Артиллерист (СИ) - Егоров Валентин Александрович (серия книг TXT) 📗
- Вась, ты же не деревенский молокосос, а немецкий штандартенфюрер, хорошо разбирающийся в шнапсе и в водке, но предпочитающий пить коньяк!
Словом, офицеры хорошо посидели за столом, от души ели и пили, изредка поднимались из-за стола, сходить в туалет или покурить на крыльцо. Разговор за столом в основном шел о делах на Восточном фронте. Альберт после двух стаканов коньяка, стал каждой бочке затычкой, лез во все разговоры и со знанием дела говорил о вещах, понятия о которых не имел. С большим трудом Василию удалось его идти домой. Ресторан они покинули около девяти часов вечера, но на квартиру к генеральше почему-то пришли за полночь.
2
Полковник Пауль Хелинг фон Ланценауер уверенно вошел в кабинет и, направляясь к столу, за которым сидел штандартенфюрера СС Альфред Нетцке, поприветствовал его по-армейски коротким броском правой руки к брови правого глаза. Альфреду пришлось подниматься на ноги, бросать свою правую вперед и кверху в римском салюте и негромко произнести:
- Зиг Хайль! Рад встретиться с вами, полковник! Спасибо, что вы не забыли своего обер-лейтенанта Альфреда Нетцке, нашли время ему позвонить, чтобы договориться о встрече со мной! Извините, господин полковник, вы, как предпочитаете, провести нашу беседу, один только разговор или я могу предложить вам кофе или чай, русскую водку или армянский коньяк, сигареты или сигару?
- Какой выбор?! В Берлине такого не встретишь! Там тебе могу предложить лишь слабенький чаек, настоянный на полевых цветочках! Но почему коньяк армянский, а, не скажем, французский Наполеон или Хеннеси?!
- Может быть, господин полковник Ланценауер, потому что этот коньяк очень хорош, его и только его пьет сэр Уинстон Черчилль, он его пьет и на завтрак, и на обед, и на ужин, при этом закуривая свою любимую гаванскую сигару!
- Да, господин штандартенфюрер, не зря меня в Берлине предупреждали о том, что вы очень информированный человек и с вами нужно ухо держать востро! У меня в полку вы хорошим и многообещающим офицером! Когда я подписал на вас приказ о присвоении звания "капитан", то уже тогда подумал о том, чтобы вас перевести в штаб своего полка. Но началась война, все подразделения полка были переброшены через границу для выполнения боевых заданий. И все сразу же изменилось, время потекло с немыслимой быстротой. Когда я снова поинтересовался вашей судьбой, то начштаба мне доложил, что вами заинтересовался сам адмирал Канарис и ваши документы из полка он забрал в центральный аппарат. Ну, а потом последовал ваш стремительный карьерный взлет. Ну, да, ладно, давайте нашу беседу продолжим, вон за тем уютным столом. С удовольствие выпью хорошего кофе экспрессо, армянского коньяка и выкурю отличную сигару Imperiales Clasico Corona.
- С удовольствием угощу вас, полковник, вы тогда проходите и устраивайтесь за тем столиком. Я же на секундочку вас покину, только распоряжусь о том, чтобы нам приготовили бы хорошего кофе.
Оставив дверь открытой, чтобы не смущать гостя, Альфред Нетцке прямо с порога кабинета своему адъютанту отдал распоряжение, чтобы ему и гостю приготовили кофе из его личных запасов, принесли бутылку армянского коньяка, сигару Corona, а также несколько бутербродов с красной и с черной икрой. Одновременно он унтерштурмфюреру СС Валдису Мюллеру жестами руки показал, чтобы техники записали на звуковую пленку его разговор с полковником фон Ланценауером, командиром полка "Бранденбург 800".
Вчера ему перезвонил майор Ганс Вебер из центрального аппарата Абвера и проинформировал о том, что командир полка "Бранденбург 800" выезжает в командировку в штаб-квартиру группы армий Центр, расположенную в Старо-Борисове, с целью ознакомления с обстановкой на Восточном фронте.
- Один день он планирует пробыть в Минске, он хочет встретиться с парой человек из своего полка, находящихся на излечении в минском госпитале. Он также официально запросил возможность встретиться и побеседовать с вами, господин штандартенфюрер. Адмирал не возражает против такой встречи, он даже считает, что она будет полезна для вас обоих, обмен опытом, знаете ли вы!
- Слушай, Ганс! Последнее время я не работаю, а все время участвую в каких-то торжественных мероприятиях. Последний раз в тылу русских я был месяц назад. С тех пор я каждый день только и делаю, что меняю погоны на своем мундире, а пару дней назад меня заставили поменять и сам мундир. И всегда кто-то принимает за меня решение. Вот и сейчас ты звонишь мне и сообщаешь об очередной встрече, а я бы предпочел собрать свою роту и вместе с своими ребятами отправиться в тыл к русским, чтобы там потрепать им нервы! Я хорошо понимаю и твое положение, Ганс, так что я принял к сведению твою информацию, буду ожидать появление этого твоего полковника фон Ланценауера в Минске.
Вернувшись обратно в кабинет, Альфред Нетцке сразу же прошел к чайному столику, за которым уже устроился Пауль фон Ланценауер, и присел во второе кресло. Из кармана он достался офицерские сигареты с фильтром "Империал", зажигалку Зиппо и все это небрежно швырнул на столик перед собой.
- Извините, полковник! Сейчас нам все принесут и тогда мы сможем от души наговориться. Какими вас судьбами занесло в этот почти полностью разбомбленный нашей авиацией белорусский провинциальный городишко. Когда я впервые оказался в нем, то в глубине души ужаснулся тому количеству разбомбленных домов, па также нищете и плохих условий жизни его горожан.
- Понимаете, штандартенфюрер, в одном из минских госпиталей сейчас лежат два лейтенанта из моего полка. Им здорово не повезло с последним боевым заданием. Хваленное Люфтваффе Геринга оба этих взвода выбросило на сорок километров восточней заданной точки выброса. Перед вами, штандартенфюрер, я могу и не скрывать деталей боевой задачи их взводов. Одним словам, они должны были разгромить штаб 37-й армии, а в конечном итоге получилось, что оба их взвода выбросили в расположение дивизии Красной Армии, только что вышедшей из окружения. Красноармейцы оказались опытными парнями и, когда увидели купола парашютов над своими головами, то из пулеметов расстреляли половину парашютистов, а на вторую половину они пошли в штыковую атаку. Вот тогда один из лейтенантов получил удар штыком в живот. Выжить, он выжил, но с животом у него теперь не все в порядке, после излечения в госпитале, он, вероятно, вернется в Рейх. Ну, а со вторым лейтенантом, слава богу, все в порядке, он получил два пулевых ранения в бедро. После выздоровления он обязательно вернется в строй!
В этот момент послышался вежливый стук в дверь кабинета. Дверь распахнулась и на пороге кабинета показалась белорусская девушка Марийка Ковтун, в недавнем прошлом студентка второго курса Минского медицинского института. Семен Нечипоренко получил ее, отправив соответствующий запрос на минскую биржу труда. Девушка второй день работала подавальщицей на кухне. Вот и сейчас она катила перед собой столик на роликах, на столике стоял горячий кофейник, молочница с молоком, бутылка коньяка "Двин", большая тарелка с бутербродами из черной и красной икры, а также чайные чашки, стаканы, фужеры. Марийка быстро все это перенесла на стол, откуда-то достала и положила перед полковником фон Ланценауером гаванскую сигару "Корона" в металлическом чехле. Девушка секунду подождала, может кто-то хочет заказать еще чего-нибудь дополнительного, затем взяла свой столик и покатила его к выходу из кабинета.
- Когда я в очередной раз встречался с Серым и сказал ему, что перед Старо-Борисовым на день задержусь в Минске, то он мне посоветовал обязательно с вами встретиться. При этом сказал, что вы, штандартенфюрер, являетесь большим знатоком советских партизан, хорошо разбираетесь в методике борьбы с ними. Ну, а чем нам говорить, когда никакого партизанского движения пока еще сейчас не существует. Я пока еще ничего не слышал о существовании какого-либо крупного партизанского отряда. О них в основном вспоминают командиры тех частей Вермахта, чье тыловое снабжение было нарушено. Вот, чтобы списать свои грехи на чужие головы, они и заговорили о партизанах.
