занявшей, кстати, всего несколько минут) топтался у входа в помещение.
"А может, он и не сержант вовсе?.." - пришла неожиданная мысль. Действительно, держался Хаббл так, как будто вся база (вместе с личным (в том числе и офицерским) составом) целиком принадлежала ему одному. В связи с этим напрашивался вывод, что у него либо намного более высокое звание (в чём я, признаться, сомневался: зачем генералу (или кто он там?) играть роль простого сержанта?), либо, что почти то же самое (почти, да не совсем), очень широкие полномочия, и вот это уже казалось гораздо более реальным.
"Может быть, он... тайный агент? Представитель конторы, заменяющей в этих местах ЦРУ?" Возможно. Тогда понятно, почему он присутствовал при "проверке на лживость". Интересно, каким будет его следующий шаг?..
"Вряд ли он остановится на этом допросе с полиграфом, - думал я, под конвоем рядового-блондина возвращаясь к месту временного (в этой жизни вообще всё временное) заключения. - Что-то готовится, что-то нехорошее... но что? Нет, валить отсюда надо, пока он не додумался хотя бы до "сыворотки правды". И на подготовку побега у меня осталось не больше двенадцати-четырнадцати часов... Надеюсь, Дик не передумает..."
И он не передумал.
В этот вечер я прочитал Холлоуэю своё стихотворение до конца, кое-как переведя его на английский.
Я заперт на чужой планете.
Я понимаю, что - в тюрьме.
Тюрьма - не всё, что есть на свете;
Но я сижу в кромешной тьме.
Тюрьма - всего лишь только дом,
Сбежать оттуда можно вроде;
И я бегу, с собой взяв лом, -
Пока один стремлюсь к свободе.
За мной бегут другие люди
И вслед кричат. Я их не жду,
А убегаю прочь оттуда,
Не видя всю их суету.
Но в одиночку не сбежать:
Сейчас ведь в мире дружба в моде;
Осталось друга подождать -
Я не один стремлюсь к свободе.
И вот он, спутник мой и друг,
Я всё же смог его дождаться.
Мы убегаем, а вокруг
Врагов всё больше. Не прорваться.
Не знаем мы, что значит страх,
Но окружает нас лишь бездна;
Средь города наш главный враг,
И с ним сражаться бесполезно.
Но много кто к нам подошёл,
И кажется: мы правы вроде;
Хоть путь у беглецов тяжёл,
Но много нас идёт к свободе.
Мы прорываемся сквозь дым,
Сквозь тучи, ветер и кордоны.
Умрёт пусть кто-то молодым,
Но перепишем мы законы.
Те, кто свободу заслужил,
Имеют право на победу.
И мы бежим изо всех сил,
Пускай враги идут по следу.
Победа, кажется, близка,
Но нас, похоже, догоняют,
И льётся выстрелов река:
Нас всех сражаться заставляют.
И начинается наш бой.
Нам ни за что нельзя сдаваться;
Пусть это наш последний бой,
Но мы не прекратим сражаться.
И вот - всё кончено. Мы ждём,
Когда ж из тучи выйдет солнце.
Свобода пролилась дождём.
За что же нам теперь бороться?
Ответа нет. Борьбе конец.
И всё же нас нашло спасенье:
Свет солнца льётся вниз с небес,
Даруя павшим воскрешенье.
Двенадцать лет назад, когда я на каникулах скучал дома, я изобразил совершенно нереальную ситуацию: несправедливо обвинённые вырываются на свободу и (самое главное) удерживаются там. Но мне бы хотелось, чтобы именно так произошло теперь, когда таким "обвинённым" оказался я сам. И Дик тоже невольно заразился моим желанием.
- Потрясные стихи, - сказал он после того, как я закончил чтение (я даже и не догадывался, что помню произведение полностью - все пятьдесят две строки, и уж тем более не думал, что смогу переложить его на другой язык). - И, что важно, "в тему". Только за одно это я согласился бы тебе помочь.
- Времени у нас немного, - произнёс я (был уже вечер, солдат по базе шаталось немного, так что мы, не стесняясь, разговаривали вполголоса: камеры видеонаблюдения писали изображение, но не звук). - Я так думаю, что этот "сержант" что-то на завтра запланировал в отношении меня; бежать надо сегодня. В ближайшие часы. Пока они не успели ничего предпринять.
- Трудная задача, - проговорил Дик. - База на сто процентов окружена забором из колючей проволоки под током; высота забора - от трёх до пяти метров. Рядом с гауптвахтой - около трёх с половиной. Такое только чемпиону мира по прыжкам с шестом перелететь...
- А если у периметра поставить что-нибудь? Скажем, каменную плиту, а на её край положить доску, другой конец которой будет лежать на верхней нитке проволоки...
- А нас током не ударит? Там же такое напряжение...
- Дерево выступит в качестве изолятора; нам бы только при падении не задеть забор, иначе всё будет насмарку.
- Об этом не беспокойся. Не такой дурак... Да и ты, наверное, тоже...
- Это меня радует. Послушай, что ты должен сделать, когда стемнеет...
Камера видеонаблюдения, висевшая на одиноко стоявшем дереве и державшая под постоянным контролем приблизительно пятьдесят квадратных метров пространства перед зданием гауптвахты, около полуночи (с помощью слабенькой подсветки и маломощного тепловизора) зафиксировала момент, когда охранник, стоявший у каменной плиты у входа в местный аналог тюрьмы, отлип от неё, потянулся и (вместе с автоматом) отошёл куда-то в сторону.
Дежурный оператор системы видеонаблюдения заметил это, пожал плечами и вернулся к своему кроссворду. Часовые ведь тоже люди; а за длинную смену не раз и не два может возникнуть желание посетить всем известное заведение, по глупости проектировщиков построенное лишь в центре базы. Но с поста отлучаться нельзя; вот и находят люди компромисс между уставом и физиологией.
Оператор не заметил, что каменная плита, у которой ранее стоял охранник, во время его недолгой отлучки сдвинулась в том же направлении, исчезнув из поля зрения электронного глаза. Оператор даже не смотрел на дисплей, зная, что, если и случится что-нибудь из ряда вон выходящее (а на территории базы самым серьёзным происшествием за все тридцать лет её существования была кража стимуляторов из медицинского блока), во-первых, это произойдёт без его участия, а во-вторых, он всё равно об этом узнает.
Прошло часа три. Оператор задремал. Именно в тот момент это самое "из ряда вон выходящее" и случилось: охранник, до этого честно нёсший службу под дверью гауптвахты, внезапно поднял свой автомат, нацелив прямо в объектив, и камера в следующую секунду перестала работать.
Через минуту солдат появился в поле зрения камеры у склада. Вырубил и её (а сам тем временем проник внутрь).
Проснувшийся от непонятного чувства тревоги оператор увидел тёмные квадраты вместо важнейших, на его взгляд, изображений и, не раздумывая, включил красной кнопкой сигнал тревоги.
