Черный корабль - Раули Кристофер (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
Организм Чжао почти одолел спруипов, и вот после всех мучений, которые он перенес, собственная госпожа хладнокровно застрелила его.
Перед Чоузеном стояла грандиозная задача. Ему было некогда искать Чи Линь Вей. Раз не удалось обнаружить в ментальной плоскости присутствие ее разума — значит, она где-то далеко, если вообще жива. Он найдет ее позже. А пока есть вещи поважнее.
Чоузен снова попросил у гнезда пищи — ему нужно было подкрепиться как следует
Глава 33
Вскоре после того, как он снова погрузился в состояние медитации, начался четвертичный процесс. Образы стремительно проносились мимо, сея в его сознании семена инструкций и слоговых мантр, способных порождать модулирующие импульсы. Образы, вызываемые ими, были настолько четкими, как будто он обладал недостижимой для любого другого человеческого существа остротой зрения.
Подстегиваемый какой-то непреодолимой силой, он вдыхал слоговые семена и впитывал в себя визуальные образы.
В одном из этих видений он сидел на коврике в длинной комнате с низким изогнутым потолком. Это была галерея, вдоль которой, на фоне голой белоснежной стены, пестрели разноцветные коврики. В противоположной стене зияли очень точно расположенные прорези окон. Сквозь них в галерею проникали лучи бенийского света, падая на страждущие, нечеловеческие лица учеников. Отбирая красные компоненты световой гаммы, они старались установить контроль над сплетением Ассутавы, в котором сексуальный импульс хранится в закодированном виде в спинномозговой жидкости.
Властные слова сотрясли галерею. Запульсировал барабан, на вершине башни низко и протяжно взревели медные трубы. Активно поддерживаемый великими умами своих наставников, класс сосредоточился на лучах Бени. Они учились ориентироваться в электромагнитных лабиринтах и проникать в силовые поля, чтобы обуздать энергию высших центров, подающих команды нервной системе через семенные слоги. И цветок с миллионом лепестков постепенно распускался в их сознании.
Чоузен застонал вместе с остальными, принимая в себя излучения Бени. На его глазах вместе с атомами испарялись и основополагающие принципы строения вселенной, в которой четыре стихии действуют на всем временном пространстве вдоль осей, проведенных Создателем, представлявшим собой какую-то таинственную суперсилу, существо высшего порядка.
Видение ушло, смытое послушным потоком.
В морозном воздухе Чоузен вместе с двумя учениками помладше взбирался на высокий гребень. Как они могли дышать этим воздухом, не пользуясь при этом никакими специальными аппаратами, так и осталось для Чоузена загадкой. Он понимал лишь, что его нынешняя оболочка — это не человеческое тело. Все было не так — человеческие руки не способны на такие быстрые движения, человеческие ноги ступают как-то иначе.
Он заключил, что черпает впечатления из жизни некоего существа, которое общается с ним через сознание вудвоса. В мозгу этого существа хранятся воспоминания о древнем Фенрилле — о долесном периоде, предшествующем великим переменам.
Те двое, что карабкались вместе с ним, были рослые, широкоплечие, но с довольно жидкой мускулатурой, то ли лысые, то ли гладко выбритые. На них были набедренные повязки из тончайшей серой ткани.
Усевшись на голых скалах, которые выветривались слой за слоем под неумолимым натиском снега и солнца, ученики принялись приручать Сплетение Восугхады. Шаг за шагом они устанавливали контроль над собственными физиологическими процессами — над уровнем испарения жидкости, сердцебиением, температурой тела. Они дышали глубоко и размеренно, наполняя легкие холодным высокогорным воздухом. Обмен веществ замедлился — все процессы в их организмах застыли. Они не могли спуститься обратно до тех пор, пока мозг настоятеля не воззовет к ним при помощи логических фигур в плоскости глубинного сознания. Ученики видели, как под ними, над долиной, собираются грозовые тучи.
И снова новый образ.
В темном пространстве сидели теперь семеро учеников. Каждый выставил перед собой руку с разжатой ладонью, демонстрируя этим жестом принятие всего сущего. Поверх ладоней горели небольшие священные огоньки Пурузы. Из них образовывались глубинные семенные слоги, они плыли над горными вершинами, сливаясь в сплошной гул. Седьмой уже был в процессе трансмиссии — наиболее труднодостижимое состояние. Наставник предупредил их об опасности распада, вызванного энтропией: «Добейтесь, чтобы тело стало вам послушно, и не то вы его лишитесь (смех)». Логом кто-то хлопнул в ладоши.
Пока остальные копили силу, один из учеников исчез прямо у них на глазах, и воздух с резким хлопком заполнил образовавшийся вакуум. Па этом закончилось последнее из видении.
Теперь Чоузен снова сидел на корточках в темной комуате. Он был один. Перед ним, послушное его воле, колыхалось метровое оранжевое пламя. В его сознании появились символы, посылаемые Учителем, больше известным как Эндиклав, и он завибрировал в экстазе — сам Аризель вступил с ним в контакт.
— Слабая сила — источник вредоносных вихрей. Найди правильную вибрационную борозду. Всегда помни про свою цель: как можно ближе к минусу, как можно ближе к безмолвию. Энтропия проникнет в любую систему, не закупоренную должным образом. Энтропии следует остерегаться в первую очередь.
Наставник прикоснулся к его разуму, и автоматически в его голове возникли символы мантры и начался процесс перехода. Он поплыл в никуда, в никогда, в бездонную межгалактическую бездну. С одной стороны в темноте проступала эллиптическая галактика. С другой — две галактики спиралевидной формы. Где-то «под» ним располагалась менее крупная из спиралей, настолько близко, что казалось, он вот-вот на нее наступит, а рядом с ней — еще одна, окутанная перистыми облаками из светящегося газа, со звездами, тянущимися до соседней галактики. Помимо них, были еще десятки других галактик — спиралей и эллипсов.
Чоузен понял, что он плывет по скоплению галактик, в котором скорее всего доминирует эллиптический монстр.
Из семенных слогов он узнал: здесь, в точке неустойчивого равновесия между мощными гравитационными полями, эллипса, засасывающего в себя сотни других галактик, черной дыры, деловито пожирающей звезды по несколько миллионов за час, и парой суперспиралей, вращающихся по орбите вокруг эллиптического гиганта, находится Гунгва — чрезвычайно важное для Аризелей тки Фенриллей место трансмиссий.
Здесь, между галактиками, силовые поля уравновешивали друг друга. Отсюда Повелители Одной из Четырех Стихий могли пикировать в огромный гравитационный колодец черной дыры, расположенной в центре эллипса. Задействовав его колоссальную энергию, Аризели тки Фенрилли преодолевали невообразимые расстояния, снова и снова выходя в своем познании необъятного мира за рамки сложившихся концепций. Место, куда попал Чоузен — первый из очагов великой Гунгвы, — было для них особенно важно.
Единственное, что защищало его сейчас, это дыхание велуша — одно из воплощений священного огня Пуруза. Он не мог слишком долго оставаться в вакууме. Через некоторое время, получив соответствующий импульс, Чоузен вернулся во вселенную, содержащую в себе Фенрилль. Его вел Наставник — он мысленно опекал Чоузена на протяжении всего процесса, точно так же, как заботливый родитель, уча ребенка плавать, всегда держится вблизи от него.
В межвременные периоды, когда четвертичный процесс временно приостанавливался, Чоузен — теперь просто Искатель — подкреплялся специальным желе, которое гнездо стряпало для своего божества. Проникнув с колоссальными трудностями в тайны человеческой биохимии, гнездо наконец подобрало, самую подходящую пищу — желе, напоминающее тот раствор, что давали молодым королевам, оставляющим гнездо. Приспособленная к пищеварительной системе гуманоидов смесь протеинов и микроэлементов была очень питательной и легко усваивалась. По вкусу она напоминала смесь фруктового сахара и молочной сыворотки. Его организм, слабый, истощенный голодом, жадно вбирал в себя питательные вещества. И вскоре ему стало намного лучше. Даже после фарамола он не чувствовал такого прилива сил. Пока он поглощал пищу, гнездо гудело от удовольствия. Вот то, чего оно так долго ждало, томясь в неведении. Гнездо понимало — оно участвует в событиях, по своему величию не сравнимых ни с чем.
