Маятник Судьбы - Чекалов Денис Александрович (список книг TXT) 📗
На уровне груди всех троих открывались глубокие обожженные раны, причиненные плазменным карабином.
Профессиональные наемники никогда не носят с собой ничего, что могло бы заговорить после их смерти.
– Надо узнать, как они проникли сюда.
Франсуаз подошла к убитым и присела на корточки. Внимательно их рассмотрев, она подняла голову и жестко улыбнулась.
– Лучше тебе отвернуться, Майкл. Тебе не стоит этого видеть.
Я покачал головой.
Девушка схватила за плечи одного из наемников и вытащила его из-под тел двух других. Это был куальский тупорыл, и его зубастая пасть все еще открывалась в предсмертной агонии.
– Кто послал вас? – спросила Франсуаз.
– Карго, – прохрипел умирающий. – Он прислал Тидволла, это его помощник… лизардмен… Мы должны были убить вас…
– Как вы попали на базу?
– Мы члены Ассоциации…
– Еще.
– Больше я ничего не знаю…
– Клянись Болотной матерью тупорылов.
Лицо умирающего покрылось испариной; каждое новое слово усиливало его страдания.
– Хорошо… Тидволл прилетел с архипелага…
Тело тупорыла вздрогнуло, и глаза начали выкатываться из орбит.
– Карго что-то понадобилось на архипелаге, – сказала Франсуаз. – Но там же ничего нет.
– Поэтому там удобно что-нибудь спрятать.
3
– Кто мог ожидать такого, – произнес широкоплечий орк, грудь которого украшала алая перевязь с бриллиантовой звездой. – Люди совсем потеряли стыд и достоинство.
Остальные наемники, столпившиеся вокруг командира, негромко выражали свое согласие.
Это была пестрая толпа; люди, родившиеся в разных местах и прошедшие через десятки стран и морей, пока не осознали, что их мир, один на всех, – это Ассоциация солдат удачи.
Каждый из них выражал негодование по-своему, согласно традициям страны, в которой родился и вырос, они произносили молитвы или проклятия, бряцали оружием и взмахивали руками.
Наемник может убить другого наемника из мести или в открытом бою; люди этой профессии нанимаются служить тем, кто хорошо платит, и нередко оказываются по разные линии фронта со своими боевыми товарищами.
Но преследовать того, кто состоит в Ассоциации, прельстившись на вознаграждение, – такого не простят даже самые отпетые негодяи.
Причина этого не в том, что и у последних подонков просыпается чувство солидарности, когда речь заходит об их товарищах. Чувства, тем более благородные, недолго живут в пропахшей порохом душе наемника.
Каждый из них может попасть в список разыскиваемых; отказ от нападения на своих явился условием, без которого Ассоциация не смогла бы существовать. Тех, кто нарушил его, исключали, почти не выясняя, почему и как это произошло.
Запрет на каннибализм явился одной из первой вех на пути становления человеческого общества; глубокого смысла полон тот факт, что людям вновь и вновь приходится проходить одни и те же круги.
– Хэтчер мертв, – доложил наемник, который вошел в дверь так стремительно, словно она сама раскрылась перед ним.
То, что произошло на базе солдат удачи, взволновало всех настолько, что многие отказались от намеченных контрактов и выказывали горячую решимость сражаться, хотя и не знали с кем.
Так они будут ходить по коридорам базы, покрытым металлической обшивкой, пить пиво и эль, потрясать кулаками и, встретившись, громко обсуждать случившееся.
Они станут решать, что необходимо предпринять теперь, составлять планы, распределять роли.
Потом одному из них придется уехать в один конец земли, другому в другой, третьему – сделать что-нибудь поблизости; они решат собраться еще, как-нибудь потом, и месяца два будут перезваниваться и говорить об этом.
Затем все забудут.
Таковы люди; они могут либо что-то делать, либо говорить об этом. И большинство из них предпочитает говорить, даже профессиональные наемники.
Одно из доказательств того, что разум един во всех его проявлениях.
Франсуаз четырежды делала мне знаки, прося убрать с лица выражение человека, которого вот-вот стошнит от одного взгляда на окружающих. Но что делать? Окружающие заслуживали этого.
– Мы нашли Хэтчера в его каморке, – продолжал наемник, которого командир с бриллиантовой звездой отправил выяснить, что произошло с человеком, продававшим на базе сведения и слухи. – Кто-то разрубил ему шею, он не успел даже отключиться от машины.
– Вот этот. – Франсуаз ткнула носком сапога одного из убитых.
Это был человек, правый глаз которого прикрывал черный диск. Короткий топор с закругленным лезвием, заткнутый у него за поясом, все еще хранил на себе кровь Хэтчера.
– Сколько заплатили им за предательство? – глухо спросил командир наемников.
Карлик, такой маленький, что кончик его клинка волочился за ним по полу, вбежал в помещение из открытых дверей лифта. В его руках отблескивал синей обложкой список разыскиваемых.
– Карго не давал объявления, – пропищал карлик. – Должно быть, он сам вышел на них.
– Да, – произнесла Франсуаз.
Голос девушки звучал мягко и ласково; она хотела успокоить взбудораженных наемников. Демонесса понимала, как опасно позволить им войти в раж, коли они не смогут излить свой гнев на истинных виновников нападения. Придя в бешенство, солдаты удачи могли причинить много вреда гражданским – как бывает в любой войне.
Франсуаз делала все, чтобы это предотвратить.
– Их нанял лизардмен Тидволл. Я его знаю. Он был помощником Карго еще в те годы, когда я воевала против него в Лагаше.
Орк, алмазная звезда на груди которого была свидетельством его командирского звания, произнес:
– То, что произошло здесь, ужасно. Это бросает тень на всю Ассоциацию наемников. Мы должны немедленно что-то предпринять; я предлагаю направиться в Аспонику и найти там людей Карго.
– Да! Да! – закричали наемники, размахивая оружием. – Уж мы-то им покажем!
Франсуаз обратился к командиру.
– Я ценю то, что ты хочешь сделать, – сказала она. – Но нельзя остановить Карго, избив посланных им людей. Если вы хотите помочь мне, ответьте: приходил ли сюда недавно лизардмен и какие он задавал вопросы?
Шипастая лапа орка уже лежала на рукояти его лазерного оружия. Он был готов возглавить атаку солдат удачи на какую-нибудь аспониканскую деревню.
Лица наемников, стоявших за его спиной, показывали, что они с радостью последуют за ним.
Вопрос Франсуаз направил мысли солдат удачи по иному пути.
– Лизардмен сумасшедший, – произнес, выходя вперед, широкоплечий наемник, лицо которого было покрыто боевой раскраской. – Надо было сразу его прогнать, но как мы могли догадаться, что у него на уме? Он хотел знать о народе хоттов.
– Хоттов? – послышалось в толпе. – Кто это, черт возьми, такие?
Франсуаз резко подняла руку, давая знак замолчать.
Человек облокотился на приклад длинного ружья, которое упер дулом в пол.
– Хотты – это древний народ, – начал он. – Славный народ. Они храбро сражались. Весь мир был против них, но хотгы не согласились сложить оружие, а предпочли умереть в бою. Мое племя происходит не от них, но мои предки верно служили хоттам, они были разведчиками в их армии.
– Что хотел знать ящер? – спросила Франсуаз. Человек провел рукой по раскрашенному лицу.
– Народом хоттов правили пророки, – сказал он. – Было их шесть, и их называли коуди. В последней битве, когда все выступили против хоттов, коуди сражались вместе с простыми воинами плечом к плечу. Все коуди погибли, народ хоттов был уничтожен. Те, кто остались в живых, унесли с собой тела своих пророков и захоронили их, как и подобало героям. Лизардмен хотел знать, где покоятся их тела, но мне это неизвестно.
– И он пошел к Хэтчеру?
– Нет, это Хэтчер послал его ко мне. Последний из хоттов умер много веков назад. Лишь те, кто может назвать себя их потомками или потомками их слуг, помнят о них. В базе данных Хэтчера были сведения только о том, что происходит сейчас.
