Сборник «Мамины бусы» - Исенбаева Анастасия "log84" (электронные книги бесплатно TXT) 📗
Комната выглядела так, что если бы я была художником, а окружающее моей картиной, я бы назвала ее «Лабораторное побоище». Вокруг меня, точнее на всех моих конечностях сидели Странник, Вася, Вольф и нервно трясущийся Илья Михайлович.
– С боевым крещением! – весело заявил Странник.
– К хренам, – ответила я и тут же добавила, – всех уродов положили?
Илья Михайлович зашелся истерическим смехом пополам со слезами. А Вася просто сказал:
– Это были галлюцинации. Такое бывает. Про тех, кто переживает такие эмоции во время Выброса, говорят, что их Зона не приняла. Как правило, это заканчивается летальным исходом или, что еще хуже, буйным помешательством.
Мои травмированные шестеренки заработали с удвоенной силой и я выпалила:
– Ну, так, значит, мне домой надо, загостилась уже, – и заплакала. – Сколько я еще таких ударов перенесу прежде, чем двинусь крышей?
– С вероятностью в пятьдесят процентов приступов больше не будет или они сильно ослабятся, – сказал Вася и отвел глаза в сторону.
Меня опять определили в медчасть, видать, я там пропишусь. Пока я гоняла свои ветряные мельницы и уничтожала лабораторное оборудование, мною было утеряно еще сколько-то там капель крови. Перед тем, как я вывела из строя электроэнцефалограф и тонометр, они зафиксировали сверхвысокую мозговую активность и повышенное кровяное давление 230/ 150. Как мне потом объяснили, что и послужило причиной того, что кровь у меня не текла только изо рта. Вы когда-нибудь видели человека, который плачет кровью, из ушей текут струйки крови и нос тоже не отстает, а на фоне всего этого еще и пытается каких-то псевдочертей гонять?
Глава 5
После Выброса я вышла из лаборатории только через две недели. Надо было на что-то кушать и как-то так вышло, что мне пришлось путаться под ногами у Странника, чтобы заработать на хлебушек и аптечку. Задание было простым и больше подходило курьеру, а не такому сталкеру, как Странник. Доставить одну из удачных разработок лаборатории в бар, встретиться там с клиентом, получить зеленые и валить туда, откуда пришли.
Бар «Веселый бюрер» находился за территорией Свалки, то есть это была самая обычная свалка техники. Проблема пересечения этой местности заключалась в тех, кто сейчас обитал на Свалке. Как они там появились – никто не знает. Просто, когда на нейтральной территории, коей являлась Свалка, назначили встречу члены враждующих кланов, там оказались Эти. Конечно, в Зоне понятие нейтральная территория слегка отличается от того, что под этим понимают за периметром. Но смысл был в том, что на нейтралке ни одна из группировок не делала свои укрепления и на переговоры все ходили туда. Одна загвоздка – бандитам закон не писан, и они периодически пытались осесть именно на Свалке. Их оттуда вышибала то одна, то другая группировка, но преступные элементы с завидным упорством перли на Свалку вновь.
Теперь все обстояло иначе. Сектанты, а по-другому их и не назвать, засели на Свалке, да так, что первый штурмовой отряд долговцев просто не вернулся оттуда. Потом пошла Свобода, но вернулся только один человек. Он ушел в себя, так ничего и не рассказав. Только по ночам соклановцы слышали, как он орал: «Каюсь! Грешник!». Ребята потерпели чуток, а потом отпустили ему грехи, в затылок из ТТ. Ходили наемники и принесли более точную информацию о Секте. Называли они себя Пси-контроль и все как один обладали ментальными способностями от поднятия предметов до внушения. К ним запускали разведчиков, но пси-контроль – это серьезно и разведчики не вернулись, а их ПДА посылали такие сообщения, что у бывалых сталкеров пересыхало во рту и волосы становились дыбом. «Пират наложил на себя епитимию в виде публичного срезания с себя двух килограмм кожи». «Араб наложил на себя епитимию в виде выдавливания собственных глаз». «Брут наложил на себя епитимию в виде пожертвования своей руки псевдосабакам на завтрак 20.07.2013, на Главной площади Свалки».
После этого сообщения выдвинулась еще одна разведгруппа, в которую входил Странник, для проверки подлинности сообщения. Конечно, спасать Брута никто не собирался. И облегчать его страдания метким выстрелом из СВД тоже. Но это же Зона, кто строит планы – тот умирает. В пять утра группа из четырех человек сидела на холме и осматривала из биноклей пока еще пустое пространство посередине Свалки. Сектанты считали это место Главной площадью. На холме очень удачно росли кусты, поэтому особых укрытий строить не пришлось. Сталкеры просто заняли наблюдательные позиции и стали ждать. Четыре человека из разных группировок были объединены лишь одной целью: более сильный враг. Долг, Свобода, Наемники и нанятый Чистым Небом Странник. Все тертые сталкеры, не первый год в Зоне. Но даже такие опытные войны не чувствовали себя в безопасности, выполняя это здание. Бинокль в руках наемника слегка подрагивал, задевая за кусты. Это был единственный звук на многие километры вокруг. К восьми утра на площади собралось приличное количество народа. Не было ни ликования от казни врага, ни сожаления о будущих страданиях мученика. Толпа больше напоминала роботов. Из одного из остовов машин появился Брут. Он шел механически, не глядя под ноги, спотыкался, и все время что-то бубнил. Долговец, не простые военные собираются в этой самом дисциплинированном клане, умел читать по губам и разобрал слово «каюсь». Брут стоял на середине площади. Что-то заставило его развернуться лицом прямо на холм. Он мерно покачивался, продолжая повторять «каюсь». Откуда-то появился неприметный мужичок, ведя на поводке трех псевдособак. Ошейники были сняты, но псы никуда не бежали, они продолжили спокойно стоять, ни дать, ни взять, отлично выдрессированные овчарки. А потом начался ад. По чьей-то команде псы медленно подошли к Бруту, он протянул им правую руку. Псевдособаки начали отрывать у него по пальцу и не спеша пережевывать. А Брут все смотрел на холм, вот только теперь в его глазах не было ни раскаяния, ни тупой меланхолии. Он был в сознании, это был тот самый Брут, тот, что был человеком, а не марионеткой сектантов. В его глазах были страх и боль, а так же понимание всего происходившего. Рука дрожала, но он даже не пытался ее убрать. А может быть, кто-то ему этого не давал? Собаки доели пальцы и не спеша перебрались на кисть. Потом, как бы невзначай, повернули свои окровавленные морды к холму. Брут опять начал шевелить губами и долговец автоматически начал произносить все вслух: «У-хо-ди-те, они про вас зна-ют». А потом он закричал, и этот крик, наверное, долетел как до ада, так и до рая, заставляя ангелов молиться, а чертей ликовать. Вот так один сталкер изменил исторически сложившееся представление об имени, которое стало его кличкой в Зоне. Долговец и Странник одновременно соскочили со своих мест, а вот свободовец сделал то, чего обычно не делают в Зоне – добро. Он вскинул СВД и дрожащей рукой нажал на спусковой крючок. Зона в этот раз была милостива: он попал точно в лоб. Брут, со счастливым выражением лица, завалился на бок и ушел в сталкерский рай. Псы сорвались и жадно впились в уже бездыханное тело. На площади началось волнение. Свободовец встал на дрожащие ноги, а по щекам его текли слезы. С наемником дела обстояли хуже: он держался за голову и повторял «каюсь». Медленно взялся за «винторез» и направил на недавних напарников, а в глазах – та же боль и обреченность. Наемник упал, а Странник уже убирал в кобуру кольт с глушителем. Все трое сорвались с места и, не сбавляя темпа, добрались до бара «Веселый бюрер», чудом миновав аномалии.
Без объяснений понятно, что мирных переговоров с сектантами так и не получилось, а из всех делегаций, которые к ним направлялись, вернулась только половина. Почти все в чем-то каялись, и передавали одно и то же послание: «Покайтесь, примите наказание, и вы пройдете во Врата Зоны». Проход через Свалку был закрыт. Можно было пройти по краю, особенно ночью, постов у сектантов как таковых нет. Любят спать, когда положено, гады. Но много ли желающих лезть ночью через Зону в сотне метров от сектантов?
