Зелёные и серые - Зан Тимоти (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
– Все-таки небольшая предосторожность не помешала бы, – сказал Рон. – И это поможет избежать встречи с Берганом.
– Пожалуй, – сказал Ференцо. – Ну… ладно.
– Но Зенас прав насчет риска. – Рон посмотрел на Зенаса. – Значит, мальчики поедут только с согласия его и Лорел.
С минуту Зенас и Лорел молча смотрели друг на друга. Наконец Зенас со вздохом кивнул.
– Хорошо, – с трудом проговорил он. – Пусть едут.
– Отлично, – сказал Ференцо. – Но я не поеду с вами по Манхэттену на глазах у всех. Можете завтра рано утром проехать на поезде по Гудзон-лейн до Пикскила?
– Почему не прямо сейчас? – предложил Джордан.
– Точно, так даже лучше, – согласился старший брат. – Сядем на ближайший поезд и посидим на каком-нибудь доме до утра. Роджер сообщит на тел, когда вы нас заберете.
– Отлично. – Ференцо поднялся. – Тогда осталось только придумать Лорел убедительную легенду. Ну что, давайте собираться.
Он подошел к Зенасу и Лорел, присел на корточки и тихо заговорил. Роджер смотрел на них и на двух серых, сидевших рядом, изумляясь такому невероятному союзу, который умудрились создать Меланта и Джордан.
– Роджер?
Он повернулся. Рядом стоял посерьезневший Джордан.
– Да?
– Я только хотел сказать спасибо за то, что вы позаботились о Меланте. – От волнения мальчик с трудом выговаривал слова.
– Пожалуйста.
Роджер почувствовал к парню прилив симпатии. Вдруг оказаться втянутым в войну и давнюю вражду, которой он не понимает и не может противостоять…
Он сжал зубы. Нет, они могут. И будут бороться.
– Мы вернем ее, Джордан, – тихо сказал он. – Не волнуйся. Мы вернем ее.
– Джордан? – позвал Иона.
Джордан поджал губы. Затем молча кивнул и подошел к брату. С минуту они тихо переговаривались с родителями, затем вышли из комнаты.
Дверь со стуком закрылась. Роджер прикрыл глаза, и сердце его вдруг пронзила боль. Зеленые и серые – две семьи, связанные любовью и взаимопомощью. – А в другом конце комнаты одиноко сидит Роджер Уиттиер, чью жену держат взаперти где-то в лесу. Жену, которую последние несколько месяцев он не ценил. А может быть, даже не любил.
Если все кончится плохо, он уже не сможет исправить эту ошибку.
Рядом послышались шаги. Он открыл глаза и увидел Ференцо, который изучающе смотрел на него.
– Договорились, – сказал полицейский. – Мы подберем Лорел завтра утром в торговой зоне в Йонкерсе.
Зеленые как раз выходили. Серые, как не без удивления заметил Роджер, уже ушли.
– Где заночуем? – спросил он.
– Здесь. Рон и Стефани сняли эту комнату, но решили, что в данных обстоятельствах лучше пойдут домой, а мы останемся.
– Ладно. – Роджер вдруг почувствовал, что слишком устал, чтобы спорить или даже обсуждать. – Я так и не спросил у Ионы, как работает этот тел.
– Он объяснил мне коротенько, – успокоил его Ференцо. – Мне показалось, вам надо было побыть минуту наедине с самим собой. Не волнуйтесь – не сложнее, чем видеомагнитофон. Где оставили машину?
– На гаражной парковке на Сорок четвертой рядом с Бродвеем. Круглосуточная.
– Хорошо. Позвоню портье, чтобы принесли белье, и надо ложиться. Завтра предстоит беспокойный день.
33
Свет полумесяца, проникавший сквозь занавески, создавал в комнате мягкий полумрак; время от времени сквозняк колыхал старую ткань, и тогда на мгновение становилось чуть светлее. Свернувшись под одеялами, Кэролайн смотрела на игру теней на потолке и слушала беззвучные голоса у себя в голове. Что именно происходит, она сказать не могла, но одно было ясно.
Этой ночью зеленые не спали.
Она вслушивалась в голоса, стараясь уловить нюансы и выражения эмоций. Речь была подчинена какой-то структуре – в этом она была уверена, – и возникало свербящее ощущение, что если ей удастся нащупать какую-то ниточку, то станет понятно, о чем говорят. Но как она ни пыталась, ничего не выходило.
Хотя сейчас ее занимали более серьезные мысли.
Сумел ли Роджер выбраться из владений зеленых? По словам Сильвии, сумел, но это могла быть хитрость, призванная поддержать в душе Кэролайн ложную надежду, что муж вернется и спасет ее. А может, воины поймали его, заставив въехать в дерево или канаву, или применили трасски? Может, он ранен или даже…
Она решительно отогнала эту мысль. Даже думать об этом нельзя. Не сейчас.
А если он все-таки смог добраться до шоссе, сумел ли вернуться в город? Или на дороге дежурят посты зеленых, и ему устроили засаду? Может, они предупредили воинов в Нью-Йорке и нападут на него там? Поджидают в квартире, на случай если уставшая жертва забудет об опасности?
И даже если он избежит всех ловушек, что сделает дальше? Пойдет к Пауэллу, который наполовину убежден, что они с Кэролайн причастны к исчезновению следователя Ференцо?
Или отправится к Торвальду и к серым?
Ее пробрала дрожь. Веловски говорил, что война пока в подготовительной стадии, но, если Торвальд решит, что появилась возможность достичь успеха, уничтожив небольшую группу обслуги в доме, пути назад уже, возможно, не будет. Как только вспыхнет искра, пожар будет не остановить.
Отсюда уже действительно серьезный вопрос: что ей самой сейчас делать? Попытаться бежать или, по крайней мере, попытаться связаться с внешним миром? Или продолжать гнуть ту линию, которой она придерживалась на сегодняшнем обеде, то есть развивать отношения с Сильвией и пытаться убедить ее в ценности человеческой жизни?
Потому что срок, о котором предупреждал Сирил, быстро истекал. Что бы ни решила Кэролайн, времени до среды осталось совсем немного.
Глядя в потолок, она вдруг нахмурилась, потому что жужжание голосов прервало поток ее собственных мыслей. Что-то уж очень много зеленых там разговаривает. Даже с ее ограниченным опытом было ясно, что их гораздо больше, чем двадцать трудящихся и несколько воинов.
Что же там происходит?
Она заставила себя откинуть одеяла и спустила ноги на пол, вздрогнув, когда босые ступни коснулись холодных досок пола. Старательно избегая нескольких скрипучих половиц, которые она обнаружила, пока готовилась ко сну, Кэролайн подошла к окну и отвернула край занавески.
Лунный свет бросал мягкие тени на лес, простирающийся за домом по холмам. Никого видно не было, но, учитывая отношения зеленых с деревьями, это мало что значило. Оконную щеколду явно не трогали годами, но, поднатужившись, Кэролайн сумела приподнять ее и открыла окно.
В комнату ворвался поток холодного воздуха, и ее снова передернул озноб. По-прежнему никого не было видно, но теперь, при открытом окне, слышалось смутное движение и звуки борьбы, доносимые ветром через крышу. Что бы это ни было, звуки доносились с другой стороны дома.
Она ухватилась за раму, высунулась наружу и увидела конек крыши в нескольких футах над головой. Черепица на самом окне выглядела ненадежной, но остальная крыша была в приличном состоянии и не слишком крутая. Если соблюдать осторожность и крепко держаться за оконную раму, можно подняться до конька и посмотреть, что там происходит.
Сначала, однако, надо подумать о том, как там не замерзнуть. И, что не менее важно, о том, чтобы ее не увидели.
Коричневая куртка и синие слаксы, пожалуй, достаточно темные, чтобы скрыть ее в лунном свете. Туфли тоже были темные, но подошвы никак не подходили для лазания. Придется лезть босиком и надеяться, что никто не приметит два светлых пятна на фоне черепицы.
С лицом, однако, дело другое. Кэролайн дважды оглядела комнату в поисках подходящей маскировки, до того как ее наконец не осенило. Вытащив края одеял из-под матраца, она достала из сумочки складные ножницы и отрезала от самого темного полоску в четыре дюйма шириной. Затолкав одеяла на место, она обмотала новоявленный шарф вокруг головы как ленту, скрестила на затылке и обернула рот и нос. Затем скрестила еще раз и связала на затылке, оставив, таким образом, только полоску вокруг глаз. Вернулась к окну, открыла его и, глубоко вздохнув, полезла на крышу.
