Конец империи - Банч Кристофер (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Кеа серьезно посмотрел на Томпкинса, словно сомневался, стоит ли ему доверять.
– Точные науки – вот что поможет мне выбраться отсюда, мистер. Отсюда... и туда. – Он показал вверх.
Томпкинсу потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить: мальчик имел в виду звезды.
Ричардс учился и другим вещам: быстро, без колебаний принимать решения, уметь распознать фальшивую монету и избавиться от нее, не привлекая к своей особе излишнего внимания, говорить на четырех и понимать еще три других из более чем двенадцати языков, на которых говорили в его округе. Он вырос высоким, сильным и красивым юношей. Улыбка и голубые глаза помогли ему найти новых учителей, которые обучили Кеа иным наукам. Некоторые были хихикающими девчонками его возраста, другие – немного постарше. А кое у кого даже были мужья. Он приобрел привычку сначала заглядывать за занавески в спальне, а уж потом снимать штаны; овладел искусством выпрыгивания с балкона второго этажа – не ломая себе при этом рук и ног.
Кеа научился, куда нужно бить противника, чтобы нанести ему наибольший урон, не поранившись самому. И что еще полезнее, когда бить, а когда этого делать не следует. Иногда одних кулаков не хватало. Требовалось некое преимущество. И этому он тоже научился быстро. В учителях недостатка не было. В городе Каханамоку полиция всегда разгуливала большими отрядами, а над головами у них – на всякий случай – постоянно дежурили гравитолеты.
Когда Кеа исполнилось четырнадцать, Томпкинс приготовил для него целую серию тестов. Юноша уверенно справился со всеми. Томпкинс не стал говорить Кеа, что это были за тесты, но Леонг Сак он рассказал, что мальчик выдержал стандартные вступительные экзамены в Космическую академию, расположенную на материке.
– Стоит ли ему туда отправляться? – поинтересовалась Леонг Сак.
Томпкинс покачал головой.
Даже если Кеа хотел отправиться в космос, такой путь не для него. Академия сделает из Ричардса военного, а Томпкинс считал, что Кеа способен на большее. Томпкинс не стал вдаваться в подробности.
Космический корабль был совсем крошечным – во всяком случае, по сравнению с тем, что Кеа видел на картинках с космическими лайнерами или планетолетами, похожими на разбросанные по воде за далеким барьером апельсины. На корабле не было никакой надписи, по которой можно было бы определить его назначение. Но Кеа знал, что "Дискавери" – космический корабль, один из пяти настоящих космических кораблей, остававшихся на Земле. Два других разобрали на металлолом; остальные крутились на орбите вокруг Марса.
Стар-драйв корабля был совсем простым, рассчитанным на дурака. Мигнешь – Альфа Центавра. Скажешь слово – Луитен 726-Б. Целое предложение – Эпсилон Инди. Выпьешь полчашечки кофе – созвездие Арктура. Главная проблема – топливо для такого двигателя. Корабль уже совершил два путешествия, и маловероятно, что ему суждено когда-нибудь отправиться в третье. Чтобы изготовить топливо для одного полета – уникальную синтетическую смесь, – требовались целых пять лет, мощный научный институт и ресурсы целой державы. Но даже и в этом случае удавалось синтезировать горючее, которое позволяло двигателю работать только на половину мощности. Корабль опередил свое время, как танк Леонардо или аэроплан Лилиенталя.
Словно загипнотизированный, Кеа смотрел на стройные контуры корабля, размышляя о том, псе он уже успел побывать и куда бы еще мог отправиться. Только когда спустились сумерки, Кеа ушел домой. Но он снова и снова приходил сюда.
Когда Кеа исполнилось шестнадцать, Томпкинс умер. После похорон юноша и Леонг Сак посмотрели друг на друга.
– Мы должны выяснить, – твердо сказала она, – была ли у него семья, и попытаться связаться с ней.
Они тщательно обыскали разваливающийся дом и обнаружили документы, по которым можно было проследить историю жизни неудачника. Им так и не удалось найти ни одного человека, с которым бы Томпкинс дружил или которого любил – на Земле или на других планетах. Однако они отыскали маленький древний сейф. Леонг Сак долго сомневалась и все-таки потом сказала Кеа, что, вероятно, им следует открыть его. Может, он знает того, кто сумеет справиться с этой задачей.
Кеа знал: он сам.
Мальчик на несколько лет старше как-то показал ему, что следует делать в таких случаях. Кеа повернул круг с цифрами и прижал ухо к дверце. Как и говорил тот мальчик, он услышал щелчки, а потом сейф легко открылся. Внутри лежало два конверта. В одном нашли почти две тысячи долларов в новых кредитках и завещание. Деньги предназначались Кеа. В другом – анкеты и точные инструкции, как их заполнить и кому послать. Пожилая женщина и мальчик стояли потрясенные в грязной, разваливающейся лачуге. Однако инструкции были абсолютно однозначными.
Кеа заполнил бумаги и отослал их человеку, живущему на континенте. Через неделю он получил толстое письмо, в котором говорилось, что ему необходимо связаться с одним человеком в Оаху. Кеа должен будет пройти испытания.
Он сделал все, как было предложено, и они стали ждать.
Когда прошло шесть недель, они решили, что вся эта история или шутка, или полное безумие, – и в этот самый момент Кеа получил ответное письмо. Оно было от Директора приемной комиссии Калифорнийского института технологии из города Пасадина. Его приглашали приступить к занятиям осенью 2182 года нашей эры в качестве студента первого курса.
Кеа Ричардс победил. Он не будет жить до самой смерти в Каханамоку. Теперь он свободен.
Глава 22
ПАСАДИНА, 2183 ГОД НАШЕЙ ЭРЫ.
Кеа сидел на краю Миликан-Пот и ждал встречи с умными ребятами. До сих пор ему таковых не попадалось. Калифорнийский технологический институт разочаровал его, Кеа начал это понимать уже в начале второго курса. Первый год прошел как в тумане – огромные аудитории, дорогое оборудование, одиночество и работа. У Кеа практически не было возможности узнать мир, в котором он оказался. Перед Рождеством 2182 года умерла Леонг Сак, Кеа сообщили о ее смерти только после похорон.
Калифорнийский институт оказался такой же фальшивкой, как и любое религиозное заведение в переулке Святых Людей. Как и при любом высококлассном надувательстве, со стороны все выглядело просто замечательно. Здесь работало гораздо больше нобелевских лауреатов, чем в Хьюстоне или Луанде, но большинство из них читали один или два обзорных курса, а иногда возглавляли программы для горстки тщательно отобранных выпускников. Учебное заведение, насчитывающее более двадцати пяти тысяч студентов, приближалось к своему трехсотлетнему юбилею и считалось вершиной современной архитектуры и воображения. Практически единственным строением, оставшимся от "прежних дней", – иными словами, с тех пор, как институт начал расползаться в разные стороны и поглотил не только колледж соседнего города, но и центр самого города, – был фонтан, возле которого сидел Кеа, а еще Керхофф-холл, выстроенный в испанском стиле. Здесь занимались профессиональной ориентацией первокурсников.
Учеба главным образом заключалась в зубрежке: механическом запоминании разнообразных сведений с последующим изрыганием их на очередных экзаменах. Оба теоретических курса, которые Кеа выбрал, казалось, проповедовали модификацию прошлых достижений вместо того, чтобы учить студентов самостоятельно мыслить.
Кеа был не настолько глуп, чтобы предполагать, что Калифорнийский институт будет безупречным учебным заведением и посвятит его в Древние Секреты. Но он надеялся познакомиться здесь с какими-нибудь неординарными мыслителями, учеными, способными шагнуть дальше давно известных всем истин, а не бессмысленно повторять ошибки прошлого. Возможно, великие ученые где-то и существовали, думал Кеа, просто он слишком молод и глуп, чтобы понять, кто они и где их следует искать. Да. А может быть, великим ученым все осточертело и они отправились преподавать на другие планеты, Ганимед или Марс. Однако, если это так, почему же в Калифорнийском технологическом учится так много выходцев с других планет?
