Меняла Душ - Самохин Дмитрий (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Он не слышал, что рассказывал Роберт Иванович. Он перестал воспринимать реальность. Комната, в которой Ставрогин находился, перестала для него существовать. Он не видел, как Алексей Сунцов, закрыв в ужасе руками голову, свалился под стол и скулил на полу, словно испуганный щенок. Матвей не видел, как Роберт Иванович, увлеченный рассказом, замер с отвисшей челюстью, точно загипнотизированный взглядом змеи. Ставрогин погружался в глубину сущности Роберта Ивановича Скородума. Он уже видел вдалеке колодец, висевший в бесконечной пустоте. Колодец был обычным, бревенчатым: четыре венца бревен над поверхностью, покосившийся домик над срубом, ворот, обмотанный цепью, помятое жестяное ведро и ржавая ручка сбоку для подъема воды. Матвей вдруг почувствовал, что он жутко хочет пить. Жаждой сковало рот, высохла гортань. Матвей перешел на бег, устремился к колодцу, дважды спотыкался и падал в пустоту, теряя колодец из виду, но поднимался, вновь находил его и бежал. Достичь колодца — вот цель, которая вытеснила всё остальное из распухшей головы Ставрогина. Повиснув на ручке ворота, Матвей столкнул ведро вниз, плавно опустил его и зачерпнул воды. Крутанул ручку. Она поддалась легко. Крутанул еще. Ведро с чмоканьем вырвалось из объятий водной толщи и налилось тяжестью. Ставрогин с трудом вращал ворот, потея и чертыхаясь. Наконец ведро показалось из квадратного проема, он подхватил его и поставил на край сруба.
Отпустив ворот, Матвей радостно рассмеялся и вгляделся в воду. Вода была кристально-прозрачной, точно слеза.
Он зачерпнул пригоршню и плеснул себе в лицо.
Еще.
Еще.
И еще раз.
Наполнив ладони водой, он умылся и опустил лицо в ведро. Жадно сделав два больших глотка, Матвей неожиданно закашлялся и отшатнулся от ведра. Вода была ужасной на вкус — кисловатой и с гнильцой! Матвея едва не стошнило. Рвотный комок подкатился к горлу, но Ставрогин подавил его и оттолкнул от себя ведро.
Оно опрокинулось в проем сруба и бесшумно кануло вниз.
Ставрогин отступил на несколько шагов от колодца и обнаружил то, что ранее укрывалось от его глаз. Сруб колодца обвивали телефонные провода трех цветов: черные, желтые и красные. Провода начинались из пустоты и свивались в кокон вокруг колодца, и Матвей понял, что именно это он и искал.
Ставрогин внимательно обошел колодец по кругу и обнаружил, что один из проводов красного цвета переливается огнями, а в одном месте посверкивают искры соединения. Провод был пробит.
Ставрогин ухватился за него и провалился в прошлое клиента. В тягучее безрадостное прошлое, наполнившее его печалью.
Роберт Иванович Скородум страдал от тотального невезения. Сколько он себя помнил, ему не везло. Это напоминало болезнь. Невезение затрагивало все стороны его жизни, и по мелочам, и в глобальных вопросах. Ему не везло в школе. Он постоянно оказывался у доски именно в те дни, когда уроки были не выучены, и получал законные двойки, но стоило ему всерьез заняться учебой и подготовиться, учительница его не замечала, вызывая кого угодно, только не его. На уроках физкультуры, когда ребята играли в футбол или баскетбол, та команда, которая выбирала его, неизменно проигрывала. Вскоре это заметили все, и его перестали брать в игру. Роберт, несмотря на то что играл неплохо и даже мог забить-забросить пару мячей, сидел на скамейке, в то время как все остальные гонялись по спортзалу за мячом. Когда в школе случались какие-то хулиганские происшествия, все неизменно указывали на него как на зачинщика. Никого не смущало то обстоятельство, что Скородум никогда не участвовал ни в чем противозаконном. Он даже дорогу переходил в положенном месте и только на зеленый свет.
Однажды учителя немецкого языка, тщедушного жалкого типа, мямлю и рохлю, который на уроках, уткнувшись в учебник, что-то бормотал себе под нос, заперли в кабинете. Когда закончился первый урок и началась перемена, все ребята и девчонки выскочили из класса, а учитель остался за своим столом. После перемены предстоял еще один урок немецкого языка, и ребята, восьмиклассники, не разбегались далеко от кабинета. Мальчишки удумали шутку, она показалась им прикольной. Взявшись вшестером за шкаф с учебниками, что стоял в углу рекреации, они подняли его и перенесли к двери класса, забаррикадировав ее. Учитель, собравшийся прогуляться до столовой, нажал на ручку двери и попытался ее открыть, но дверь не поддавалась. Он навалился на нее всем телом и почувствовал, как дверь стала медленно открываться, а затем раздался жуткий грохот и ребячий смех. Это упал шкаф. Учитель, заявившийся к классной руководительнице 8 «А», показал, что в классе его забаррикадировал Роберт Скородум.
Так было всегда.
Так продолжалось и после.
Дальше — больше.
Ставрогин не стал погружаться глубоко в проблемы Роберта Ивановича и рассматривать каждый отдельный случай в подробностях, но жизнь Скородума напоминала кочки и ухабы. В его судьбе не было счастья, а он всю жизнь хотел быть таким же, как все.
Матвей увидел причину всех его неудач. Он устремился к узлу вероятности, которая создала несчастливую тропу, и приготовил большие ножницы, чтобы исправить ошибку…
Когда Матвей очнулся, то обнаружил, что находится в той же самой комнате, где принимал клиента. Только было темно, а на часах зеленые цифры показывали половину одиннадцатого вечера.
Страшно болела голова. Роберта Ивановича в комнате не было, а Леха Сунцов спал, свернувшись калачиком на полу.
Матвей облегченно вздохнул, скользнул рукой в карман и извлек пачку денег. Развернув ее, он пересчитал купюры. Сто тысяч рублей! Приличный гонорар за Изменение. Ставрогин спрятал деньги обратно в карман и сладко потянулся. Тогда он еще не знал, что за каждым Изменением следует Волна. Поначалу его изменения затрагивали маленькую часть Вселенной и не являлись глобальными, поэтому и Волна оставалась для него незаметной, но с каждым новым Изменением Волна усиливалась, ширилась и распространялась в разные стороны.
Матвей ощутил в душе удовлетворение. Он сделал свою работу. Он не сомневался, что теперь у Роберта Ивановича Скородума не возникнет проблем с везением. Он был уверен, что его бывший клиент наконец оседлал своего коня и следует в страну счастья.
