В бою обретёшь ты право своё... - Михайловский Александр Борисович (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
Прилетевший за ними «Джамбо» был специально оборудованной модели «Эвакуационный транспорт». Его, не пилотирующая часть экипажа, уже неоднократно участвовала в подобных операциях. Примерно раз в два дня, за последние полтора года!
Миновав крохотный тамбур, Сергей попал в медицинский отсек. На борту лайнера было всё необходимое для спасательных операций, имелись даже небольшая операционная и хирург, почти с дипломом Сорбонны. Этому темнокожему парню из Французской Гвианы, по имени Мишель, оставалось учиться до выпуска меньше года. В общем-то, ему оставалась только практика. Но, в связи с известными событиями, практиковаться ему пришлось уже на Оймене. Сначала в качестве, медбрата, а потом уже и хирурга, эвакуационной команды. Даже он сам не помнил, потому что не считал, сколько человек ему довелось оперировать прямо в воздухе.
В меленькой приёмной была только молоденькая медсестра, склонившаяся над клавиатурой информационного терминала.
— Привет, Кристи! — Сергей, на правах бывшего любовника, хлопнул девушку по аппетитному задку, того обтянутому белым халатом, — Где твой шеф?
— Ой! — от неожиданности медсестра даже подпрыгнула, оборачиваясь, — Ах, это вы, мсье лейтенант?! — девушка зазывно улыбнулась, — Доктор принимает роды… Сразу трое родов!.. — она вопросительно замолчала, как бы намекая, что пока доктор так основательно занят, они могут немного поразвлечься…
— Меня интересует девушка, доставленная сюда первым рейсом транспортёра? — голос лейтенанта был нарочито сух и деловит, он уже успел пожалеть о фривольном начале разговора, — Смуглая брюнетка, ножевое ранение в грудь…
— Ах, это… — с обиженным видом, медсестра повернулась к терминалу, — Есть такая! Успешно прооперированна шесть часов назад. Из-под наркоза вышла успешно. Состояние удовлетворительное, стабильное… Находится сейчас в салоне для лежачих…
— Могу я её видеть?
Кристи заколебалась. Конечно, было бы неплохо насолить этому, уверенному в себе, везунчику, не желающему замечать её пылких чувств и выбравшему себе в жёны какую-то бывшую уличную акробатку, к тому же рабыню… Но с другой стороны… Она вспомнила, что сама чувствовала, попав из рабских загонов корабля ящеров в чистые каюты «Стальной Розы». А ведь ей было куда проще понять и принять перемену в своей судьбе. И то, с ней возились, как с маленьким ребёнком, терпеливо ожидая, пока изгладятся все последствия нервного шока. Кристи стало немного стыдно, что она позволила мелочной ревности взять верх над состраданием. О том, что стоит этому парню сказать только одно слово, и она, до конца своей жизни, будет мыть полы в общественных туалетах, девушка и не вспомнила. Не по забывчивости или наивности, а просто такое среди «Основателей» было категорически не принято!
— Проходите, мсье Лобанов! — почти дружелюбным кивком головы, медсестра указала на дверь в салон, — Место — шесть А!
— Спасибо, Кристи! — Сергей погладил по плечу отвернувшуюся девушку, — Удачи тебе, на службе и в личной жизни, так сказать!
— Мерси! — Кристина, резко развернувшись, посмотрела Лобанову прямо в глаза, — Я ведь отлично помню, каким ты был тогда, почти три года назад! Ты был робким и нежным мальчиком, ещё не знавшим женщины! Помню, как потрясла тебя наша трагедия! Помню твои первые неловкие прикосновения, твой энтузиазм в постели! Помню и твою нежность, которой ты пытался вылечить меня от тяжёлых воспоминаний! — девушка постучала пальчиком по нагрудным пластинам бронежилета, — Теперь ты стал другим! Ты, по-прежнему, нежен и ласков, но кто назовёт тебя робким?! Тигрёнок вырос и стал могучим тигром! — она провела рукой по вздувающемуся бицепсу, — Я понимаю, что, такому тигру как ты, нужна настоящая тигрица, а не робкая лань, вроде меня… — девушка вытерла со щеки непрошеную слезу, — Извини, кажется, я наговорила много лишнего? Но, знаешь, как я тогда хотела иметь от тебя ребёнка?! Мне тогда сказали — нельзя, слишком молода, всего шестнадцать лет! Я и сейчас хочу, очень хочу, только это уже невозможно!
— Ну, почему же? Пойдёшь в Банк Генов, там тебе помогут с этим делом. Я тебе своё согласие дам? — Сергей взял со стола салфетку и вытер мокрое от слёз личико Кристины, — И вообще, не надо слёз, не тот повод!
— Не тот повод?! Дашь согласие?! — девушка подняла глаза, — Я хочу ребёнка от тебя, от твоей нежности и ласки, от твоих объятий, тигр, а не от пробирки! Ты знаешь, что в Вундерланде на одного парня приходится по три девушки?! А на вас, господ советских десантников, конкурс, вообще, по тысяче красоток на одного! И всех вас уже расхватали по рукам местные красавицы! Я даже говорила об этом с Танталь…
— Что-о-о?!! — ошеломлённо переспросил Сергей, — Не понял?! Ты говорила Танталь, что хочешь от меня ребёнка?!
— Именно так! — набравшись смелости, Кристина посмотрела прямо в глаза Сергею, — Танталь сказала, что она не против, что ты ей не собственность, а любимый друг и, вообще, решать в этом деле только тебе…
— Ну и дела?! — подумал Сергей ошарашено покачав головой, — Тогда, вот что, Кристи! Сейчас вытри сопли, а завтра, часам так к шести вечера, заходи к нам в гости. Адрес ты знаешь… Там всё и порешаем, на семейном совете, раз уж у нас пошли такие интересные разговоры… Твоё счастье, знаешь, мне тоже не безразлично! — немного поколебавшись, Лобанов прикоснулся губами к тёплому лбу девушки, — Встретимся!
— Встретимся! — прошептала она ему вслед, — Спасибо, тигр!
Когда лейтенант повернулся к выходу, Кристину резануло прямо по сердцу. На его спине, под левой лопаткой, камуфляжный матерчатый чехол бронежилета был сначала разрезан, потом аккуратно зашит, явно женской рукой.
— Если бы не броня… Короткий и широкий пехотный клинок, всаженный в спину по самую рукоять… Верная смерть… — от этих мыслей девушка вздрогнула, представив всё это себе воочию, — Вот был человек, и нет его! Не вернулся из рейда и всё! Стоит ли после этого ревновать, а после страдать и мучиться от этого… Ведь в любой момент его может забрать главная разлучница — смерть! Не лучше ли использовать то, что даёт сама судьба, пусть даже вместе с Танталь или любой другой девушкой… Иначе это выглядит просто глупо… — на глаза Кристине снова навернулись слёзы, — Нет уж, пусть всё будет, как будет, лишь бы он снова сжал её в своих объятьях шепча на ушко ласковые слова. Лишь бы снова ощутить его нежность и заботу, чувствовать себя нужной и важной ему… Второй раз уж она сумеет удержать его, не оттолкнуть мелочной, глупой ревностью… Пусть только он даст ей шанс!
Госпитальный салон для лежачих был заполнен примерно на половину. Койка 6-А находилась у самого борта, с изголовьем у иллюминатора. Повернув голову, Фламион с болезненным любопытством смотрела на проплывающие внизу, поросшие густым лесом холмы.
Остановив мягким жестом, поднявшуюся было со своего места, дежурную медсестру, лейтенант подошёл к раненой девушке. Несмотря на почти полную бесшумность его походки, девушка испуганно вздрогнула и повернула голову.
— Ах, это вы, господин офицер?! — в её голосе прозвучал вздох облегчения, — Вы меня почти напугали, ходите как призрак!
— Работа такая, специальная! — Лобанов взглянул на вмонтированный в спинку койки дисплей, — Как ты чувствуешь себя, Фламион?
— Да как в раю, среди Светлых Богов! — Фламион напряжённо усмехнулась, — Лежу, как важная госпожа, на белых простынях. Кругом чистота, уют, пахнет приятно, ухаживают вот, опять же, как за госпожой… Да и вид какой… — девушка повернула голову к иллюминатору, — Прямо, как с райского облака… — на её лице появилось мечтательное выражение, — А может, в самом деле, рай такой и я уже умерла?!
— Ну, ты фантазёрка, подруга!? — Лобанов присел на край койки и задумался, — Хотя, ты почти права… Только, я бы сказал: — не умерла, а заново родилась!
— Вообще-то, я девушка простая, неграмотная, не то, что Вы… В своей жизни хорошего видела очень мало… — Фламион серьёзно посмотрела на лейтенанта, — Родиться заново, это для меня слишком красиво сказано… Знаю я вас всего-то один день… Не понимаю, что со мной… — она снова отвернулась к иллюминатору, — Только вот верю я Вам, господин офицер! Не должна верить, а верю! Всему верю, и про свободу, и про счастливую жизнь! Почему?! — её голос перешел почти на шёпот, — Не знаю?!
