Особый отдел и тринадцатый опыт - Чадович Николай Трофимович (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
За последнее время это был, наверное, единственный случай, когда в полной мере удалось всё намеченное, и никто при этом даже шишек себе не набил. Кратко доложив о всех перипетиях кровопролитной схватки за набитый макулатурой чемодан, Цимбаларь выставил на стол, возле которого собралась опергруппа, солидный атташе-кейс со сломанным цифровым замком, чей код был известен только безвременно опочившему бандитскому авторитету Климу.
Всего за несколько часов пришлось испортить сразу две добротные вещи, и это ещё не считая пробоин в багажнике прокатной «девятки». Впрочем, как говорится, где доходы, там и убытки.
Тоном Крёза, демонстрирующего свои несметные сокровища заезжим варварам, Цимбаларь сказал:
– Здесь находится касса климовской преступной группировки. Скорее даже не касса, а какая-то её часть, предназначенная для оперативных нужд. Тут же имеется и бухгалтерская ведомость примерно такого содержания: «Колян на подкуп судьи икс получил столько-то. Вавану за убийство предпринимателя игрек авансом выдано столько-то»… Но дарёному коню, сами понимаете, под хвост не смотрят. Давайте решать, как этими деньгами распорядиться.
– А сколько там? – осведомилась Людочка, глаза которой от постоянного сидения за компьютером блестели, как у ширнувшейся наркоманки.
– Тысяч тридцать примерно, – похлопывая по кейсу, ответил Цимбаларь. – По сравнению с обещанным тебе миллионом сущий мизер.
– Ах, не напоминай мне про это! – Людочка отмахнулась от Цимбаларя подозрительно влажным носовым платочком. – Ещё хорошо, что я не видела Желвакова мёртвым… А что касается денег, то, согласно инструкции, мы должны в трёхдневный срок сдать их в финансовое управление главка.
– Прекрасное предложение, – сказал Цимбаларь. – И какое своевременное! Ходят слухи, что в российской экономике грядёт новый дефолт. Таким образом, наши денежки смогут отсрочить его как минимум секунды на полторы. А если говорить откровенно, то всякие там инструкции никогда не казались мне чем-то непреложным, вроде Священного писания или Корана… У кого есть другие предложения?
– Пропить! – выпалил Ваня. – Но красиво, чтобы на всю жизнь память осталась. Нанять прогулочный теплоход, желательно многопалубный. Пригласить цыган, стриптизёрш, балет Мариинского театра, Таню Буланову. Закупить дюжину ящиков шампанского, столько же французского коньяка, контейнер самых изысканных деликатесов – и целую неделю плавать туда-сюда по Неве, не забывая попутно посещать музеи, театры, храмы, ночные клубы и другие культурные достопримечательности… Людке в виде исключения купить лифчик на собольем меху и бриллиантовое колечко в пупок, оно туда просится. А Сашке, которому мы этим богатством обязаны, – золотой пистолет с серебряными пулями.
– И всё это за тридцать тысяч? – покачал головой Цимбаларь. – От некоторых излишеств, вроде Тани Булановой и бриллиантового колечка в пупок, придётся отказаться.
– А я предлагаю, – начал было Кондаков, но его прервал мелодичный сигнал включённого ноутбука, возвестивший о том, что кто-то упорно напрашивается на связь с опергруппой.
Пришлось Людочке, так и не разжившейся меховым бюстгальтером, спешно возвращаться к уже изрядно надоевшему ей аппарату.
– Представьте себе, нас вызывает особый отдел, – сообщила она, пробегая пальчиками по клавиатуре. – Лично полковник Горемыкин.
– Разве он что-то шурупит в компьютерах? – удивился Ваня, всё ещё пребывающий в сладком плену своей сокровенной мечты.
– Представь себе! И причём до тонкостей, – ответила Людочка, внимательно вглядываясь в экран. – Хотя осваивал он компьютер явно не у нас. Профессиональный сленг, которым пользуется Горемыкин, скорее японский, чем английский.
– И что он нам, любопытно, пишет? – Вопрос принадлежал уже Цимбаларю. – Наверное, накручивает хвост за отсутствие результатов?
– Нет… Приказывает свернуть операцию… ФСБ якобы выследила настоящего Гладиатора, который, дабы избежать неотвратимого наказания, покончил жизнь самоубийством. Кроме всего прочего, успех ФСБ подтверждается ещё и тем обстоятельством, что после известного инцидента под Литейным мостом таинственные взрывы прекратились… Всех нас благодарят за проделанную работу, однако в весьма сдержанных выражениях… Каково, а?
– И это всё? – поинтересовался сразу помрачневший Кондаков.
– Всё. Но мы должны дать ответ.
– Как старший по званию, я беру всю ответственность на себя. – Кондаков подобрался, словно на строевом смотру. – Печатай! Только слово в слово, без всяких недомолвок… «Сведения ФСБ считаем сомнительными. По нашей информации, в ближайшее время могут произойти ещё несколько взрывов, причём два из них в Москве. Преступник, прикрывавшийся псевдонимом Гладиатор и шантажировавший своими письмами органы власти, нами разоблачён. Это неоднократно судимый Желваков Марат Андреевич, в настоящее время числящийся в федеральном розыске. Его вина доказана неоспоримыми уликами. Однако непосредственного отношения к организации серии взрывов он не имеет. Прошу вашего позволения продолжить расследование. Подпись. Дата».
– Чья подпись?
– Моя… Нет, лучше всех четверых.
Для передачи сообщения понадобилось гораздо меньше времени и усилий, чем для его формулировки и озвучивания. Поистине правы те, кто утверждает, что техника повсеместно опережает человека и в самом ближайшем будущем даже половой акт станет невозможен без участия специальных микропроцессоров, внедрённых в гениталии мужчин и женщин.
Возражать начальству в столь категорической форме Кондакову приходилось не часто, и это, естественно, не могло не отразиться на его моральном, а также физическом состоянии. Усевшись, а вернее, почти упав на ближайший стул, он знаком потребовал: выпить.
Ваня уже полез было в кейс, чтобы выбрать там купюру побогаче и бежать с ней в магазин, но Людочка, не отрываясь от ноутбука, молча указала на дверь ванной комнаты, где в аптечке имелись все необходимые сердечные средства, а в куче белья, приготовленного для прачечной, хранилась резервная бутылка водки.
Пока Кондаков поправлял пошатнувшееся здоровье, запивая двадцать пять капель валокордина стаканом «Смирновской», остальные члены опергруппы с волнением ожидали реакции московского руководства.
И спустя четверть часа она последовала, неумолимая и сокрушительная, как набег Батыевой конницы. Все командированные в Санкт-Петербург сотрудники особого отдела с нынешнего числа объявлялись в отпуске без сохранения содержания, а банковский счёт, на котором размещались оперативные средства, замораживался.
– Вот и понимай как хочешь, – сказал Цимбаларь. – И отзывать нас вроде не отзывают, и официального согласия на продолжение расследования не дают. А закрытие банковского счёта, на котором оставалось две копейки, что, безусловно, известно руководству, никакому разумному объяснению вообще не подлежит…
– Горемыкин знает, что делает, – заявила Людочка. – Все свои решения он просчитывает на много ходов вперёд, и притом практически молниеносно… Другое дело, что в итоге все победные лавры достаются ему одному, но тут уж ничего не поделаешь.
– Тогда сделаем вид, что ничего не случилось, – сказал Цимбаларь. – Пётр Фомич, тебе полегчало немного? Если да, то можешь предложить свой план наилучшего использования свалившихся на нас небюджетных средств.
– Да что уж теперь предлагать, – махнул рукой Кондаков. – И так всё ясно… Что-то уйдёт на оперативные нужды, что-то на ремонт машины, что-то на карманные расходы, что-то на поддержание достойного образа жизни… Я имею в виду возвращение в гостиницу, поскольку угроза слежки уже отпала… Хотя идею о меховом лифчике и прогулке по Неве, правда, без цыган и прочих злоупотеблений, я не отвергаю.
– Вы просто молодец! – Людочка чмокнула его в щёку. – А теперь быстренько собирайтесь, напустите на себя самый солидный вид и отправляйтесь в управление ФСБ. Разузнайте про этого фальшивого Гладиатора как можно больше. А мы тем временем проведём летучее совещание, посвящённое коренному изменению направления и стиля нашей работы.
