Падший - Корнев Павел Николаевич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Ждите здесь, — приказал он и начал пробираться через кусты к спускавшейся с холма тропинке.
— И долго ждать? — крикнул я ему вслед.
Смит только отмахнулся.
А полицейские и не думали входить в особняк, прикладами винтовок они рассадили окна первого этажа и разошлись в разные стороны. Один из кучеров получил от детектива записку, развернул конный экипаж и покатил в город.
Я посмотрел на хронометр и беззвучно выругался. Чем хорош наличный расчет, так это тем, что цена оговаривается заранее. А услуга за услугу — слишком уж расплывчатое определение. Терять здесь целый день по милости сыщика? Только не сегодня!
Но тут из-за холма выехал знакомый «Форд-Т». Полицейские на воротах преградили самоходной коляске дорогу, и сыщику пришлось идти во двор пешком. Там Смит перекинулся парой слов с руководившим операцией детективом — судя по активной жестикуляции, в выражениях они себя не стесняли, и заглянул в дом. Но выскочил наружу сыщик едва ли не быстрее своего предшественника.
Когда Томас уселся в самоходную коляску и отправился в обратный путь, я расправил рукава сорочки, надел пиджак и принялся разряжать пулемет.
— Эй, мистер, вы куда? — всполошилась брюнетка.
— Вниз, — коротко сообщил я, взгромоздил на левое плечо патронный ящик, правой рукой ухватил пулемет и отправился к сараю, возле которого сыщик останавливался в первый раз.
Там мы с ним и столкнулись.
— Уже пришел? — поморщился Смит, выбрался из-за руля и откинул крышку дорожного ящика. — Убирай.
— Что с Меллоуном? — спросил я, избавляясь от оружия.
— Мертв, — лаконично ответил Смит и свистнул, подзывая ассистентку.
— И? — выдал я, намекая на продолжение.
— И дело закрыто. Окончательно и бесповоротно. Идеальный вариант. Можно продавать этот драндулет и отправляться домой. — Сыщик похлопал по капоту «Форда-Т». — Не интересует?
Самоходная коляска меня не интересовала. Интересовали подробности.
— Что случилось с Меллоуном?
— Самоубийство. Неисправность баллона с отравленным газом. Банальная неосторожность. Расследовать будут местные. Детектив уже вызвал коронера.
Я задумчиво потер подбородок.
— Но в баллонах из амфитеатра отравы не было?
— Не было, — подтвердил сыщик, забрал у спустившейся с холма ассистентки винтовку и убрал ее к пулемету. — Только теперь это не имеет никакого значения.
— А Меллоун точно мертв?
— Мертв, не сомневайся. Наткнулся на него в прихожей, — передернул плечами Смит и забрался за руль. — А тебе-то что?
— Странно все это, — пожал я плечами. — Теперь в расчете?
— В расчете.
И мы поехали в город.
Как истинный джентльмен, я уступил даме сиденье, а сам всю дорогу стоял на подножке и держался за крышу. Запылил костюм, но не слишком сильно.
Томас Смит предложил подвезти меня до дома, я попросил его остановиться у «Трех лилий», поскольку намеревался заглянуть в варьете.
— Кольт верни, — в очередной раз потребовал сыщик.
— Завтра, — пообещал я.
— Завтра меня здесь уже не будет.
— Тогда заезжай вечером, — предложил я и махнул рукой. — Все, бывай!
На глаза попался шагавший к черному ходу управляющий, я нагнал его в переулке и прижал к стене.
— Ни звука! — потребовал, вытаскивая заткнутый за пояс кольт.
Конферансье округлил глаза и проверещал:
— Забирайте бумажник и часы! Только не убивайте!
— Заткнись! — легонько пихнул я его свободной рукой. — Просто ответь на вопросы и останешься цел. Понял? Если понял, кивни.
Конферансье кивнул.
— Кто приходил договариваться о выступлении Черной Лилии на гала-концерте?
— Откуда вы…
— Кто?!
— Режиссер! Рубер его фамилия!
— Кто присутствовал при разговоре?
— Никто.
— Кому ты об этом рассказал?
— Никому! Это ж немалые деньги! Кредиторы бы вмиг налетели!
Я вернул пистолет за пояс, отпустил управляющего и даже оправил смятый лацкан его пиджака.
— Как ты сообщил об отказе? — спросил после этого.
Конферансье ненадолго задумался, потом неуверенно произнес:
— Он сам за ответом пришел, сидел в баре и пил. Я спустился и сказал: так, мол, и так, не получится ничего. Завязала Черная Лилия с выступлениями.
— И слышали это…
— Да все и слышали!
— Все ясно с тобой, — поморщился я и предупредил: — О нашем разговоре — никому, понял?
Конферансье кивнул, я похлопал его по плечу и отправился домой.
Шел без всякой надежды застать Лилиану, так оно и получилось: еще от калитки заметил воткнутую в дверь записку. С недобрым предчувствием развернул ее, но нет — это была телеграмма от Рамона Миро. Он просил срочно позвонить.
Не став заходить в дом, я развернулся и поспешил на телеграф. Если поначалу улочки курортного городка казались на редкость запутанными, а сам он своими размерами вызывал уважительное опасение, то за три последних дня расстояния съежились, будто шагреневая кожа. Куда ни пойди, все близко, буквально рукой подать. Вот так и с телеграфом — не прошло и пяти минут, как я оказался на месте.
Сразу заказал звонок в Новый Вавилон и промаялся несколько минут в тягостном ожидании, пока освободится линия. А когда меня пригласили в переговорную кабинку, быстро поднял трубку и под хрип помех услышал:
— Лео, это ты?
— Да, говори!
— Твой фокусник — это некий Роман Гранде, предположительно из ирландских цыган. Год назад задерживался по запросу Лондона, но обошлось без предъявления обвинений. До ареста выступал с трюками по второсортным циркам, после освобождения перебрался в Монтекалиду, там ни в чем предосудительном замечен не был.
Я обдумал услышанное и вздохнул.
— Не уверен, что это поможет, но — спасибо, Рамон. Деньги ты отработал.
— Лео! Лео! — окликнул меня бывший сослуживец. — Это еще не все!
— Говори!
— Поскольку Гранде подозревался в поддержке ирландских националистов, его дело вел Третий департамент. Все это время он находился в их тюрьме.
Третий департамент занимался выявлением иностранных шпионов, доморощенных сепаратистов, религиозных фанатиков и малефиков, поэтому их подопечные содержались отдельно от обычных уголовников в особо охраняемых казематах Ньютон-Маркта.
— Знаешь, с кем он делил камеру? — спросил Рамон.
— Говори! — рявкнул я, заставив вздрогнуть проходившую мимо переговорной кабинки старушку.
— Его сокамерником был Марлини!
Маэстро Марлини занимался, как он считал, «научным» гипнозом и так наловчился манипулировать сознанием людей, что сумел выкрасть секретный состав новейшего алюминиевого сплава, который шел на изготовление корпусов дирижаблей. В итоге его арестовали по обвинению в сотрудничестве с египетской разведкой, но до суда дело так и не дошло. В расследовании оказалась замешана дочь главного инспектора полиции метрополии, а сам гипнотизер не стал запираться и сдал Третьему департаменту всех известных ему агентов Александрии.
— Да чтоб тебя! — не удержался я. — Ты уверен?
— Узнал от надзирателя, — подтвердил Рамон. — Говорит, они крепко сдружились.
— Проклятье! — прошипел я.
У маэстро Марлини был на меня зуб, ведь именно я приложил руку к его аресту. И это обстоятельство объясняло если и не все, то очень многое. Невероятные трюки бессловесного мима — так уж точно. Гипнотизер мог заставить публику поверить во что угодно.
— Рамон! — заторопился я. — Гранде находится на учете Третьего департамента, а значит, в картотеке есть его адрес. Сможешь узнать?
— Уже! — рассмеялся мой бывший напарник. — Это будет стоить тебе еще две сотни.
— Диктуй! — потребовал я, доставая блокнот.
Записал улицу, номер дома и апартаментов, поблагодарил Рамона и опрометью выскочил из кабинки. На выходе поинтересовался у клерка, как далеко отсюда находится продиктованный мне адрес, оказалось — не слишком. Даже почти не пришлось делать крюк, чтобы заскочить домой.
По дороге я пытался составить все известные обрывки в единую картину, но нисколько в этом не преуспел. Ясно было лишь, что участие в этом деле Марлини является ключевым. Никак не могло оказаться простым совпадением, что покушение на меня случилось в окрестностях городка, где обосновался бывший сокамерник этого прохвоста. И ладно бы просто обосновался! Варьете, спиритический сеанс, амфитеатр — раз за разом мим подводил меня к тем или иным решениям.
