Лучшая защита - Шалыгин Вячеслав Владимирович (читать книги полные .TXT) 📗
– Господин председатель! – В комнату снова заглянул сержант. – Простите, сэр, срочное сообщение для господина комиссара… и для вас, сэр! Я не хотел вас отвлекать, но…
– Что, от кого? – Рипли взглянул на полисмена так, что тот невольно втянул голову в плечи.
– От капитана Дина из шестого участка центрального округа!
– Комп, дай центр, шестой участок полиции! – рыкнул комиссар.
В углу комнаты тотчас возник голообраз невысокого сухощавого капитана. Он определенно нервничал, это было заметно по тому, как дергается его левое веко и как он теребит застежку кобуры. Он не один был этой ночью на взводе, но все-таки…
– Что? – Рипли уставился на подчиненного, как удав на кролика.
– Новое происшествие, сэр. Расстреляны двое заместителей Вульфсона. Неизвестные ворвались в штаб-квартиру Либеральной партии и открыли огонь из… – капитан запнулся. – Из полицейских пистолетов.
Комиссар покачнулся и сел в кресло рядом с Генри. Джастин мгновенно метнулся к бару и вернулся с бутылкой «Джека Дэниелса» и тремя стаканами.
– Вот вам и доказательство моей правоты. – Олаф принял от секретаря наполненный на треть стакан. – Мог ли кто-то незаметно пробраться в штаб, вокруг которого полно журналистов, полиции и зевак?
– Не обязательно, – прохрипел Рипли и залпом выпил свое виски.
– Что не обязательно? – удивился Генри. – Вы думаете, рядом со штабом осиротевших либералов не было ни одного любопытного? Комп, повтори последний просмотренный репортаж.
«…Этот Генри занял свой пост исключительно при поддержке земного правительства и крупных компаний, таких, как «Армз индастриз» и «Марс», наших главных продуктовых импортеров. Не будь у него таких друзей…»
– Стоп-кадр. – Председатель указал стаканом на плавающий над головой репортера диск с логотипом инфоканала «Либеральный Марс». – Вывести задний план. «Зум» плюс три.
Изображение репортера исчезло, осталось только здание, на фоне которого он стоял. Это, без сомнений, был особняк, в котором разместилась штаб-квартира патриотов. И, кроме «исчезнувшего» корреспондента, вокруг дома толпилось множество самого разного народа.
– Комп, сделай анализ кадра. Проведи общий антропометрический осмотр. Есть ли среди людей в кадре предположительно немарсиане?
«Вероятность 0,1%», – высветилось на переднем плане.
– «Зум» плюс десять. Крупный план крыльца и входной двери, – приказал Генри. – Вычлени из общего уличного шума звуки, идущие непосредственно из дома.
Весь объем изображения заняли стоящие плечом к плечу полисмены. Лица у них были отрешенные. Аврал их будто бы и не волновал. Просто стояли в ночном оцеплении, вместо того чтобы спать по домам. Обычное дело. А те, кто маячил в холле особняка, – их было хорошо видно сквозь стеклянные двери – вели себя еще более странно. Они все как один стояли, повернув головы в сторону лифтов, и держали руки на кобурах. Что касается звуков, то их двери не пропускали.
– На восемь секунд назад, «зум» плюс один, сделай анализ колебаний стекол в окнах… Джастин, где обычно сидели помощники Вульфсона?
– На втором этаже, в левом крыле… – Секретарь пораженно смотрел на Генри. Впрочем, не только он, но и Рипли.
Оба марсианина никогда не сомневались в эрудиции и разносторонней развитости председателя, но они и представить не могли, что он умеет вытворять с компами такие вещи.
Стеновые панели дрогнули, и в холле раздались четыре глухих выстрела. Бдительный сержант тут же очутился на пороге.
– Все в порядке, – успокоил его Генри и отпустил повелительным жестом.
– Невероятно! – изумился Джастин. – А заглянуть внутрь нельзя?
– Можно, но, если мы не получим санкцию суда, это вряд ли одобрит прокуратура.
– Если узнает, – тихо сказал Рипли.
– Торопливость может стоить нам всем карьеры. Вы действительно этого хотите?
– Да…
– Смотрите. – Олаф вынул из кармана свой комп и ввел секретный код, а затем переадресовал сигнал на стационарный компьютер Вульфсона – у того был более мощный проектор.
Орбита спутника Агентства Промышленной Безопасности проходила намного западнее, но именно это позволяло его плавающим объективам заглядывать в окна, поворачиваясь под любым углом к поверхности планеты. Кадры были сняты четырнадцать минут назад.
Четверо человек, одетых в полицейскую униформу, целились в сидящих за столом помощников Вульфсона из штатных «кольтов-М», разработанных под короткобойный патрон типа «марсиэн»…
Генри разделил трехмерную проекцию надвое и добавил в правую часть кадра уличный вид из репортажа «Либерального Марса». Затем он «заморозил» эту двойную картинку и взглянул на Рипли и Джастина:
– А теперь момент истины, господа. Я синхронизировал записи до сотых долей секунды и включил звуковые дорожки. Если мы услышим не четыре, а восемь или, к примеру, двенадцать выстрелов, значит, что-то тут не так. Если же звуки с обеих записей со-льются…
Он шевельнул пальцем, и в комнате снова прозвучали выстрелы. Четыре…
– Мне нужны лица этих… оборотней, – скрипнув зубами, процедил комиссар.
– Проще простого, – заверил Олаф. – Только они не оборотни, Рипли, они такие же жертвы, как и помощники Вульфсона, как сам депутат и его семья…
– Да чьи жертвы, черт возьми?! О чем вы толкуете… сэр?
– Скоро узнаем. А пока давайте-ка переедем в более надежное место…
…Утром Марс облетела новая тревожная весть: исчез Харрис, директор инфоканала «Либеральный Марс». А к полудню в адрес Марсианского Совета на имя О. Генри пришла посылка. О ее содержимом сотрудникам правительственного учреждения сообщено не было, но они все равно узнали и мгновенно выболтали жуткую тайну журналистам. Страшная новость похоронила все надежды на урегулирование ситуации. В посылке оказалось два предмета: полицейский «кольт-М» и голова несчастного Харриса…
К трем часам пополудни резиденция Совета оказалась в осаде возмущенной толпы, а к половине четвертого во все крупные населенные пункты Марса были введены подразделения Национальной гвардии…
Сполохова привел в чувство безотчетный страх. Доктор был не робкого десятка, но у нахлынувшего ощущения не было ничего общего с обычным испугом. Олегу казалось, что он боится не чего-то конкретного, а сразу всего на свете, включая самого себя. А еще ему казалось, что, как только он пошевелится, страх многократно усилится и придавит его к холодному полу нереальной, но ужасно тяжелой плитой.
Сполохов не ведал, сколько продлилось это издевательство, но в конце концов неприятное чувство исчезло так же резко, как и появилось, и что более важно – ушло оно бесследно. В общем-то, ничего удивительного, ведь кошмар не имел конкретного воплощения, какой-нибудь жуткой «иллюстрации», и остаться в подсознании было нечему. Доктор осторожно приоткрыл глаза и осмотрелся.
Он сидел у стены в полутемной комнате с маленьким окошком. Стены были серыми, как и пол, – прямо-таки тюремная камера, но решетки на окне не оказалось. И дверь была обычная, пластиковая. Больше всего комната походила на подсобку, где уборщики хранят свои орудия труда. Для полноты картины не хватало ведер со швабрами или машин-поломоев. В работе? Возможно. И то, что это действительно подсобка, только в каком-нибудь другом крыле клиники, тоже возможно. Инвентарную комнатку морга Сполохов узнал бы сразу, кроме поломоев, там хранился его личный гравибайк. По выходным Олег иногда катался в парке. Но здесь не было полок, а уж тем более гравибайков. Вообще ничего…
Олег поднялся, немного постоял, придерживаясь за стену, и, когда прошло легкое головокружение, постучал в дверь. Никто не ответил. Сполохов постучал сильнее. Дверь вдруг едва ощутимо дрогнула, но не потому, что начала открываться, а потому, что верхний слой ее покрытия был звуковоспроизводящим, как и панели потолка.
– Ваше имя? – равнодушно спросил низкий, явно синтезированный голос.
