Синдикат «Громовержец» - Тырин Михаил Юрьевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
– Конечно, я обязательно должна всех увидеть.
– А спасенный офицер тоже будет на празднике? – спросил Кирилл. – Или пока в морозилке полежит?
– В морозилке? – удивился Спартак. – Почему? Нет, его уже вывели из заморозки. Он жив, он в госпитале, видимо, завтра его начнут осторожно выводить из комы. Но у меня один вопрос...
– Что такое? – насторожился Кирилл.
– Этот человек, которого мы подняли вместе с тобой...
– Дрын, что ли?
– Да, этот парень... Он имеет какое-то отношение к... Одним словом, мы можем до возвращения продержать его во сне. Или вы настаиваете, чтобы и он присутствовал на нашем торжестве?
Кирилл пожал плечами. Ему не очень понравилась мысль, что Дрын будет лежать под наркозом, пока остальные веселятся. Пусть он и мазутник, но все же человек. И, можно сказать, собрат по несчастью.
– Да пусть присутствует. Если будет выпендриваться, я ему щелкну в торец – и все дела. Пускай приходит.
«Будет, на крайний случай, с кем выпить», – подумал он про себя.
– Хорошо... – задумчиво кивнул Спартак. – И вот еще... Нет, оставим это. До вечера ты, Кирилл, побудешь здесь, отдохнешь. Не отходи далеко от дома... Впрочем, тебя далеко и не пустят, здесь все охраняется.
– А может, я тоже хочу в Австралию.
– Ты действительно хочешь в Австралию? – Спартак, кажется, огорчился. – Мы надеялись, что ты будешь присутствовать... Маша говорила, ты очень много сделал...
– Хрящ тоже много сделал. А его на праздник не приглашают.
– Вот что тебя беспокоит... – Спартак задумался, потирая лицо ладонью. – Но я же говорил, что за него не нужно волноваться...
– А я и не волнуюсь. И в Австралию мне тоже не надо, это я так сказал. Все равно не пустите. Я лучше посижу тут в садике, в себя приду. Только сигареты отдайте, ладно?
– Чего еще за праздник? – спросил Кирилл у Машки, когда Спартак ушел. – Салют и танцы до упаду?
– Не знаю. Я никогда не бывала на их праздниках.
– А в Австралии чего?
– Я давно мечтаю побывать в Сиднейской опере. Боюсь, дома у меня такого шанса не будет.
– Опера? – с недоумением хмыкнул Кирилл. – Прилетишь, сходишь в областной драмтеатр – вот тебе и опера.
– Нет, Кирилл, Сиднейская опера – это что-то особенное, – мечтательно проговорила Машка. – Она находится прямо на берегу океана – огромное белое здание, похожее на парусник. Здесь оно не совсем такое, как в наши времена, гораздо лучше.
– Ну не знаю... Объясни мне, Машка, одну вещь. Почему, как тебе что-то нужно, так пожалуйста – и Луна, и Австралия... А нам только сидеть и нос не высовывать. Я еще в прошлый раз подозревал, что Спартак нам мозги пудрит насчет всяких взаимных влияний.
– Понимаешь, Кирилл... – похоже, Машка попала в трудное положение. – Они хорошо меня знают. Они ко мне привыкли.
– Понимаю, – охотно согласился Кирилл. – Нас, косорылых, лучше на цепи держать и в наморднике.
– Нет, это не так! Ну хочешь, я уговорю дядю Спартака – ты тоже полетишь со мной? – Да ладно, не напрягайся. Я и не ждал, что с нами тут будут особо цацкаться. Машка, я слышал, как вы разговаривали... Что, лавочка закрывается?
Машка кивнула.
– Мы больше никогда не попадем сюда. И не увидим их. Мне почему-то так грустно...
– Оставайся.
– Нет, этого нельзя, – покачала головой Машка.
– Почему? Взаимные влияния?
– Не только... Понимаешь, тут своя жизнь. И у меня тоже должна быть своя жизнь. Ну как тебе объяснить?
– Не надо, я примерно понял. «Есть такое слово – родина, сынок», правильно?
– В общем, да.
– А знаешь, Машка, я сначала думал, что ты пришелец из будущего. Что тебя специально к нам заслали в Зарыбинск.
– Почему? – рассмеялась Машка.
– Ну, потому что тебе тут все разрешают, ты тут свой человек и потому, что...
– Почему?
– Честно? Ты какая-то странная.
– Странная?
– Ну нет, я не так сказал. Особенная. Ты у нас в городке такая одна. Ни на кого не похожа.
– И это плохо?
– Нет, что ты!
– Спасибо... Ты тоже особенный, Кирилл.
– Еще чего!
– Я серьезно. Я ведь только поэтому обратилась к тебе, а не к другим ребятам.
– А я думал, потому, что у меня мать в архиве работает.
– Нет. Ты надежный и еще – серьезный. И ты сразу согласился мне помогать.
– Ну и что? – Кирилл пожал плечами. – Все бы согласились. Хрящ – тот вообще пищал от восторга.
– Ну ему это нравилось. А тебе – не нравилось, но ты все равно помогал мне. Все равно не бросал, хоть и спорил все время.
– Подумаешь... – Кирилл нахмурился, чтобы скрыть смущение. Потом сладко потянулся и сказал: – Ох, и напьюсь я сегодня.
– Сомневаюсь, – Машка хитро улыбнулась, но Кирилл не обратил на это внимания.
Машка встала, протянула ему руку.
– Мне пора. Вечером увидимся.
– Пока, – кивнул Кирилл. – Привет папуасам.
Лишь к вечеру Кирилл смог увидеть Дрына. Тот стоял неподалеку от дома, поднявшись на цыпочки перед молоденьким деревцем, и что-то там внимательно рассматривал.
Некоторое время Кирилл с усмешкой наблюдал за ним, потом крикнул:
– Дрын, а Дрын! Любишь смотреть, как мухи трахаются?
Дрын обернулся, но ничего не ответил, продолжая с неподдельным интересом разглядывать ветки и листья. Кирилл потоптался на месте, не выдержал и тоже подошел.
На вид это было обычное деревце. Но вдруг Кирилл заметил, что некоторые веточки у него прозрачные, словно из стекла, и внутри что-то струится.
– Что еще за хреновень такая? – пробормотал наконец Дрын. – Типа автополива, что ли?
– Не трогайте там ничего, пожалуйста, – донесся от дома голос Спартака. – Это система кислородного барьера, вам лучше там не стоять.
– Не угадал, – развел руками Кирилл.
Спартак на этот раз был в своей офицерской форме, которая просто сияла от обилия разных металлических деталей и вставочек. Он и держался по-особому – как-то официально.
– Проходите в дом, – сказал он, – вас ждет косметолог.
– Это еще зачем? – возмутился Кирилл.
– Мы решили, что перед торжеством вам надо придать подобающий вид. Не волнуйтесь, это быстрая и простая процедура. Кстати, не хотите ли переодеться в новое?
– Нет, не надо, – запротестовал Кирилл. Он еще помнил свое пробуждение в розовой распашонке. Кто их знает, чего они подберут ему на этот раз.
– Куда идем-то? – хмуро поинтересовался Дрын.
– Иди, иди, – Кирилл тихо рассмеялся. – Сейчас тебе там губки подкрасят, глазки подведут...
В небольшой комнатке было устроено нечто вроде импровизированной парикмахерской с зеркалом и кучей приспособлений. Кирилл сел в кресло и вокруг него засуетился небольшой, очень подвижный человек с гладко прилизанными волосами. Он ничего не спрашивал и не советовал, только все время что-то бормотал себе под нос.
По волосам Кирилла прошлась урчащая машинка с десятком блестящих подвижных дисков на конце, потом его лицо протерли влажной холодной салфеткой и обмели каким-то кремом, обмазали чем-то, снова обмели и наконец побрызгали голову чем-то душистым.
Кирилл внимательно посмотрел на себя в зеркало. По большому счету в его облике ничего не изменилось, разве что лицо стало каким-то гладким, чуть слащавым. После процедуры он сам себе напоминал чисто вымытую тарелку.
Зато с Дрыном мастер возился куда дольше. Кирилл чуть не заснул, пока ждал его во дворе. Наконец Дрын вышел, и Кирилл изумленно присвистнул.
Дрын изменился, но нельзя было точно определить, в чем именно. Вроде бы везде было прибавлено и убавлено по капле. Остались те же огромные зубы навыкате, те же патлы болтались по воротнику. По-прежнему Дрын был похож на лошадь, но теперь эта лошадь стала породистой, что ли, облагороженной. Во всем его облике появилась некая значительность.
– Дрын, – тихо проговорил Кирилл. – Что с тобой сделали?
– Что? – встревожился Дрын.
– Да ты знаешь, на кого ты теперь похож?
– На кого?
