Люди феникс - Ильин Владимир Леонидович (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
Он желал, чтобы это счастье длилось вечно, но что-то жестоко оборвало его сон. Как неумолимая рука «воскресителя»…
Звонок в дверь, повторяющийся почти без паузы, словно кто-то вдавил кнопку и не собирается ее отпускать.
Вадим глянул на табло настенных часов. Было уже около двенадцати, и сквозь плотные шторы в комнату просачивался серый свет дня.
Он на цыпочках подкрался к пульту управления видеокамерой, включил обзор лестничной площадки, но на экране маячило лишь серое пятно, и он догадался, что замаскированный в косяке объектив чем-то старательно залеплен.
Что ж, ясно, кто это пожаловал…
Это могли быть только громилы Крейлиса, Которые, прежде чем зарыть Вадима в наспех выкопанную яму на кладбище, мучили и пытали его, требуя, чтобы он сообщил, где спрятан голомакиятор (они считали, что он просто спрятал прибор, а он не собирался их в этом разубеждать). От постоянной обжигающей боли он слишком часто терял сознание и поэтому смутно помнил, что с ним делали. Кажется, для начала ему переломали все пальцы на левой руке. Потом били кулаками. Потом — ногами. Потом — пластиковыми бутылками, заполненными водой. По лицу. По голове. По промежности. По почкам. В солнечное сплетение. Потом кому-то пришла в голову идея тушить о его грудь окурки. Потом кто-то хитроумный предложил вытянуть его прямую кишку через задний проход. Потом кто-то шутливый предложил вырвать ему глаз и натянуть на пятку. Но вместо этого они просто продолжали его бить, и после одного нерасчетливо нанесенного удара он ушел…
С радостным осознанием того, что они так и не вырвали у него признание насчет отца. С ощущением одержанной победы…
Видимо, теперь они пришли, чтобы проверить, дома ли он. Наверное, успели обнаружить, что яма, в которой лежал его труп, разрыта и пуста.
Нет, теперь он не боялся их так, как раньше. Они просто могли явиться досадной помехой для достижения той цели, которую он наметил для себя.
Настойчивые звонки продолжались долго, и Вадим , на всякий случай включил дверную сигнализацию, которая автоматически подала бы сигнал тревоги в ближайшее отделение ОБЕЗа, если бы незваные гости вздумали взламывать дверь.
К счастью, они не решились это сделать.
Он вернулся в постель и прикрыл глаза.
Второй раз Вадим проснулся ближе к вечеру. Настойчиво звонил телефон. Сначала он хотел взять трубку, потому что это мог быть отец, но потом передумал.
Его могли проверять те же типы, что в полдень звонили в дверь. Когда телефон наконец умолк, он встал и выдернул шнур из розетки.
Внезапно он почувствовал, что голоден, и это ощущение еще раз напомнило ему, что отныне он опять зависит от своего тела. Готовить что-нибудь горячее не хотелось, и он наскоро перекусил тем, что попалось под руку в холодильнике.
Потом опять лег и смежил веки. С учетом того, что за окнами его квартиры могли наблюдать, свет он включать не стал. Так и лежал в темноте до утра, ворочаясь с боку на бок в какой-то полудреме.
Потом опять был день. И ночь, и еще одни сутки… Все это время он не выходил из квартиры и ничего не делал. Он лежал, уставясь в темноту, и безуспешно пытался сообразить, как ему быть.
В отличие от того мира, где он побывал, в этом нельзя было существовать без целеполагания. Хотя многие именно так и жили…
Но время от времени его размышления перебивались воспоминаниями о ТОМ мире. Вадим не мог бы в деталях описать его кому-нибудь, да и слов таких в человеческом языке не было, чтобы точно передать реалии другого измерения.
…Там, куда он попал после смерти, был такой же мир, как наш, только там было хорошо. Наверное, это было нечто вроде виртуального будущего — такого, каким его некогда изображали основоположники Утопии. Там не было ни смерти, ни боли, ни страданий. Существа, населявшие его (бывшие люди!), жили свободно и счастливо. Они могли творить всё, потому что их возможности были безграничными. Они не уставали от бытия. Там все было пронизано любовью друг к Другу и теплом. Это был мир Высшего Разума, и те, кто попадал в него, становились добрыми и честными. Там не существовало времени. Там была мама. И ее мама. И много других предков… Это был самый настоящий рай. Только, в отличие от того рая, который проповедовали религиозные учения, этот рай был обусловлен не благами на каждом шагу. Раем этот мир можно было назвать потому, что создания, которые в нем жили, были полны добра и любви друг к другу. Они не были ни ангелами, ни привидениями. И ТОТ мир был вовсе не виртуален. Напротив, он был еще более материален, чем наш мир. Если бы бог стремился обеспечить благоденствие человечества и гармонию Вселенной, то такой мир был бы идеальным результатом его усилий. Правда, бога и там не существовало — люди ТАМ сами были как боги…
«Жизнь — это заблуждение, — думал Вадим, целыми днями лежа на диване и с отвращением разглядывая в окно серое небо. — Мы так боимся смерти, испытываем отвращение к ней и ужас перед ней, а ее попросту нет. Смерть — это переход на другой уровень бытия, более высокий и совершенный, вот и все. Если бы все люди знали это!»
Но в то же время он сознавал, что если попытается кому-нибудь рассказать о ТОМ мире, то никто из живущих ему не поверит.
Так что же ему теперь делать с этим знанием? Покончить с собой, чтобы вернуться туда, откуда его безжалостно выдернула воскрешающая рука отца?
Но это было бы предательством по отношению к этому миру. Мир впервые получил шанс изменить свое отношение к смерти — а если он, Вадим Бурин, уйдет, то потеряет его, возможно, навсегда. Те, кого отец воскрешал «по свежим следам», видимо, еще не успели переместиться в Абсолютный Мир. Потому что, по крайней мере, три дня необходимо телу усопшего, чтобы в нем окончательно прекратилась биологическая жизнь. Не случайно испокон веков умерших хоронили по истечении этого срока.
Нет, уйти просто так — значит проявить черствость и эгоизм.
Здесь, на земле, полным-полно тех, кто живет в унижениях, муках и страданиях. Есть и такие, кто не живет, а прозябает в бессмысленной суете. Есть такие, кому не дано ничего сотворить — ни дерево, ни дом, ни ребенка. Частицы серой массы, живущие напрасно и никчемно, как каменные глыбы, бесцельно перемещающиеся в космическом пространстве из одного конца Вселенной в другой до тех пор, пока не столкнутся друг с другом или с какой-нибудь планетой. Даже смерть их не приносит другим ни пользы, ни вреда, потому что о них забывают быстрее, чем истлеет в земле их тело.
«Разве не должен я помочь им стать теми, кем им изначально суждено было стать? Разве не должен я ускорить процесс их перерождения? К чему растягивать на долгие годы ту медленную агонию угасания, которую они называют жизнью?
Теперь-то я понимаю Христа, который тщетно пытался внушить людям эти мысли. Но они не поняли его. Что ж, опыт показывает: невозможно переубедить тех, кто еще не испытал что-либо на себе.
Значит, остается одно-единственное возможное средство.
Оно наверняка будет казаться злом живущим здесь, и меня будут принимать за исчадие ада.
Но ведь я-то знаю, что на самом деле понятия Зла и Добра имеют не тот смысл, который вкладывают в них люди…
Я обязан помочь несчастным и страдающим. Тем более что это поможет мне найти отца и забрать его отсюда вместе с собой. Ведь только так я могу положить конец той бессмысленной и жестокой деятельности, которая легла на него столь тяжким бременем…
Я постараюсь не причинять боль тем, кто нуждается в моей помощи, чтобы в момент ухода они не испытывали мучений. Достаточно с них и той боли, которая терзает их ежедневно и ежечасно.
Кажется, самый безболезненный способ убийства (господи, слово-то какое придумали для ЭТОГО!) — это выстрел в голову. Следовательно, наилучшее средство, которым я должен воспользоваться, — это огнестрельное оружие. Вот только где его взять, если оно давным-давно находится под строжайшим запретом?» И тогда он вспомнил про Крейлиса. Это было достаточно дерзко с его стороны. Но другого выхода в сложившейся ситуации он не видел.
