Меч Баа Ци (СИ) - Тырышкин Алексей (версия книг TXT) 📗
— А как знать, что он не Темная душа? — спросил один из отдыхающих. Другой загоготал, указывая на Вахтера, который в это время уже примостился у огня, подоткнув позади себя одежду на корягу. Попутно он уже принялся уничтожать вино в маленьком кувшинчике, что ему протянули щедрые хозяева бивака.
— Да я нашего брата-бродягу по повадкам узнаю, видишь, как умело одежду за спиной разостлал? Не первый год, видать, по дорогам да весям мыкается. И где ты видел, чтобы Темные души вино пили?
— Если это есть доказательство, что я не Темная душа, — сказал Вахтер. — То я готов до утра доказывать, что я не Темная душа! А вы те самые бродячие затевахи, про которых сейчас все только и говорят?
— Ты про историю с шапкой и кроликами? Как мы Орден обдурили? — уточнил мясожарщик Восолап. — Хе-хе. Да, про нас, но лучше об этом громко не разговаривать. Словят Золотые знамена и того, развешают по елочкам, что шишки. Обидчивые они и шуток не понимают.
— Ну да сейчас-то можно, — сказал другой из творческого коллектива бродячих артистов. — Мы уже на земле Хвойных княжеств. А у них сейчас с Орденом большая война зачинается!
— Хвоя в обиду не даст, это точно! — согласился еще один артист. — Тем паче, тут в паре десятков верст их великий князь Вестислав Косой стоит со своим войском. Он нас защитит и в обиду не даст!
— Косой? — спросил Вахтер и тут же глумливо засмеялся, настолько не вязался велеречивый титул и красивое имя с народным прозвищем. — И что, некому было его косоглазие вправить?
— Глаза у него на месте, как у всех, — пояснил один из собеседников. Имен их Вахтер и не пытался узнавать, поскольку здесь подобное было не принято, тем более, не рекомендовалось говорить свои имена на ночь глядя впервые увиденному человеку. — Косым его назвали, глядя, как он дичь бьет на княжеской охоте. В том смысле, что как бы и стреляет, да все попасть не может. Гы-гы!
Остальные поддержали гогот и вскоре затянули полупьяными голосами матерную песню про князя, что отправился по дичь-кулич, в куличка стрелял, себе в зад попал. Оооо, попал!
— Оооо, попал! — хором затянули бродячие артисты, качая кувшинчиками с вином.
Еще некоторое время они болтали обо всем на свете, Вахтер, включившись, предлагал Восолапу в знак признательности за ночлег научить фокусу, как распиливать бабу. Тот заинтересовался и долгое время они провели за обсуждением технических деталей, решив поутру сколотить необходимый реквизит и опробовать в деле. Еще немного поорав песни про Косого князя, артисты устроились на ночлег и вскоре дружно захрапели.
***
— Да хорош уже, дай поспать, — сонно отмахнулся Вахтер от тычка в бок. Тычок повторился, он с руганью поднялся, собираясь обложить матами грубияна. Однако даже не стал пробовать, когда увидел перед собой военного человека в полной боевой выкладке.
Уже занималась заря и было видно, как в дымке предутреннего тумана по лагерю бродячих артистов расхаживают спешившиеся воины, вооруженные до зубов. При мечах, кинжалах, луках, с полными тулами стрел, при круглых красных щитах, с тяжелыми копьями, притороченными к седлам здоровенных коней. В отличие от рубленых угловатых шлемов Ордена, вся их броня обладала ярко выраженными округлыми элементами. Тяжелые конники Хвойного княжества, элита Вестислава Косого. О них Вахтер был наслышан еще во время службы в третьем отряде Рубера Тертиуса, как о сильных противниках. Да что там — как о бойцах, не раз устраивающих Ордену неслабые отлупы в приграничных конфликтах. Спасало Орден лишь малое количество подобных воев в рядах князя. Все же и оружие больших денег стоит, и конь, а уж выучить человека всем этим пользоваться и вовсе бесценно.
Сонных артистов, и к ним же — Вахтера, согнали в кучу перед еще теплым костровищем. Напротив встал мощный боец в богатых доспехах с красным плащом до пят. Щегольским щелчком поднял личину, обнажив суровое лицо с короткой бородой. Осмотрел артистов тяжелым взглядом.
— Ну, чего притихли, люди певчие? — прогудел он оробевшему собранию. — Кажись, всю ночь горланили ошалелыми тетеревами, так что у нас кони глохли в паре верст отсюда, а тут внезапно голос потеряли?
Артисты быстро переглянулись, только сейчас осознав, что их матерные песни про Вестислава Косого отлично слышали вставшие рядом на ночлег воины этого самого князя. И, видать, подобное пение их слегка покоробило.
— Так это же не мы были, боярин Бруст! — не моргнув глазом сообщил Восолап. — Это совсем другие были, мы сами от них настрадались, не выспались, да и как тут выспаться, когда все в возмущении, что рядышком кто-то нашего любимого князя костерит и поносит почем зря? А неизвестные пропели, потом сели на коней да ускакали! Бесследно. Видать, нечистая или колдовство Ордена окаянного!
— Колдовство! — скривился боярин Бруст, закладывая руки за спину. — Что-то в последнее время этого колдовства развелось, аж зло берет. Сцапаешь какого татя на воровстве — а ему мешки колдуны подкинули. Сгребешь дьяка-казнокрада с поличным — а это не он, его ведьмы очаровали или сами Темные души! Вот хоть бы кто по велению собственного сердца хоть зернышко украл, нет, все лишь под колдовскими чарами добро умыкают! Чудо просто. Даже иногда жалко этих колдунов становится за такой объем работ. И как только справляются?
Боярин вздохнул и продолжил.
— Хотя кому как не тебе про колдовство рассуждать, с другой стороны. Ну да речь не о том. Ты же, Восолап, колдун у нас, не так ли?
— Эээ… — затравленно заозирался Восолап. — А чего случилось то? Если ты за тех кроликов из шапки…
— Ну погоди, погоди, — оборвал его боярин. — Ты у нас колдун, это не обсуждается. Я сам видел, как ты при всем честном народе спрятал в шаль одной тетки хрустальный шарик, а потом его из уха дьячка Хапки вытащил. Такое простому человеку не сотворить, лишь изрядному колдуну. Это да.
Восолап, почуяв какой-то подвох, решил было возразить, но боярин пресек его попытку новым доводом.
— Потому я и верю, что тут некие темные силы всю ночь песни горланили, а потом испарились и вы не причем. Вот ежели мне кто другой об этом сказал, а не колдун, я б тогда не поверил и того… Всему вашему певчему обществу мордели бы вправил косорылые.
— Да колдун он! — мгновенно сориентировавшись, подтвердили из толпы бродячих артистов. — Как не колдун? Все видели! И кроликов из шапки достает, а как перепьет и вовсе по небу летает на сосновой ветке, в звезды врезается, аж искры летят. Да же, робяты?
— Только скромен и не говорит об этом, — подтвердил другой и пнул на всякий случай замешкавшегося Восолапа. — Правда же?
— Ну что есть, то есть, — нехотя согласился Восолап, потирая зад. По мордам никому из артистов получать не хотелось. Он уже это понял.
— Вот и ладушки, — сказал боярин. — Собирайся давай, колдун Восолап. Князь тебя ждет по велению Светлых душ!
Колдуну подвели коня, усадили и вскоре вся конная группа ускакала прочь. Бродячие артисты выдохнули.
— Ффух, никак отделались! — сказал один из них. — А ведь могли и перевешать за здорово живешь!
— Что да, то да, — отвечал другой, впрягая лошадь в крытую телегу. — От Седьмого ушли, к Косому пришли. Из огня да в полымя. Давай, путник, ежели хочешь с нами ехать, не зевай, помогай!
Это он уже Вахтеру сказал, совсем по-свойски. Бродяги сразу приняли его за своего без лишних слов и ритуалов. Видать, сама его натура и повадки казались им родными. Баа Ци, великий бог Изнанки Вселенной, Черный Хромец в звездных доспехах и огненным кресеканом, как его обзывали в древних легендах, сразу бросился помогать управляться с лошадью. Та испуганно всхрапнула, даже попыталась лягнуть новенького, однако возничий ее сразу успокоил крепким матом и ударом по хребтине. Местный люд животину не особо жаловал.
Уже когда они двигались по тракту к Белоталу, покрыв расстояние в несколько десятков верст, их нагнал взъерошенный Восолап верхом на крепком княжеском коне.
— Оххо-хо! — оценили его появление артисты. — И что, даже морду не набили?
