Черное Сердце (СИ) - "Gargoil" (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Группа шла по высокой дюне, и вдалеке, они увидели, как ползла огромная змея, размером с дюну на которой сейчас стояли «Опустошители», она ползла по своим делам, на её спине была черная длинная полоска, тянущаяся через всю спину змеи. Никто не видел что на спине, но Азгон, закончивший первый этап закалки тела, сказал
— Чтоб мне провалиться. На спине этой твари целый лагерь людей. Анахель, что ещё ты знаешь про лабиринты?
— Только то, что уже сказал. — Ответил он коротко, а потом задумался и выдвинул предположение. — Может каждая дверь это не отдельное искусственно созданное пространство, а настоящее, и мы сейчас в другом мире? — сказал Анахель, и почесал затылок, если так, то они могут встретить город, и остаться жить в этом пространстве.
От его слов, все потеряли дар речи, и задумались. Иванаи нервно рассмеялся и сказал.
— Другой мир? Что за глупости, существует ведь только наш мир, ведь так? Может мы всё ещё на нашем, родном континенте Чорефус? Просто в другой его части? — Иванаи, сказавший это был бледным, по лицу стекал пот, который появился не от жары. Почему-то узнав о возможности быть в другом мире, он отреагировал чересчур остро. Словно начал бояться. Нельзя сказать, что никто не боялся или не был шокирован. Совсем наоборот, все были в шоке, и все испытали легкий приступ страха. Но реакции были мягкими, что можно было перепутать с равнодушием, каждый, старался подражать своему начальнику, кумиру и образцу для подражания каждого «Опустошителя» господину Ярину. Потому такая острая реакция выбивалась из общего фона, и была непонятна остальным. Что тут такого? Даже если другой мир, все знают, что отсюда имеется выход, все знают что это всего лишь испытание, с чего так нервничать.
Под всеобщим взором, Иванаи занервничал ещё сильней. Он понял, что вызывает сильные подозрения, потому начал потеть ещё сильней. Последней каплей стала следующая фраза.
— В какой части континента мы бы не оказались, солнц была бы пара.
После сказанного Иванаи начал задыхаться, он схватился за голову и упал на колени, головой уткнулся в землю, паническая атака усилилась, и каждый вдох давался ему с ещё большим трудом, казалось, он сейчас не выдержит и закричит.
К упавшему подошел Азгон, он схватил его за шиворот, и ударил ладонью по лицу. После вспышки боли сознание слегка прояснилось, и Иванаи стал дышать спокойнее. Но испугал он всех основательно. Что такое может ввести в панику воина, который проходил через огонь и воду многие годы? Наконец, боец полностью пришел в себя. Он оглядел всех, и увидел в их глазах беспокойство и нервозность.
— Простите, я перенервничал. В детстве мама водила меня в церковь. И там, однажды проповедник, рассказывал о строении нашего мира. О том, что мы на самом деле живем, на огромном куске камня, который просто чересчур большой, говорил о том, что наш континент подобно песчинке, среди мириад подобных, которые рассыпаны на одном большом куске камня. Говорил о сложных вещах, и объяснял всё по-простому, нам, детям. Один из уроков был посвящен мирам. Проповедник говорил, что мы, наш мир, словно комната в большом здании, а иной мир — другая комната, и отделены мы стеной, через которую не посмотреть и не пройти, даже увидеть её нельзя. Но были существа…которые когда становились сильней, могли видеть стену, когда становились ещё сильней, могли к ней подойти. Самые сильные могли эту стену сломать. — После этих слов он сглотнул, оглянул всех, в его глазах были признаки безумия, а лицо словно помолодело, и вернулось в те времена, когда он только услышал эти истории. — Так вот, человек или что-то что сломало стену, должно быть уничтожено. — Иванаи вернулся в те годы, он начал слегка дрожать. Темная комната, свет свечи падал на лицо читающего книгу проповедника, дети, сидящие полукругом, и внимательно с невинностью, своими большими чистыми глазами смотрят на проповедника. Своими не слышащими лжи ушами, верящими каждому слогу ушами, слушают проповедника. — Должны быть уничтожены, ибо твари они нечестивые, ибо несут они забвение и отчаяние с собою. Ибо грязь они пришедшая с той стороны, не заслуживают они прощения, заслуживают они гибели от мечей наших святых, заслуживают они сожжения в пламени нашего гнева. Не позволено им, осквернять уши наши своими речами губительными, несут они с собой лишь погибель, принесут они лишь смертоубийства в нашу комнату, ибо наша комната была чиста и непорочна, не позволим мы пришедшим с той стороны осквернить наш мир. Мы будем ловить вторженцев ещё на пороге, не позволим им ступить в наш дом, не позволим запятнать наше целомудрие. А те, кто поддался порче, те, кто хоть на миг окунулся в мир иной, те, кто своими глазами видели иные красоты, те, чьи тела пропитались воздухом нечестивым — заслуживают той же участи. Участи, что страшней смерти, тела их будут разделены, и сожжены в горниле нашей ненависти. Души их будут на нашем стяге свободы, в вечных мучениях и позоре, будут их дети вечными нашими рабами. Ибо нет участи хуже, чем познать иной мир! — Иванаи не понял, в какой момент, но он сам начал декларировать речь, его глаза пропитались той же ненавистью что и глаза проповедника, тело его вспыхнуло той же праведной яростью, в голове стояла та же ясная мысль. А рот выплевывал слова полные яда, ненависти, ярости, обиды, и страха.
К концу слов, он вновь начал задыхаться. Детское впечатление было ярким и свежим. Он всё помнил, и поменять мнение ему было сложно, потому в своих глазах он уже грешник, заслуживающий ужасных мук. В своих глазах он уже мертв. За ним начнут охоту, только его нога вернётся в родной мир. За ним придут святые рыцари с крыльями и в облачении из святого огня. Они отчистят его, и пройдет он сквозь пламя, исчезнув, из этого, и всех иных миров.
— Хорошая церковь — кто-то холодно сказал. Глаза Иваная поднялись на сказавшего это человека, и это были глаза безумца, свето верившего в то, что он говорит, и в то, что знает. Гримаса его скорчилась в приступе гнева, и он зашипел, но ничего не сказал.
— Ладно, Иванаи, нам пора, не вспоминай больше о церкви, пожалуйста.
К церкви у вех было предвзятое отношение. Церковь это организация, которая находится под крылом государства, и служит правящей семье страны, зачастую, она выступает как школа, но при этом является специальным зданием, воспитывающая святых воинов. В каждом королевстве церкви разные, иногда это просто заведение, которое обучает детей, дает им образование, и знания, и больше ничего, иногда принимая к себе послушников, воспитывая монахов, церковников и так далее, так же выполняя лечебные функции, леча души и тела людей.
Бывают церкви иного толка, такие которые вербуют, или забирают к себе насильно детей, преступников и прочих, перевоспитывая, промывая мозги, где нужно, и в конечном итоге получаются религиозные фанатики, напрочь отбитые, не умеющие ни мыслить самостоятельно, ни задумываться о собственной жизни, или вообще, не умеющих думать. Такие фанатики это «Святые воины», которые первыми мчатся в бой, погибая, но при этом действуя весьма эффективно, потому как они не обычные люди.
Церкви бывают разные, и в некоторых могут быть сумасшедшие только некоторые проповедники, как в случае с Иванай. Они травмируют детскую психику, что в будущем может породить на свет маньяка или безумца.
Анахель припоминал всё, что знал о церквях. Ни в одной из них он не был. Писать и читать он умел с рождения. Но «обычных» детей, в основном обучают церкви, или домашние учителя.
— Так что, мы будем связываться с людьми или нет? — спросил Ике, скептически.
— Лучше не надо, они уже далеко, и кто знает, что они выкинут. — Ответил Азгон.
Группа двинулась дальше в мрачном настроении. Никто не сторонился Иваная, просто косились на него иногда. Мало ли что он ещё выкинет, вдруг взревёт что-то, и вспыхнет синим пламенем.
Пройдя ещё по ощущениям пару дней, впереди они увидели темные тучи, в них не было разрядов молнии, и из них не лил дождь, только вот странно, они были не на небе, а тянулись от земли и закрывали небосвод.
