Горны Империи - Верещагин Олег Николаевич (книги регистрация онлайн .txt) 📗
Коней мальчишки взяли чужих - после коротких переговоров их привели из станичной конюшни, одинаково-соловых, сильных, однолеток. Денис, уже ни на кого не обращая внимания, осмотрел своего, огладил, поцеловал в нос. Потом опустил стремена ниже. Сидеть по-казачьи он не умел, хотя и понимал, что при взятии препятствий именно казачья посадка даёт преимущество.
В седло он тоже не стал взлетать, как Лёвка. Сел, плотно стиснул голыми коленками и щиколотками ботинок бока коня. Шагом выехал на стартовую черту.
Ой-ой-ой!!! То, что он увидел, напоминало скорей танкодром или поле для пейнтбола. Где-то далекоооооооо впереди виднелись еле-еле фигурки казачат у финиша - они отправились туда сразу как компания вышла из школы. Денис заметил, что собрались и взрослые, и не так уж мало. Смотрели с интересом, переговаривались - и никто не думал отговаривать мальчишек от их дела.
Лёвка похлопал по колену нагайкой. Подъехал боком, тихо сказал:
- Не передумал? Смеяться не будут, если передумал. Пять миллионов дадим. За смелость и за то, что за чужих людей стоишь. Слово, наши так решили.
- Нет, - шалея немного, улыбнулся Денис. - Тридцать забили? Забили. Тридцать и увезу.
- Смотри, - Лёвка выехал обратно на старт.
- Гляжу, - Денис погладил коня по шее.
"Т-дах!" - треснул в чьей-то руке уговорённый сигнал - петарда.
Денис почему-то больше всего боялся, что Лёвка уйдёт в отрыв сразу - это было бы как символ поражения. Но рыжий казачонок почему-то не стал этого делать. Что "не смог" - Денис даже и не думал. Лёвка держался в трёх метрах слева, ближе к берегу - и на конский корпус впереди... ой, я уже скачу? Денис искренне удивился. И тут же начал шпорить коня каблуками, приподнимаясь на стременах, когда конь переносился через препятствия. Собственно, от него теперь требовалось одно: не вылететь из седла и напоминать коню, кто тут хозяин. Остальное зависело от солового.
- Ги! Ги! - режуще крикнул Лёвка, мелькнула его ладонь - и казачонок оторвался сразу на два корпуса. Прыжок - внизу пронеслись промоина, кусты, камни... это что? Ущелье? Нет, не похоже... Денис слился с конём, пригнулся к его шее и колотил каблуками, шепча:
- Ну, ну, ну! Мой ветер, мой сокол, ну!
Конь наддал, отвоёвывая метры. Лёвка не оглядывался, но, конечно, ощущал спиной, что преследователь близится. Он опять гикнул, встав на стременах. Прыжок, конь казачонка бросился в сторону и взвился в воздух...
Денис закусил крик зубами и дал шенкеля.
Вот она - эта пропасть. И конь уже в полёте... но он - не птица.
Не хватит метра.
Метра.
Лёвка на той стороне.
А он, Денис - не допрыгнет.
Мальчишка ощутил, как тяжело ударили в землю передние копыта... а задние - повисли над пропастью. Соловый вскрикнул, заржал, вытаскивая себя на край. Денис коротко оглянулся.
Метров тридцать - и внизу два ручья облизывают алые гранитные клыки.
Жалко солового...
...Денис протянул руку и, ухватившись за ветки куста, трепыхавшегося рядом, вырвал себя из стремян и повис над пропастью. Конь заржал снова - но уже облегчённо - и вымахнул на край.
Это было последнее, что видел Денис отчётливо. Потом - всё смешалось.
В лицо - земля с вывернувшихся корней куста. Пальцы держат ветки - но эти ветки уже ничем не скреплены с землёй, они падают, как и сам Денис.
В лицо - земля.
Земля - и плетёный ремень нагайки...
...Денис, тяжело дыша, отпустил нагайку и выпрямился. Покачнулся, но устоял. Лёвка коротким рывком руки сложил нагайку вдвое и молча смотрел на своего соперника. На верхней губе у казачонка были капли пота.
- Проиграл, - сказал Денис. Почему-то ничего другого ему в голову просто не пришло. Лёвка опять дёрнул рукой, сбил с верхушку сухой былки.
- Выиграл, - коротко ответил он.
* * *
-- Какие они - белые ночи? - Гришка сел удобнее, обхватил колено руками и задумчиво глядел
на воду.
-- Белые ночи? - охотно откликнулся Денис. - Они... - и он осекся, потому что понял: рассказать
не получится.
Правда не получится. Денис читал много разных описаний белых ночей - в том числе, так сказать, всеми признанных, литературных. Но все эти описания ему... не то чтобы не нравились. Нет. Просто казались надуманными. Как попытка описать радугу словами. Можно перечислить цвета. Ну и всё. А как рассказать про то, что на тихих улицах разлит белый бессолнечный свет? Про то, что пустые проспекты, и днём-то не слишком многолюдные, в такую ночь, кажется, ведут прямо в волшебную страну, и надо только не полениться дойти? Про то, что можно прогулять до утра - и ничуть не устать? Про то, что у неба нет дна, и нет дна у Невского пролива? Про то, что древний гранит облицовки каналов отражает эту бездонную глубину?
Нет, нельзя было про всё это рассказать. И Денис промолчал, но...
-- Я понял, - тихо ответил Гришка, не отрывая взгляда от воды. Денис удивлённо вскинул глаза,
но Гришка не стал ничего объяснять, а сказал задумчиво: - А у нас темнеет быстро. Раз - и солнце уже за хребтами, у нас ночь, а там, наверху, горы ещё долго светятся...
- Я видел, - тихо сказал Денис. И, помедлив, спросил: - Ты... ты очень любишь свою землю, да?
Гришка кивнул. Коротко, светлый чуб упал на глаза, и Гришка откинул его обратным движением.
- Мои жили в Семиречье ещё лет за двести до Безвременья, - сказал он. - Я только хотел бы... может быть... выучиться на космонавта, а у нас это нельзя.
- Выучишься! - горячо сказал Денис. - Нет, правда! Вот вы присоединитесь к нам, и ты поедешь учиться...
- Денег у родителей не хватит, - дёрнул плечом Гришка. - Мы не бедные, конечно, но таких деньжищ...
Денис удивился:
- При чём тут деньги, родители? Ты же стипендию будешь получать...
- А что такое стипендия? - удивился Гришка. Денис объяснил:
- Ну... это платят студенту, если он хорошо учится. И курсантам в военных тоже платят.
- Погоди, - Гришка повернулся к Денису. - Как платят? Ему платят, чтобы учился, а не он?.. - в голосе Гришки прозвучало изумление.
- Конечно, - тоже удивился Денис.
- Врёшь.
- Честное пионерское. Вот... - Денис осмотрел себя и рубанул рукой: - Под салютом!
- Ну... - Гришка покрутил головой. - У вас же население - миллионов сто. Ну, студентов... тоже много. Государство же разорится - всем платить, кто не работает, а студенты же не работают. Точно врёшь.
- Я сказал - честное пионерское, - напомнил Денис сердито. - И ничего государство не разорится. Это у вас придурки какие-то всё раздали буржуям, а потом жалуются, что в казне денег нет. А у нас деньги от полезных ископаемых и от всего такого только в казну идут. И на всё хватает во как, - он чиркнул по горлу ребром ладони.
- Вот ка-ак... - казачонок задумался. - Да... это правда может хватить...
Мальчишки валялись на прибрежном песке - там, где река, делившая станицу надвое, делала резкий поворот за каскадом плотин. Денис нет-нет да и оглядывался на свою поясную сумку. Деньги были крупными купюрами - и вполне вошли туда. А само произошедшее, хоть и отодвинулось после бурного купания, казалось каким-то нереальным, как сон. Как будто не с Денисом было.
Он передёрнул плечами, вспомнив блеск валунов между ручьями. И поспешил заговорить снова:
- А почему ваша станица называется Лихобабья? - поинтересовался Денис. Гришка засмеялся, крутнулся на спину:
- А. Это старая история... В общем, прямо перед самой войной тута база была, спортивная и отдыха. Ну и на ней отдыхал какой-то детский сад с воспиталками и команда по биатлону, женская. Сама война их не задела, а потом, конечно, пришлось тяжко. Ну, как-то жили, бабы-девки не растерялись... Кто-то ушёл, конечно, но большинство остались, куда идти-то? Так года три, что ли, прожили. И тут подваливают с юго-запада три сотни семириченских казаков, настоящих... Вот среди них мой предок был... Голодные, злые, дикие до последнего предела. А тут такой подарок! Людоеды не людоеды, врать не буду, но было время - наши и рабов держали, например. Плохо дело, короче. Пошли на штурм - да куда там! Спортсменки эти как подняли пальбу! Человек тридцать разом наповал уложили! Казачки осели. И получилось, что вроде как ничья. Казаки в степи сидят, жрать нечего, морозище - и не сунешься к таким. Но у казаков две пушки. Развалить лагерь? А чего тогда огород городить, на развалинах жить? А спортсменкам этим и детишкам - ни на охоту выйти, никуда, да и патрон почти нет. Пару дней так стояли. Потом атаман круг собрал и говорит: "Сами видите - договариваться надо..." Ну, как там точно было - я не знаю, но договорились. А как казаки узнали, что от них бабы оборону держали - так и сказал атаман: "Ну, лихие бабы!" Так и пошла станица - Лихобабья. Дальше уже вместе жили, не слышно, чтоб ссорились, а уж потом и вовсе одна история эта осталась...
