Король воронов - Сакавич Нора (книги бесплатно без .txt) 📗
Впрочем, это было еще не все. Второй, не менее сложной задачей оказалось встать на ноги. Задержав дыхание, Нил с трудом поднялся из кресла. На мгновение он испугался, что колени сейчас подкосятся, однако они не подвели. Когда Нил взялся за ремень спортивной сумки, ладонь обожгло болью, но он лишь стиснул лямку крепче. Бедро не ощущало тяжести груза, поэтому он должен был убедиться, что сумка при нем.
Нил побрел в зону прилетов. Идти было недалеко, однако он шаркал ногами, словно девяностолетний старик. Он чувствовал себя так, словно каждый сантиметр его тела пропустили через мясорубку. Добравшись до багажной ленты, Нил вдруг осознал, что ехать ему некуда, а если бы и было куда, то без денег все равно туда не добраться. Он постоял, тупо глядя на движущийся конвейер, затем, хромая, двинулся к стене и ковылял вдоль нее, пока не обнаружил розетку. Преодолевая дикую боль в кистях, принялся рыться в сумке и наконец выудил мобильник. Разумеется, дохлый. Видимо, телефон разрядился еще две — или три? — недели назад. Воткнув зарядное устройство в розетку, Нил подождал.
Едва заряда оказалось достаточно для включения, телефон начал загружать все пропущенные сообщения. Нил попытался войти в меню контактов, но ему мешали уведомления, которые сыпались одно за другим. Он сдался и стал смотреть на мелькавшие имена. Вполне предсказуемо, большинство сообщений было от Ники, пару раз всплыли даже имена Аарона и Элисон. И только один человек ни разу не написал. Эндрю.
Наконец загрузка завершилась, и Нил открыл список контактов. Пропустив имена Эндрю и Кевина, Нил нажал на третий номер быстрого набора из тех, что записал в память телефона Эндрю.
Ваймак снял трубку после четвертого гудка.
— Надеюсь, у тебя веский повод беспокоить меня в праздники?
— Я не знал, кому еще позвонить, — сказал Нил и сам не узнал собственный голос.
В последний раз, когда он открывал рот, он кричал; очевидно, связки еще не восстановились. Он прижался лбом к стене и постарался сделать вдох. Дыхание давно стало еще одной проблемой.
— Нил? — Из тона Ваймака исчезла вся грубость, теперь в нем отчетливо слышалась тревога. — Ты как, в порядке?
Нил улыбнулся. Рот словно перерезало бритвой.
— Нет. Нет, я не в порядке. Простите, что так неожиданно, но не могли бы вы за мной приехать? Я в аэропорту.
— Жди там, — коротко бросил Ваймак. — Я уже еду.
Нил кивнул, хоть и знал, что тренер этого не увидит, и нажал на кнопку отбоя. Стоять он уже не мог, поэтому опустился на корточки и установил таймер на пятнадцать минут. Когда сработал сигнал, он выдернул зарядное устройство из розетки, подхватил сумку и вышел на улицу. Сел на бордюр, опустив ступни в сточную канаву и не обращая внимания на сердитые гудки проезжающих машин. Он настолько отключился, что даже не заметил автомобиль Ваймака, остановившийся у обочины, и пришел в себя, только когда тяжелая рука взяла его за плечо.
— Вставай, — скомандовал тренер. — Поехали отсюда.
Ухватившись за рукав Ваймака, Нил поднялся на ноги. Тренер распахнул переднюю пассажирскую дверь и подождал, пока Нил заберется на сиденье, потом захлопнул дверцу, обошел автомобиль и уселся за руль. Нил приготовился к расспросам, но Ваймак молчал. Нил устремил взгляд в окно. Когда аэропорт скрылся из виду, а дорожные знаки начали расплываться перед глазами, он смежил веки.
Открыв глаза снова, он обнаружил, что лежит на диване в квартире Ваймака. Тренер перетащил в гостиную стул из своего кабинета и теперь сидел на нем, наблюдая за Нилом. На разделявшем их журнальном столике стояла почти пустая бутылка скотча. Несмотря на закрытую крышку, Нил чувствовал запах виски. Морщась от боли, он принял сидячее положение и наткнулся на пристальный взгляд тренера.
— Простите, — прошептал он.
— По голосу вроде Нил, — заключил Ваймак, — а по виду — не он. Сейчас ты мне все объяснишь с самого начала, только, пожалуйста, без всей этой брехни. Я тебя внимательно слушаю.
Нил озадаченно воззрился на него. Ответ лежал где-то рядом, почти на поверхности, в коротких вспышках воспоминаний — сожаление, паника, осколки стекла, — однако тело обрело память прежде разума. Нил дотронулся до волос и все вспомнил. Ужас, всколыхнувшийся в жилах, пронзил его, словно удар током, заставил вскочить.
— Нет, — выдохнул он, но что-либо менять было поздно.
Когда Нил, шатаясь, побрел к двери, Ваймак поднялся, хотя останавливать его не стал. Ввалившись в ванную, Нил зажег свет. Лицо в зеркале было настолько ужасно, что ноги у него сделались ватными. Удержаться в вертикальном положении он просто не смог и, цепляясь за раковину, рухнул на колени.
Нил регулярно подкрашивал волосы в темный цвет, но такого оттенка — ничего даже приблизительно похожего — у него никогда не было. Сейчас он видел натуральный цвет своих волос и натуральный цвет глаз — и лицо своего отца. Ни бинты, ни синяки не могли замаскировать человека, который смотрел на него из зеркала. Он подумал, что его сейчас стошнит.
— Дыши, — приказал Ваймак.
Нил даже не понял, что перестал дышать, пока тренер не вернул воздух в его легкие, стукнув между лопаток. Повиснув на дверце шкафчика, он закашлялся на первом вдохе. Чтобы сдержать рвущийся из груди крик отчаяния, пришлось стиснуть зубы. Поздно просить Ваймака не смотреть, а Ваймаку поздно притворяться, будто он не видел. Тренер не знал, на кого смотрит, но это не имело значения.
Щелчок зажигалки вернул его к реальности за мгновение до срыва. Нил взял протянутую ему сигарету. Заслонил ладонью, прикуривая, и глубоко, насколько мог, затянулся. Дышать было больно, но он все равно дышал. Он чувствовал, как при каждом вдохе натягиваются швы и повязки. Прижав свободную руку к животу, Нил попытался сквозь толстую шерстяную ткань куртки нащупать бинты. Наконец он вдохнул слишком сильно, закашлялся и кашлял так, что внутри, казалось, вот-вот что-нибудь лопнет, а потом кашель перешел в смех.
В душной тесноте этот смех звучал нелепо и странно, однако Нил не мог остановиться. Он прикусил руку, чтобы заглушить звук, но это не помогло. Он был на грани истерики.
— Нил, — позвал его Ваймак, — поговори со мной.
— Кажется, у меня швы разошлись, — сказал он. — Там вроде кровь.
— Где?
— Везде… — Нил принялся неуклюже расстегивать куртку.
Ваймак оттолкнул его руку. Нил молча ждал, пока тот справится с кнопками и молнией, но, чтобы снять куртку, потребовались старания обоих. Нил начал стягивать перчатку, зажав зубами кончик пальца, как вдруг щеку пронзила резкая боль. Заметив это, Ваймак взял его за подбородок. Нил и не подозревал, что на лице тоже налеплены полоски пластыря, пока Ваймак аккуратно их не снял.
Сделав это, тренер неподвижно замер, будто окаменел.
— Нил, что это за херь у тебя на лице?
Стянув перчатку, Нил потрогал пальцами кожу. Ничего не нащупал. Ухватился за край раковины и попробовал встать. Понаблюдав за неудачной попыткой, Ваймак выпрямился и поднял его на ноги. Нил не был готов снова увидеть свое отражение, не говоря уже о цифре «4», вытатуированной на его левой скуле.
Ваймак не ожидал столь бурной реакции — только поэтому Нилу и удалось вытолкнуть его в коридор и метнуться на кухню. К тому времени, как тренер его догнал, Нил успел вытащить из деревянной подставки нож. Ваймак перехватил его запястье за секунду до того, как Нил поднес лезвие к лицу. Он сопротивлялся, словно загнанный в клетку зверь, но Ваймак прижимал его руку к столешнице до тех пор, пока он не разжал пальцы. Когда он снова попытался дотянуться до ножа, Ваймак дернул его за собой на пол и крепко обхватил обеими руками, так что Нилу оставалось лишь безуспешно трепыхаться.
— Тише, — сказал Ваймак ему в ухо, твердо и настойчиво. — Тише. Все хорошо.
«Все хорошо» не было никогда. Что-то похожее ощущалось лишь по временам, мимолетно мелькало в общении с Лисами и в победах, вырванных на последних секундах, однако даже тогда это чувство омрачала уродливая правда. С каждой секундой Нил все отчетливее вспоминал свои рождественские каникулы. С каждым следующим движением вспоминал прикосновения Рико, сталь лезвия и обжигающую боль. Раз за разом он позволял Рико издеваться над ним, потому что это был единственный способ выжить, потому что выбор стоял — подчиниться или сломаться, хотя он и не знал, сможет ли еще раз собрать себя заново. Он ведь не настолько силен. И никогда не был сильным. Его поддерживала мать, но ее больше нет.
