Красный рассвет - Березин Федор Дмитриевич (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
– Стоять! Бросай оружие! Руки вверх!
Да, это было достаточно громко для окружающей темноты. Да и вообще, Арриго понимал, что воздействие фразы усилилось бы многократно, если бы она произнеслась по-русски. Но зауженность образования – сказывалась.
118
Кабинетные эмпиреи
– А вот если рассматривать ситуацию без опоры на прошлый опыт в плане союзников и врагов, то с кем из пострадавших стоило бы сотрудничать? – спросил министр обороны.
– Здесь вряд ли угадаешь наверняка, – пожал плечами директор ЦРУ. – Почему и говорят, что желательно загодя не ссориться со всеми. Если исходить из самого плохого варианта…
– Это когда против нас весь мир? – перебил министр обороны.
– По крайней мере вся Африка, – кивнул начальник «конторы в Лэнгли». – Тогда относительно надежный союзник только Мадагаскар. Флотов у врагов нет, так что мы можем прикрыть его надежнейшим образом. Хотя он велик, да и не так уж близко из него до какого-нибудь Конго. Можно пожалеть, что когда-то, в конце двадцатого века, у нас не получилось с Сомали.
– Да ну? Что там той территории, мы с таким же успехом можем осуществлять давление из Аравии.
– Не скажите, – поднял палец цеэрушник. – В те времена Сомали еще не поделили Эфиопия и Кения. Могадишо была столицей государства.
– А вы про то – мелкое вторжение?
– Я просто экстраполирую.
– Господи, сейчас не время.
– Ладно, – вздохнул директор разведки. – Понятное дело, неплохо иметь в друзьях страны с хорошими портами. Два Конго, те, что соприкасаются с морем; можно Королевство Анголу. В крайнем случае иметь под контролем Киншасу и Луанду на западе, и Могадишо на востоке. А на юге… Ясно кого? Тех, кто у нас сейчас главный противник.
– Это да, – откинулся в кресле министр обороны.
– Послушайте, коллега. А зачем вам вообще порты. Вы же всегда утверждали, что способны вести войну, не подходя к берегу.
– Вообще-то, конечно. Но для контроля ситуации неплохо бы иметь в покоренных столицах хотя бы толику сухопутных войск. Даже не для того, что они там позарез нужны, а чтобы чувствовали свою причастность к победе.
– А, если только так.
Собеседники на некоторое время замолчали.
– Хорошо, – сказал директор Центрального разведывательного управления. – Ну а если президент одобрит применение ядерных бомб, как ваши генералы отнесутся к высадке?
– Мы уже обсуждали с генералитетом этот вопрос. Мы не собираемся использовать там каких-нибудь «грязных» «мастодонтов» полувековой давности. Мы применим относительно «чистые» и достаточно слабые заряды. Разве что пару раз, если все-таки потребуется продемонстрировать мощь. А личный состав морской пехоты, рейнджеров и «зеленых беретов» требуется приучить к мысли, что ядерное оружие – это не какая-нибудь священная корова или, скорее, Страшный cуд, а вполне законное средство ведения войны.
– О боже, министр, берегитесь, чтобы эти слова не стали достоянием общественности, – притворно хохотнул цеэрушник. – По крайней мере до срока. А то с вами вместе слетит вся администрация. Президент Буш не простит вам такого позорного прерывания семейной традиции.
– Послушайте, Уинстан, вы сами-то верите, что без ядерной мощи мы не сладим?
– С самой ЮАР, разумеется, запросто. А вот со всей возможной коалицией – это вопрос. И лучше, наверное, не рисковать. Бить наповал. Хотя…
– Да бросьте вы сомнения, Уинстан. Ведь сами понимаете, если жестоко, несколько с перехлестом наказать одного, другие поднимут лапки.
– Это люди логичные, приструненные долговременной цивилизацией, – почему-то понизив голос, высказался старший американский разведчик, – африканцы несколько другие. Бог знает, что у них появится на уме в следующую секунду.
119
Твердый грунт
Человек охнул – камень влепил ему в грудь и зацепил руки, регулирующие электронный шагомер.
– Mama mia! – сказал человек, предполагая, что в тело вошел 120-миллиметровый бронебойный снаряд. Он потерял приблизительно секунду и все-таки дернулся отшибленной кистью к оружию. Как раз тут до него дошло словесное предупреждение. А еще он разглядел огромную тень. Она закрывала солидный участок передней полусферы.
– Руки вверх! – снова рявкнула тень. Рявкнула на английском, причем без всякого акцента.
– Все! Все! – не слишком громко взвизгнул Матиас Соранцо, вздергивая ладони вверх. – Не стреляйте, я к вам и шел! – Он сам не заметил, что от неожиданности шпарит на родном языке.
– Итальянец? – спросил его неизвестный после того, как поставил на колени и отобрал штурмовую винтовку. Что теперь было отпираться?
– Да, – подтвердил Матиас.
– Откуда будешь?
– Сардиния… Остров Сардиния, – пояснил Матиас Соранцо и только тут сообразил, что вопрошающий говорит на его языке. С Соранцо произошел шок, обратный тому, что произвел врезавшийся в грудную клетку булыжник.
– Как зовут? – мило поинтересовался невидимый за спиной языковед.
– Матиас… Матиас Соранцо, – представился Соранцо. Он хотел спросить: «А как вас?» – но сдержался. Все-таки стояние на коленях и упертый в верхнюю часть шеи ствол (остальную часть головы прикрывала примитивная каска) не располагал к приятственной беседе.
– Хорошо, Матиас. А что ты тут делаешь, Матиас?
– Я… – растерялся Матиас, хотя вопрос был элементарный.
– Ну-ну, говори, Матиас Соранцо. – Ствол тяжелого, явно автоматического и уж наверняка снятого с предохранителя пистолета надавил сильнее.
– Я это… Вас искал.
– Меня? – не в шутку удивился собеседник и даже ослабил давление на затылок.
– Ну, не вас конкретно, а так сказать… – Матиас замялся, ведь он хотел довершить фразу словами «американскую армию», но теперь начал сомневаться, с кем имеет дело на настоящий момент.
– Ну, Матиас? – Пистолет надавил.
– Вообще других, – наконец родил Матиас Соранцо.
– Других? – не понял собеседник.
– Искал других, я имею в виду, – пояснил Соранцо.
– Что-то ты темнишь? – сказал неизвестный, переходя на английский. – А почему ты, Матиас Соранцо, служишь русским? – Вопрос был на засыпку.
– Да нет, нет, – замотал, или скорее хотел замотать, головой Соранцо. – Неправда. Точнее, правда. Но это только с недавних пор.
– С каких пор, Матиас?
– Неделю… Нет, меньше, меньше. Честно говорю. Я не просился – так получилось. Да и вообще мы не здесь были – на севере.
– И что вы там делали? На севере?
Соранцо совсем запутался. Если он все ж таки попал в лапы американцев и докажет, что у русских недавно и не имеет отношения к их делам, то как штатовские законы рассматривают те поступки, которые он только недавно творил в районе реки Лимпопо, да и во всех прочих местах? Вот насчет того, что нельзя признаваться в том, что он профессиональный стрелок из слепящей винтовки, – это он знал точно, и, чтобы выведать у него такое, требовалось бы, наверное, долго-долго пытать. Но как быть насчет остального? В принципе, по логике можно наврать с три короба. Как вопрошающий проверит? Но, с другой стороны, кто помешает ему чуточку надавить курок, если почувствует вранье?
– Дай сюда фонарик! – приказал неизвестный. Это было удобное переключение темы, можно было подумать или просто посчитать бесценные секундочки никчемно-короткой жизни. Матиаса Соранцо снова обыскали, теперь уже более внимательно. Отобрали пистолет «ПМС-2». Соранцо почему-то совсем забыл о нем. Теперь ему завели за спину руки и умело стянули какой-то бечевкой. «Странно», – подумал Пепе, он считал, что у каждого американского солдата хранится набор специальных пальцевых наручников именно для таких случаев. Откуда ему было знать, что в этот момент работала телепатия и вяжущий его человек клял себя за то, что не прихватил столь важный элемент снаряжения.
– Так, Матиас, – сказал этот неправильно экипированный командос. Сказал значительно повеселевшим голосом, ибо его наличный арсенал утроился, а может, даже учетверился, ибо штурмовая винтовка «steyr AUG 77» никак не приравнивалась к простому пистолету. – Так, Матиас, ну показывай, где засели русские?
