Второй фронт - Поселягин Владимир Геннадьевич (книги онлайн полностью .txt) 📗
Пешком я топать не собирался, о чем сразу же заявил обоим компаньонам. Поэтому мы заставили кучера подготовить к выезду небольшое ландо, она спокойно вмещала четверых человек. Нагрузив ее продовольствием, которое взяли на кухне, и одеждой хозяев, мы заперли всю прислугу в одном из флигелей, уселись в повозку и поехали к выезду из усадьбы.
— Где будем искать Андрея? — спросил я, морщась от скачков на кочках.
— Он не маленький мальчик и сам нас найдет, — ответила Аля, прижимаясь ко мне.
Профессор, управлявший ландо, близоруко щурясь, сказал:
— Там на дороге кто-то стоит.
Велев профессору остановить повозку, достал бинокль.
— Андрей. Точно он. Гони, подберем его!
Подъехав к устало стоящему Андрею, мы спросили его хором:
— Ну как ты?
— Лучше не бывает, — ответил он и, поправив ремень автомата, поинтересовался, — у вас для меня место найдется?
Место нашлось — напротив нас. Профессор взмахнул вожжами — а мы с Алей стали расспрашивать Андрея. Суду по его виду, ему пришлось немало побегать.
Рассказ его подтвердил то, что я слышал от полицая. Сначала он двинул в морду полицейскому чиновнику, тот умотал, и утром следующего дня вернулся с солдатами.
— Вы представляете, эти ненормальные на меня с шашками поперли, — рассказывал он, едва не со смехом.
— А ты? — спросил я с любопытством.
— А я очередь на полмагазина и… клин, пришлось пистолетом работать, но проредил я их знатно… — продолжал рассказывать Андрей, — магазин расстрелял, чуть не зажали, ноги пришлось делать в лес!
В лесу он осмотрел автомат — оказалось, патрон переклинило — разобрал, выбил, заново переснарядил, и стал уходить дальше в лес, как только услышал лай собак. Почти сутки водил преследователей за нос, пока они не скисли. Два часа назад он вернулся к усадьбе и стал вести наблюдение. Понял, что в ней идет какая-то кутерьма, затем увидел нас, и решил просто ждать на единственной большой дороге, ведущей из имения — легко можно было понять, что мы поедем именно по ней.
Остановившись, мы переоделись в трофейную одежду. Дворянская — что ж, будем играть благородных! Одной лишь Але досталось выходное платье горничной — милое, но явно мещанского вида. Ну, не крестьянка, и то хорошо.
Однако, вот влипли! Сколько помню историю, Царство Польское, провинция Российской Империи, вовсе не была тихим захолустьем! Бунт тысяча восемьсот тридцатого, бунт в шестьдесят третьем, когда русских резали поголовно, 'хай живе Речь Посполита от можа до можа!' То есть, хватало недовольного элемента, да еще и граница рядом, Пруссия на севере, Австрия на юге, а там недавно лишь революция отгремела, причем у австрияков вообще, настоящая гражданская война, русскими штыками прекращенная, за что фельдмаршал Паскевич кажется, четвертого Георгия получил — год сорок восьмой… или сорок девятый, угли еще тлеют! И в России революционеры уже есть, в Петербурге кружок петрашевцев накрыли, Герцен из Англии в 'Колокол' трезвонит, и везут его тайком в Россию, совсем как Ильич 'Искру' через полвека — а жандармы, естественно, активно ловят. То есть конкретно здесь, в Польше, войск и жандармерии, как блох на барбоске. В то ж время не война, двадцать или сколько там мы накрошили трупаков — это СОБЫТИЕ! А значит, как только дойдет информация, встанет вся эта военно-полицейская машина на уши, и искать будет со всем рвением! Мы же по сути, злодейски убили и ограбили хозяина имения, да еще главполицая Варшавы — ой, мама, это какая ж статья? Боюсь, каторгой не отделаемся, если поймают — повесят, как декабристов.
— Сворачивать надо, — сказал профессор, — погоню возможную со следа сбить.
Мне захотелось выматериться. Невзирая на присутствие Али.
— Какую нах… погоню?? До Варшавы, двадцать верст, ну километров по-нашему! Пока те освободятся, пока сообщат кому надо — это несколько часов, а телефона и радио ведь нет! Раньше мы уже в Варшаве будем, город большой, спрятаться легче — а начнем здесь плутать, вот точно дождемся, драгуны прискачут, все тут перекрыть и прочесать, что тогда? Ладно, хоть немного, но я знаю это время. Попалась книжка на дежурстве, прочел со скуки. Хотя, честно говоря, зацепила она, заинтересовала. Железных дорог тут, кстати, не было. Ну да, учи матчасть, знай историю — первая в России 'чугунка', это год тысяча восемьсот… э-э-э… пятидесятый год? Или сороковой? Точную дату не помню. Петербург-Царское Село. Затем, как раз в этом, тысяча восемьсот пятьдесят первым, открылась дорога Питер-Москва. И других дорог на тот момент в Российской Империи не существовало!.. Смотри-ка. А я думал забыл.
— Ничего. При скорости нашего гужевого средства заметно больше десяти километров в час, мы будем в Варшаве еще быстрее, чем предположили, — обернулся профессор.
Что мы будем делать в Варшаве, пока было неясно. Деньги, документы, и исчезнуть. Вот только как?
И случай нашел нас сам. Нас попытались ограбить.
— Убей его, и валим, — хмуро говорю я, обозревая ползающего у ног Андрея разбойника. Последнего, оставшегося в живых.
— Ну что ты, не надо быть таким кровожадным! — ворковала Аля, — вдруг он может быть нам чем-то полезным?
Да уж… гоп-стоп, в средневековом варианте! Едем, никого не трогаем, до Варшавы уже недалеко. И не лес даже, а кусты какие-то. Правда, уже довольно темно. И вдруг выскакивают на дорогу четверо рыл, один, здоровенный, хватает под уздцы наших лошадей, а трое направляются к нам, даже не особенно спеша, у одного пистолет, двое других с ножами.
Эти секунды их и погубили. По идее, это должно было давить на психику жертв. А реально, дало нам возможность оценить обстановку.
— Слева, большой куст, — шепчет Аля, — справа…
— Вижу, — так же тихо Андрей, — левый твой! Все — работаем на раз, два, ТРИ!!!
И Андрей дает очередь из ППС куда-то вправо от меня, и чуть назад. В руках к Али, как по волшебству, оказывается ТТ, и она стреляет в большой куст. Я тоже успеваю выхватить пистолет, быстрее чем разбойник поднял свой ствол — но прежде чем успеваю нажать на спуск, вижу в башке бандита кровавую дырку. Аля меня опередила — тогда я стреляю в его соседа, на этот раз одновременно с моей ненаглядной. Разбойник, подходящий слева, поворачивается и пытается бежать, вот дурак, под стволами, до кустов шагов десять! Стрельба по мишени, 'бегущий бандит', выигрывает опять Аля! Здоровяк, держащий коней — так и стоит. Вот только глаза у него как плошки, а челюсть отвисла.
Андрей уже на земле. Аля за ним. Сообразив с запозданием, что в кустах могут быть сообщники, и лучше не торчать мишенью, я тоже прыгаю наземь.
Никого больше нет. Андрей появляется из кустов, швыряя на дорогу ружье, солдатского образца. Длинное такое. У засевшего по ту сторону, убитого Алей, была охотничья двустволка. Со страховкой, значит, трудились, романтики большой дороги, работнички ножа и топора. Ну и что нам делать с последним?
— Стой! — шепчу я Але, прочтя в ее глазах явное намерение, отправить последнего бандита вслед за остальными, — он может нам помочь! Кому-то они награбленное сбывали? Ведь не в деревне же — и одежка на городскую больше похожа. А бумаги достать?
Аля молодец, сообразила сразу. И мы разыграли сцену, хороший и плохой полицейский. Топорно конечно — это с моей стороны — но как могли.
Нет, все ж, как нам повезло! Не какой-то мелкий воришка попался, какие толпами крутятся на любом вокзале или пристани — и который никого и ничего не знает. А говоря по-нашему, 'деловой', главарь, атаман. Но сейчас вся крутизна его пропала, и он буквально ползал на коленях, цепляясь за свою жизнь. Поскольку было ясно, что те, кто только что, не моргнув глазом, насмерть положили пятерых его дружков — прибавят к ним еще один труп с такой же легкостью, как чихнуть.
— Вот смотрите Александр типичный представитель польского народа, — говорил профессор, — светловолосый, северянин, однако они как были для нас врагами, так и остались. Вспомните бессмысленную резню деревень, устроенную польскими солдатами, у них совершенно другая логика, изуверская что ли.
