Путь небес. Преодолевая бурю - Райт Крис (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
«Врата в преисподнюю. Сейчас ты стоишь на пороге, но все еще не видишь их».
Трон был машиной, машина была троном. Он создавался не для обычных людей.
«Только означенный примарх достаточно силен для поддержания канала».
И тогда Есугэй понял. Осознал, что должен исполнить.
Дрожащими окровавленными руками он медленно стянул высохшие останки Ашелье с трона.
Глава двадцать вторая
Хан спешил из стыковочного отсека на мостик. Коридоры были заполнены бегущими матросами, многие из которых перетаскивали тяжелые грузы. Воины орду направляли их, понукали, грубо поднимали упавших на ноги и толкали вперед.
Никогда прежде Каган не управлял так своим легионом, но он видел причину происходящего. Хотя эфирная хворь пропитывала «Бурю мечей» не так сильно, как пустотную базу, корабль словно бы трясся от едва сдерживаемой лихорадки — безумия, вызванного прямым влиянием варпа. Оно читалось в затравленных выражениях человеческих лиц, полных глубочайшего древнего страха.
— Как далеко мы от передовой? — спросил примарх у сопровождавшего его Цазана, одного из воинов Намахи.
— Уже на ней, Каган, — ответил тот. — Тахсир отступает к флоту, враг движется на нас следом за ним.
Белые Шрамы вошли в тамбур мостика, поднявшись по винтовой лестнице. Воздух дрожал от гулкого рева плазменных двигателей на полном ходу, которые разворачивали флагман в оптимальное положение.
На командной платформе их ждал Джубал-хан.
— С возвращением, Каган, — произнес он, кланяясь, и отступил от трона.
Примарх стоял неподвижно.
— Докладывай.
— Мы нанесли им урон на переходе через барьер. Сейчас флот в оборонительном строю, все корабли готовы к бою.
Хан изучил тактические экраны, затем поднял голову к иллюминаторам реального обзора. Звездолеты легиона заняли позиции в построении хури, неплотной сфере, по центру которой располагались линкоры, окруженные с флангов кораблями эскорта. Благодаря этому флот мог немедленно сместиться в любом направлении, реагируя на схему атаки неприятеля.
Космолеты Шибана, уже видимые невооруженным глазом, стремительно уходили от превосходящего их числом врага. За ними несся авангард преследователей, который пока еще казался чередой серебристых точек на фоне пустоты. Корабли изменников шли на полной скорости, пытаясь войти в радиус поражения лэнсов, и порой сверкали пробными выстрелами.
Джубал далеко отвел армаду от кристаллической аномалии, чтобы максимально увеличить пространство для маневра, но все сознавали, в каких условиях пройдет сражение. Противники зажали их в угол, бежать было некуда. Враг перекрыл подходы ко всем точкам Мандевилля в системе Катулла, а любая попытка прорваться сквозь эфирный барьер под сокрушительным огнем закончилась бы катастрофой.
Хан отвернулся от иллюминаторов. На боевых постах мостика работали сотни офицеров, за всеми ними надзирали воины Джубала. Широкие открытые площадки перед командным троном, где обычно возвышались бойцы кэшика, охранявшие своего господина, были заняты легионерами из множества братств. Они располагались беспорядочно и выглядели так, словно только что прибыли.
Впереди стояла Илия, которая странно смотрела на примарха — вызывающе и слегка нервозно.
— Каган, это сагьяр мазан, — сказала она. — Нельзя им прозябать в пустоте, когда мы здесь нуждаемся в воинах.
Джагатай оглядел собрание бойцов. Их снаряжение было крайне неоднородным — кто-то до сих пор носил броню Пятого, остальные явно сняли доспехи с убитых неприятелей. Таким же пестрым оказалось их вооружение: болтеры, силовые клинки, прямые мечи с гербами других легионов. Некоторые воины стояли без шлемов, с гордо открытыми лицами — смуглыми чогорийскими, более разнообразными терранскими, — но всегда с бледным шрамом на левой щеке.
Они тоже были встревожены. В прошлом Каган вынес приговор каждому из них, казнил часть их ханов, остальных отправил в изгнание, где вожди и погибли.
Примарх направился к смертникам. Они молча ждали, не отступая ни на шаг.
— Это место для людей чести, — произнес Джагатай. — Вам дали шанс заслужить ее вновь.
Затем он посмотрел на всех легионеров — на Джубала, Намахи, Арвиду. Сюда пришли и грозовые пророки, и воины кэшика, что успели вернуться с Темного Зеркала.
— Поднимается буря, братья мои, — сказал Хан. — Мы встретим ее вместе.
Усиливающийся грохот битвы почти не нарушал влажную тишину в глубоких недрах «Гордого сердца». Демонический инкубатор Фон Кальды был надежно огражден и от физического, и от метафизического воздействий.
Вдоль стен призывного отсека выстроились десятки сдерживающих контейнеров. Обитатели имматериума, что извивались в каждом сосуде, дергались и сучили конечностями, будто эмбрионы в лоне матери. Потусторонняя дымка густым слоем оседала на бронестекле перед глазами апотекария, свертывалась и затвердевала.
Он опустился на колени, чувствуя, как пот стекает по лбу. Обряды давались советнику тяжелее всего в жизни, любое изреченное слово и начерченный знак раздирали ему душу. За каждого нерожденного, содрогавшегося в колбах из стекла и чар, Фон Кальда заплатил жизнями сотни рабов.
Твари шептали искаженные недозвуки, которые набирали силу и все более походили на истинную речь, по мере того как флагман прорывался к варп-разлому. Демоны чувствовали его близость, их тела напитывались мощью в истончающейся реальности.
Апотекарий выпрямился, решив переждать дурноту. Из руки он выронил серп, с хлюпаньем упавший в озерцо телесных жидкостей на каменном полу.
«Почти на месте, — сказала Манушья-Ракшаси, которая, как всегда, явилась первой из призываемых. — Я чувствую врата».
— Еще… рано, — задыхаясь, произнес Фон Кальда. Воин знал, что все определяется точностью в выборе момента. Для воплощения требовались переносчики, смертные души, и апотекарий еще не завершил ритуалы. — Посмотри.
Советник проковылял к огромному алтарю, встроенному в стены отсека — слиянию биоформ и техно-мантических устройств эры Объединения. Он положил ладонь на управляющую панель, и колонны вокруг вспыхнули кроваво-красным светом.
Между ними на пятиметровой высоте в грязном тумане родильного отсека развернулись гололитовые изображения. Прозрачные силуэты звездолетов метались по координатным осям, выплывали из ближнего фокуса и возвращались обратно.
— Корабли, — объявил апотекарий. — Цели твоего воплощения.
На схеме указывались три группы космолетов: основной флот Белых Шрамов, небольшой рейдовый отряд, который сейчас преследовало «Гордое сердце», и намного большее скопление сигналов Детей Императора и Гвардии Смерти. Изменив масштаб гололита, Фон Кальда выделил хвост отступающего авангарда Пятого легиона. Четкость обрели три корабля: «Калжан», «Терзатель» и «Сюзерен».
Манушья-Ракшаси жадно разглядывала литокаст сквозь завитки дыма внутри ее тюрьмы, сузив миндалевидные глаза.
«Добыча».
— Ты требовала имя. Я пометил для тебя душу жертвы.
«А он уже могуч».
«Сюзерен» настигал цель, по пятам за ним следовал более крупный «Терзатель». Советник заметил, что Коненос держится вплотную к префектору, и пустотные щиты их звездолетов едва не накладываются друг на друга. Ситуация была понятной: Карио подошел достаточно близко для запуска абордажных торпед и вел огонь по убегающему фрегату. Гололит отображал попадания, вздрагивая каждый раз, когда в энергетическую оболочку «Калжана» врезался снаряд.
— Здесь случится его вознесение, — начиная улыбаться, сказал Фон Кальда. — Мечник еще не осознает весь потенциал легиона, но, я уверен, ты отлично его просветишь.
Корабль Раваша быстро подтянулся вплотную к корме замедляющегося фрегата. Погоня почти завершилась.
— Они догнали дикарей, — выдохнул апотекарий, чувствуя, что наступает нужный момент. Псевдоэмбрионы забились в контейнерах, готовясь к колдовскому переходу в реальный, вещественный мир, и Фон Кальда победно обернулся к демонице. — Теперь полюбуйся резней.
