Америка off… - Ерпылев Андрей Юрьевич (прочитать книгу .txt) 📗

– Как вы прошли с оружием сквозь многоуровневую систему защиты? У вас здесь есть сообщник? Назовите его имя!..

– Уберите свет… – вместо ответа попросил Сергей по-русски.

Лучше бы он этого не делал.

Что поднялось при первых звуках речи может себе представить только человек, безрассудно сунувший руку в пчелиный улей.

– С какой целью вы заброшены на секретный объект? – сыпались со всех сторон вопросы. – Вашей целью было физическое устранение президента Соединенных Штатов? Откуда вам стало известно о секретных испытаниях?..

Вопросы пошли по второму кругу, но свет, все-таки, немного приглушили. Видимо то обстоятельство, что задержанный не «отечественный» маньяк, а зарубежный, тем более, русский, шпион-диверсант, высоко подняло его в глазах допрашивающих.

Открыть глаза полностью Сергей смог только после нескольких неудачных попыток.

Его окружали какие-то смутно знакомые личности, часть из которых он видел наверху, в окружении президента, а остальных – неизвестно где. Только несколько минут спустя пришло понимание, что вот тот, лысый и мордастый – госсекретарь, нередко мелькавший по телевизору даже в России, а вот этот – глава комитета начальников штабов…

– Расступитесь, расступитесь! – донеслось откуда-то из-за спин столпившихся вокруг Извекова, прикованного наручниками к креслу. – Президент хочет взглянуть на злоумышленника поближе…

– Но это же небезопасно! – взвизгнул толстый госсекретарь.

– Не говорите ерунды, Джордж, – пробасил кто-то и перед Сергеем появился тот самый мужчина, что, в виде манекена, жал на кнопку – президент Соединенных Штатов Америки, – я еще не в том состоянии, чтобы прятаться за спинами других от полуживого сумасшедшего. Это он?

– Да, сэр! – угодливо ввинтился в пространство рядом с первым лицом США некий человечишка в сером костюме. – Это его арестовали в машинном зале при попытке вывести из строя установку…

– При удачной попытке, – буркнул кто-то. – Чертова уйма миллиардов «зеленых» вылетела в трубу…

– Кто вы такой? – президент не оказался особенно оригинален в своих вопросах. – Зачем вы это сделали? Вы сумасшедший?

– Позвольте, – Сергей устало прикрыл глаза, – ответить вам на этот вопрос через пару часов… После того, как вы свяжетесь с Вашингтоном…

– Что все это значит? – президент даже, на мгновение, потерял дар речи от подобной наглости закованного в наручники оборванца. – Кто вы такой?..

– Потом… Потом… – Извеков снова почувствовал, что он на грани обморока. – Свяжитесь с Вашингтоном…

– Что он говорит? – президент растерянно повернулся к притихшим сопровождающим. – Что он имеет в виду?.. Действительно, свяжитесь кто-нибудь с Вашингтоном!..

– Вашингтон не отвечает! – взвизгнул кто-то истерически. – Это заговор! Наверное…

– Задействуйте экстренную связь! – распорядился президент, тоскливо понимая уже, что перегоревшими предохранителями или даже уничтоженной маньяком супердорогостоящей аппаратурой, что еще минуту назад казалось катастрофой, дело явно не обойдется. – Если Вашингтон не ответит, свяжитесь с бункером в Скалистых Горах, потом со всеми столицами штатов по очереди.

– Что все это значит? – снова обратился он к сидящему с закрытыми глазами Сергею, но уже тоном ниже. – Можете вы мне это объяснить?

Тот только молча помотал головой, морщась от страшной мигрени, свалившейся внезапно и зажавшей мозг своим колючим обручем.

– Я могу объяснить! – раздался под сводами зала знакомый голос…

– Вы утверждаете, – президент никак не мог поверить в только что поведанную ему агентом ФБР, не лишенной привлекательности женщиной средних лет, также неизвестно как проникнувшей сквозь мощнейшую охрану, да еще и со спутницей – девушкой лет восемнадцати-двадцати явно индейской внешности, – что установка работала? Да еще и какое-то время, а не ту долю секунды до того, как выключился свет…

Сергей сидел тут же, изрядно взбодренный какой-то патентованной химией (введенной ему внутривенно, внутримышечно, перорально [78] и чуть ли не… ну это к делу не относится), освобожденный от наручников, но, все равно, бдительно контролируемый тремя дюжими морпехами из наружной охраны объекта. Шкафообразные «коллеги» не спускали со «злоумышленника» настороженных глаз, ни на секунду не снимая рук с автоматов, готовые изрешетить его при малейшей попытке сделать что-нибудь… Хоть что-нибудь. Глаза их так и говорили умоляюще: «Ну дернись хоть разок! Дай повод отличиться, зараза!..» Но Извеков, хорошо знакомый с этой публикой по «киношным» боевикам, не хотел сделать им приятное, даже из пресловутой корпоративной солидарности.

– Это трудно объяснить… – Мэгги отхлебнула кофе и, с наслаждением, откинулась на спинку кресла, приняв такую позу, что среди охраны поднялся сдержанный переполох. – Мы проникли внутрь сферы, образованной действием установки, спустя несколько дней после того, как она свернула пространство. Время, проведенное в пути объективно оценить трудно, но нам оно виделось, как несколько недель…

– Не может быть…

– Может. К тому же, по пути мы пересекали зоны, в которых минуло несколько лет… – судя по всему, спутница Сергея решила не пугать президента, повествуя ему о «ангелах», опередивших современность на десятилетия.

– Вы можете все это доказать?

– Вы сами убедитесь в этом. С прискорбием хочу сообщить, что нам довелось пересекать территории полностью разрушенные в результате военных столкновений. И… – она запнулась. – Таких территорий – большинство…

– Я не верю! – президент с размаху плюхнулся в кресло и, плеснув себе в пластиковый стаканчик чего-то, напоминавшего кофе только по цвету, залпом выпил. – Это мистификация. Продуманная, убедительная, хорошо подготовленная, но, все-таки, мистификация… Признайтесь, что это так!

Мэгги отрицательно покачала головой.

На столе резко затрезвонил допотопный полевой телефон, наскоро протянутый в каморку, где проходило «интервью», из зала.

– Слушаю, – бросил президент в микрофон, снова наливая себе в стаканчик немного «бурбона». – И?.. Да… Да… А остальные?.. Не переставайте вызывать… Отправили?.. Как только будут первые результаты, доложите немедленно… Да…

Он с грохотом бросил зеленого монстра-трубку на рычаги и опрокинул в рот очередную дозу ароматной жидкости.

– Не желаете? – несколько запоздало поинтересовался он у присутствующих.

Желали все, особенно, судя по синхронно перекатившимся по мощным шеям кадыкам, конвоиры.

Увы, им президентского «бурбона» попробовать не удалось.

– Вы свободны, сержант, – бросил старшему хозяин кабинета, – и ваши подчиненные – тоже.

– Но…

– Это приказ.

Когда дверь за морскими пехотинцами, неуклюже сталкивающимися в узком проеме могучими плечами и с грохотом цепляющимися прикладами автоматов за косяки, закрылась, президент сделал приглашающий жест:

– Присаживайтесь поближе, господа! Чувствуйте себя моими гостями. Думаю, разговор будет долгим…

32

– Роджер, проснись! – Бэрринстона снова кто-то тряс за плечо, но он ни за что не желал покидать объятия Морфея, продолжая барахтаться в волнах теплого моря среди красоток в таких миниатюрных бикини, что их едва-едва можно было разглядеть на мокрой загорелой коже, а то и без оных. – Проснись, черт тебя раздери!

– Если ты, кто бы это ни был, не оставишь меня в покое сию же минуту, – внятно и четко произнес сержант не открывая глаз, готовый в любой момент снова соскользнуть в благословенное тепло сна, – я встану и разобью тебе морду…

Он уже узнал голос сержанта морской пехоты Фила Юджина, своего нового приятеля по бараку, но окончательно отказаться от нежных ласк загорелых русалок не мог.

Нельзя сказать, чтобы режим содержания американских солдат и офицеров в Лайбли, британском лагере для интернированных близ Басры, отличался особой жестокостью или, хотя бы жесткостью. Наоборот, условия там, по сравнению с месяцами проведенными Бэрринстоном и его подчиненными в пустыне, казались настоящим санаторием – двенадцатиместные комнаты-блоки, двухъярусные койки с регулярно сменяемым постельным бельем, душ, регулярные прогулки, футбол, волейбол… А главное – кормежка, далекая от того рациона, к которому они привыкли: свежее мясо, овощи, фрукты, белый хлеб, пиво по выходным… Единственное, что смущало – это колючая проволока по периметру и веселые смуглые физиономии арабов, каждый день собиравшихся со всей округи и даже приезжавших из отдаленных районов, чтобы своими глазами полюбоваться на вчерашних всесильных оккупантов, запертых в загоне, будто овцы…