Искупление грехов (СИ) - Сухов Лео (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
В той же печи защитники сжигали тех, кто умер от голода. Последняя запись пробирала до дрожи:
«Сегодня умер Ан-ин-он. Умер ночью.
Сумел дотащить его до печи и сжечь.
Пишу табличку — поставлю её на обжиг.
Вечером достану и снова растоплю печь.
Я оболью себя чёрной смолой и прыгну в огонь.
Не хочу вставать».
Печь так и стояла на нижнем ярусе. Рядом лежала куча угля, покрытая толстым слоем пыли. В подвале обнаружился колодец. Ни ведра, ни верёвки, ни деревянного барабана уже не было. Внизу, в темноте, слышалось тихое журчание, хотя Са-ин-ан писал, что колодец питала целая подземная река, и воды было вдосталь. От реки остался лишь пересыхающий ручей, но нам хватило и его.
Нашлись и остатки доспехов защитников башни. Те, что пережили прошедшие века. Не осталось деревянной мебели, не сохранился даже сундук, в котором хранились таблички — только куча песка, в которой они лежали. Следы пребывания людей в башне можно было обнаружить только в глухих каменных мешках. Ветер, врывавшийся в помещения с бойницами, вымел пыль, окислил бронзу и вылизал помещения до голого камня.
И не тронул золото и серебро. Серебряная посуда, золотые украшения, многочисленные монеты — всё это мы обнаружили на самом верхнем ярусе башни, куда не сразу удалось проникнуть. Именно там, судя по всему, коротала последние дни перед смертью дочка правителя. Там же хранились все деньги и богатства, которые вывезли беглецы, и которыми собирались расплачиваться со спасителями. Но платить никому не пришлось. Мир рухнул, и ненужное золото осталось лежать в запертой башне.
— Чтоб меня, — тихо прошептала Пятнашка.
Мы стояли в комнате с золотом и серебром — только десятники отряда. Снизу Пузо и Одноглазый не давали любопытным подняться на пятый ярус — они-то комнату с сокровищами и вскрыли.
— Я бы сказал, что мы дерьме… Если бы не был так счастлив, — прошептал Хохо.
— И как мы будем это прятать? — поинтересовался я. — И вообще сколько тут?
— А я почём знаю? — сказал Хохо. — Но золота тут только по весу на пару миллионов ули наберётся.
Хохо подошёл к кучке монет и вытащил одну из них, пытаясь оттереть патину. Монета изображала чей-то горделивый профиль.
— Фе-ро-ок, — прочитал Хохо. — Пятнашка, ты случаем про такое не читала?
— Читала про дораскольные монеты фера, — ответила девушка, подходя ближе. — На картинке выглядели очень похоже.
— А почему тут иначе написано? — спросил Нож.
— Не знаю, — ответила Пятнашка[6]. — Мне это было не слишком интересно. Я и не стала читать.
[6]А я знаю! Если это кого-то, конечно, интересует. Слоговое письмо предполагало строгое чередование пары согласная-гласная (чему соответствует отдельный символ). В нашем мире, если в слове появлялась отдельная согласная (слово «кот»), то решалось это либо использованием дополнительного слога («коту»), либо созданием слабой согласной (на примере русского не покажешь). Но жители этого мира на первых шагах решили всё проще — создав обратный слог, где гласная в начале перевёрнутого слога удваивала гласную в конце предыдущего слога. Изначально монета называлась «ферок» и записывалась двумя прямыми слогами «фе»+«ро» и обратным «ок», а потом — оставили только два слога. Всё равно фероки никто больше не использует.
— Да уж… Тот самый случай, когда лучше бы почитала! — хохотнул Хохо.
— Я тебе что, книга «всё обо всём» на ножках? — поинтересовалась Пятнашка. — Скажи спасибо, что хоть это помню.
— Как мы это тащить-то будем? — подумал я вслух. — Всё-таки двести килограммов золота и серебра[7]…
[7]Нет, Шрам использовал другую меру веса. Но оно вам, уважаемые читатели, надо? Достаточно сказать, что они нашли примерно 20 000 монет весом под 120 килограммов — и кучу посуды и украшений ещё килограммов на 80. Весило это примерно 40 000 эо, что в переводе на килограммы и составляет около 200.
— Ты лучше спроси, как нам теперь живыми отсюда выйти, — хмуро бросила Пятнашка. — Кри-ана рассказывала, что нашла в городе десяток монет, золотое блюдо и цепь. И тому была рада.
Внутри недовольно заворочался Стефан Катуавр. Или довольно — по этому подонку не определишь.
— Да ножом по горлу боцману — и все дела, — пробормотал я так тихо, что почти никто и не услышал. «Почти никто» взглянула на меня с подозрением, но от замечаний воздержалась.
— Даже если мы всё раскидаем между своими бойцами, — заметил Эр-нори, — каждому придётся тащить почти пять килограммов.
— А все остальные будут нас подозревать… — кивнул Ша-арми. — Но прятать надо незаметно!
— Не несите чушь, — посоветовал им Нож. — Если мы сейчас будем гонять в верхнюю комнату только своих бойцов, все всё поймут. И тогда уж точно у кого-нибудь появятся недобрые мысли.
— Да, — кивнул я, принимая решение. — Хохо! Надо разделить всё равными долями. Половину нам в казну — и четверть между нашими бойцами, в равных долях. Ещё четверть — прибившимся, с выделением большей доли десятникам. Тогда они будут каждый за свою долю дрожать — и на чужие не позарятся.
— Да ты мерзкий и подлый тип, Шрам! — с уважением сказал Хохо.
— Эй! Вы там чего застряли? — раздался снизу крик Лысого. — Темнеет уже!
— Идём! — ответил я ему. — У нас тут новости… Собирайтесь все на втором ярусе.
На втором ярусе было одно большое помещение со сводчатым потолком, поддерживаемым четырьмя колоннами. Там я и донёс до бойцов радостную весть о находке и выделении каждому его доли. В зале поднялся возбуждённый гомон, и больше всего я боялся, что сейчас кто-нибудь спросит об общей сумме находки. Однако, узнав про сумму почти в три с половиной тысячи ули на нос, никто и не догадался спросить, сколько в итоге мы нашли. Может, потом и будут задаваться этим вопросом, но пока опасный момент был пройден.
— А почему ааори почти столько же, сколько и нори? — крикнул кто-то из тех, кого мы подобрали в этот день.
— Потому что я так решил! — ответил я.
— А чего так можно, да?
— Если ты не согласен подчиняться мне как командиру — я тебя не держу! — честно предупредил я, погрузив зал в тишину. — Но и спину тебе не доверю. Ищи себе другую башню.
Неожиданно раздался голос Кри-аны, которая вдруг решила меня поддержать:
— Слышишь ты, умник!.. Кто там возник такой?! Благодаря одному из простых ааори мы вообще попали в эту башню. Ты бы лучше спасибо сказал, что всем долю выделили. Другие бы зажали, и остался бы ты без денег!..
— Да кто бы зажал? — нори никак не мог успокоиться.
— Я бы зажала! — доходчиво объяснила ему Кри-ана. — А любого несогласного жгла бы в весёлом костре!
— Ты полегче, парень!.. Этот пожар в Пуще она и устроила, — хохотнул Лысый. — Кри-ана шутить не любит!
Пока Хохо с помощниками из нашего отряда делил добычу, девушки готовили ужин из того животного, которое подстрелили разведчики. Остальные бойцы, кроме дозорных, были уложены спать. Я проснулся, чтобы получить свою пайку из крохотного куска жареного мяса и жидкой каши, съесть его — и снова отправиться на боковую. За день бойцы вымотались полностью, и силы требовалось как можно быстрее восполнить.
Нежить пришла, как только темнота окутала лес. Сначала небольшие группы низших ходили по краю леса вокруг холма — затем они приблизились к стенам. Мы закрыли дверь в башню на засов и старались не шуметь, чтобы не привлекать внимание. Разве что бойцы по одному тихо уходили с нижних ярусов наверх за своей долей золота. Сходил и я. Мне всучили мою добычу и часть казны. Я снова прикорнул на золоте — и успел порадоваться перед сном, что нежить нас в этой башне вряд ли достанет.
Проснулся я от криков дозорных. Пытаясь сообразить, что происходит — протиснулся к бойнице, где уже столпилось человек пять. И сначала ничего не понял.
— Вон-вон! Летит! — крикнул кто-то, и тогда я перевёл взгляд на небо.
Пожар в Пуще разгорелся в полную силу, и в неверных отблесках далёкого огня можно было заметить крылатую тварь, мелькавшую над деревьями. В какой-то момент мне показалось, что на твари даже кто-то сидит, но я отмахнулся от этих мыслей. И только когда кто-то из бойцов упомянул наездника, я поверил своим глазам — да, наездник на твари имелся.
