Фрайди [= Пятница, которая убивает; Меня зовут Фрайди] - Хайнлайн Роберт Энсон
Рыжик заказала чудный небольшой номер: спальня с огромной кроватью и водяным матрацем и гостиная с диваном, который по желанию тоже мог превратиться в двуспальную постель. Пока Анна и Рыжик принимали ванну, я уселась на диван и, ожидая своей очереди, задумчиво стала вертеть в руках письмо Босса. Когда они закончили, я пошла в ванную, а выйдя оттуда, увидела, что они мирно посапывают на большой кровати — ничего удивительного, ведь всю ночь им пришлось быть на ногах и они здорово вымотались, тем более что работа была не из приятных. Я тихонько прошла в гостиную, улеглась на диван, распечатала конверт и прочла:
Дорогая Фрайди!
Поскольку это мой последний разговор с тобой, я должен рассказать тебе то, что не мог сказать, пока был жив и пока оставался твоим работодателем.
Насчет твоего удочерения: ты этого не помнишь, потому что все происходило не совсем так. Тем не менее все документы в полном порядке, ты сама можешь в этом легко убедиться. Ты — действительно моя приемная дочь, а Эмма Болдуин — как и твои «родители», из Сиэтла, то есть она вполне надежна для «прикрытия». Тебе нужно быть внимательной лишь в одном: чтобы эти две легенды нигде не пересекались. Думаю, ты с этим справишься, ведь тебе не раз приходилось использовать подобные трюки в твоей работе.
Ты должна непременно присутствовать сама или иметь своего представителя на оглашении моего завещания. Поскольку я — гражданин Луны.
(Вот это новость!)
Это произойдет в Луна-Сити сразу же после моей смерти. В Лунной Республике нет столь обширной сети юридических услуг, как в большинстве государств на Земле, поэтому позвони в «Фонг, Томосава, Ротшильд, Фонг и Финнеган», Луна-Сити. Не предвкушай многого: мое завещание не избавит тебя от необходимости зарабатывать себе на жизнь.
Насчет твоего происхождения: ты всегда интересовалась этим по вполне понятным причинам. Поскольку твой генетический материал собирался из многих источников, а все документы давно уничтожены, я могу рассказать лишь то, что знаю сам. Позволь мне упомянуть два источника, которыми ты можешь гордиться: это двое людей, известных под именами мистера и миссис Джозеф Грин. Недалеко от Луна-Сити, в кратере, им сооружен памятник, но ехать туда вряд ли стоит, потому что, кроме памятника и кратера, там ничего нет. Если ты обратишься в Коммерческую палату Луна-Сити по поводу этого памятника, ты получишь кассету с подробным перечнем того, что они сделали. Прослушав ее, ты поймешь, почему я просил тебя не делать поспешных суждений о профессии убийц. Убийства, как правило, дело грязное, но… некоторые исполнители становятся героями, причем вполне заслуженно. Впрочем, послушай кассету и суди обо всем сама.
Много лет назад Грины были моими товарищами. Их работа была сопряжена с огромным риском, и поэтому я убедил их сдать на хранение генетический материал. Когда они погибли, материал был подвергнут анализу и выяснилась их несовместимость — простое соединение его спермы с ее яйцеклеткой оказалось невозможным. Вместо этого, когда стало возможным создание искусственных людей, их гены были использованы выборочно. Создание твоей личности оказалось единственно успешным — все остальные варианты пришлось забраковать. Хороший генный инженер работает по принципу хорошего фотографа: идеальный результат получается лишь при готовности пустить в утиль все варианты с мало-мальским изъяном. Эксперименты с Гринами на этом закончились: яйцеклетки Гейл пропали, а сперму Джо использовать больше нельзя.
Невозможно, конечно, точно определить твою степень родства с ними, но, думаю, не ошибусь, если назову что-то среднее между внучкой и правнучкой. Остальной материал взят из множества источников, но ты можешь гордиться тем, что вся ты состоишь из очень тщательно отобранных генов — твои создатели старались максимально улучшить породу homo sapiens. Таковы твои потенциальные возможности, а реализуешь ты их или нет — зависит уже от тебя.
Перед тем, как все документы и записи были уничтожены, я из любопытства пролистал их, мне было интересно, какие расы и нации перемешались в тебе. Вот примерный список национальностей, если память мне сейчас не изменяет: финны, полинезийцы, американские индейцы, датчане, корейцы, немцы, хинди, англосаксы и… еще множество «кусочков» отовсюду, да и все перечисленные выше — не «чистые». Не быть тебе никогда расистом! В противном случае придется кусать самое себя за хвост. Все сказанное выше означает, что для твоего создания был отобран наилучший материал из всех возможных источников, и тебе просто здорово повезло, что ты оказалась при этом еще и с очень красивой внешностью.
(«Красивой»! Босс, у меня ведь всегда под рукой зеркало. Неужели, он и вправду так думал? Ну, конечно, сложена я — дай Бог всякой… Что лишний раз подтверждает, что я не родилась, а меня сделали. Ладно, если он и вправду так думал, мне очень приятно, потому что… потому что я — такая, какая есть, и другой меня уже не будет).
Еще кое в чем я должен объясниться, а вернее, попросить у тебя прощения. Все было спланировано так, что ты должна была воспитываться приемными родителями как их родная дочь. Но когда ты еще весила меньше пяти килограммов, я очутился в тюрьме. Хотя мне и удалось бежать, на Землю я не мог вернуться до Второго Атлантического Сопротивления. «Шрамы» от этой осечки ты до сих пор носишь в себе, я это знаю. Я надеюсь, когда-нибудь ты избавишься от своего страха и недоверия к «настоящим» людям — эти чувства лишь мешают тебе. В один прекрасный день ты должна принять и поверить эмоционально в то, что ты давно уже понимаешь умозрительно: ты и есть «настоящая», причем ничуть не в меньшей степени, чем те, которых ты считаешь другой «породой».
Ну, что еще могу я сказать с этом последнем письме? Нелепая случайность, моя осечка сделала тебя легкоранимой и слишком сентиментальной. Дорогая моя, ты обязательно должна избавиться от всякого страха, от чувства вины и стыда. Надеюсь, что от жалости к себе ты уже избавилась…
(Черта с два!)
…но если нет, запомни: ты должна покончить с этим раз и навсегда. Думаю, ты обладаешь иммунитетом к религии. Если нет, я могу тебе тут помочь не больше, чем, скажем, в пристрастии к наркотику. Религия иногда бывает источником счастья, а я не могу лишать кого-либо счастья. Но это удобство подходит слабым, а не сильным, что же касается тебя, то ты — сильна. Главная беда с религией — любой религией — состоит в том, что подверженный ей принимает определенные положения на веру, а следовательно, не может судить о них беспристрастно, исходя из реальности. Можно греться возле тепленького огонька веры, а можно сделать другой выбор и жить в зыбкой неуверенности реальности, но невозможно обладать и тем и другим.
И последнее, что я хочу сказать тебе — чем я сам очень горжусь. Я — один из твоих «предков», не главный, конечно, но часть моих генов живет в тебе. Ты не только моя приемная дочь, но какой-то частью (пусть очень маленькой) и родная тоже. И я, правда, горжусь этим. Поэтому позволь мне закончить это письмо словом, которое я не мог произнести, пока был жив:
Я сунула письмо обратно в конверт, свернулась в клубок на диване и предалась наихудшему в мире пороку — принялась жалеть себя со вздохами, всхлипываниями и слезами. Не вижу ничего дурного в слезах, это — своего рода смазка для психики.
Выплакавшись, я поднялась, умылась и решила на этом закончить траур по Боссу. Я была очень тронута тем, что он удочерил меня, меня согревала мысль о том, что во мне есть его частичка, но… он по-прежнему оставался для меня Боссом. И я подумала, что он позволил бы мне один очистительный приступ печали, но, вздумай я продолжать, — это вызвало бы у него лишь раздражение.
Мои подружки все также мирно посапывали, так что я прикрыла дверь в их комнату, с удовлетворением обнаружив, что она звуконепроницаемая, уселась за терминал, сунула в прорезь свою кредитку и набрала код «Фонга, Томосавы и прочая», который я выяснила у справочной, чтобы набрать его напрямую, а не связываться с гостиничной службой — напрямую было бы дешевле.
