Ангел-Хранитель 320 (СИ) - Поль Игорь Владимирович (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗

Винтовка снова плюется огнем. Гаснет очередная красная точка. Целый рой пуль влетает в окно, обрушивает пласт штукатурки на стене. И без того пыльную комнату заволакивает непроницаемой белой взвесью. Пули продолжают долбить стену. Бетонная крошка разлетается вокруг, с грохотом бьет по нержавейке столов дождем осколков. Похоже на крупнокалиберный пулемет. Пора менять позицию. Сергей устанавливает гранату в режим растяжки, бросает ее на пол под окном и ползком выбирается к выбитым дверям.

Тактический блок показывает редкую россыпь зеленых точек. Часть из них моргает оранжевым. Кто-то мычит от боли сквозь треск помех. Зверски хочется пить. Темный коридор без окон мерцает в панораме шлема зеленоватой темнотой. Тут потише, только продолжает подрагивать пол под ногами да слышится сквозь дверь «пам-пам-пам» от гранатомета Триста двадцатого.

Сквозь треск помех Фенечка интересуется, какого хрена Заноза вместе с КОПом забыл в своем подвале. Сергей внезапно чувствует, что он уже не тот новичок, каким пришел из учебного взвода. Он, наконец, понимает, что такое настоящая мотивация к службе. Маленькие упертые человечки дают ему стимул. Сергей вежливо отвечает сержанту, что отрабатывает стрелковое упражнение по уничтожению полуроты вражеской пехоты с южного и юго-западного направлений. И что эта самая пехота так охренела, что уже в окна лезет. И что не мешало бы сержанту подсказать снайперам о пользе огня по вражеским пулеметам. И подкинуть десяток «мошек» перед позицией, а то свои кончились, а броневики без наведения не достать — они с закрытых позиций бьют так, что скоро один только подвал от дома и останется. И что лаунчеры могли бы выдать немного шрапнели над перекрестком, потому как грузовик снабжения застрял за четыре тыщи верст отсюда, и что если у Фенечки патронов к пулемету нет, то пусть хотя бы не вякает под руку, потому как Триста двадцатый приканчивает предпоследний картридж и к нему скоро вместо пулемета придется штык приделывать. И что нянькой у него раньше был служака Кнут, а сейчас он, Заноза, уже на действительной контрактной службе и его организм материнское молоко уже не переваривает. И еще кое-что добавляет по-русски, уже совсем неуставное. К счастью для Сергея, Фенечка не полиглот. В этой грохочущей преисподней кто-то еще находит в себе силы на смех. Пранк, кто ж еще.

— Классно тебе салага выдал, Фенечка, — сквозь смех выговаривает Пранк.

— Ты бы так стрелял, как хамишь, — хмуро отвечает Фенечка. — «Мошек» сейчас запущу, готовь истукана. Страйкер пару выстрелов даст. Подсвети. Слышал, Страйкер?

— Готов, — голос ракетометчика исчезает в треске помех.

Сергей действует строго по наставлению. Он вообще начинает ощущать себя ходячей энциклопедией уставов. Вышибает замок короткой очередью. Ногой распахивает двери, бросает внутрь осколочную гранату. Вкатывается в комнату сразу после взрыва. Чадит разбитая перевернутая мебель. Пыль от выщербленных осколками стен оседает на пол. Никого. Он прицеливается в окно, нажимает кнопку целеуказания.

— Заноза — Страйкеру. Цель подсвечена.

Треск помех.

— Заноза — Страйкеру. Повторяю. Цель подсвечена.

— С…шу…е глухой. Лови…

Сергей приседает за перевернутый шкаф. Шрапнель вещь сама в себе, не разбирает, в кого бить. Грохот близкого разрыва. Пауза. Еще один. Несколько маленьких злобных шариков влетают в окна, впиваются в стены. Сергей с мстительным удовлетворением видит, как гаснут сразу несколько красных точек. Он поднимается, из-за шкафа водит винтовкой по окнам. Дожидается, пока система прицеливания выдает пару очередей, выскакивает в коридор. Кладет у порога еще один подарок. Заходите в гости, ублюдки.

Глава 20

Фенечка не подвел, «мошек» перед домом и за перекрестком действительно стало больше. Такблок выдает чуткую картинку.

— Триста двадцатый, подави бронетехнику, две единицы. Отметка восемьдесят, левее пятьдесят.

— Принято, приступаю.

Распахиваются от выхлопа орудия створки дверей. Коридор сразу наполняется дымом. КОП размеренно лупит из пушки сериями по два выстрела, бережет боеприпасы. Значки бронемашин неохотно гаснут.

— Съели, уродцы? — шипит сквозь зубы Сергей. — Триста двадцатый, меняем позицию.

Закопченный, присыпанный штукатуркой, покрытый пулевыми зазубринами КОП маленьким танком выламывается в коридор. Сергей пробегает глазами показатели телеметрии. Ободряюще хлопает перчаткой по пыльной броне.

Наушник временами просыпается, неразборчиво кричит хриплыми голосами:

— Снайпер, снайпер напротив! Пастинена зацепило!… дым! Бьют через дым… Огонь прикрытия! Санчес, вперед! Снайпер между отметками семьдесят пять и семьдесят семь! Второй этаж!… вижу! Пранк, сноси первый этаж! Вход! Вход! Держи лестницу! Граната! Они внизу! Пранк, поджарь их!

Сергей и Триста двадцатый бегут по длинному темному коридору, пока не упираются в завал. Обрушившаяся лестница перекрывает дорогу нагромождениями бетонных обломков. Скрюченными пальцами торчат из завала изогнутые прутья арматуры. Где — то сзади оглушительно лопается снаряд, пол сотрясается. Волна горячего воздуха толкает Сергея в спину. Шевелится, как живой, бетон завала, ползет вперед. С потолка сыплются осветительные панели.

Сергей бегом возвращается назад, КОП тяжело топает следом. На месте дверей, из которых КОП вышел минуту назад — дымящийся пролом. Обломки стены разбросаны по коридору. В комнате жадно гудит огонь. Черный дым расползается по потолку, толстыми щупальцами тянется к решеткам вентиляции.

— Заноза — Фенечке. Меняю позицию, прошу поддержки.

Тишина. Ровный шум помех.

— Заноза, у тебя что, броня барахлит? — интересуется кто-то едва различимым голосом. — Накрыло Фенечку, я за него.

— Я на отметке девяносто, юго-западный угол. Меняю позицию. Прошу поддержки, — отвечает Сергей.

— Некому тебя поддерживать. Тут у нас тяжелая пехота на подходе, и снайперы появились. Бьют так, что головы не поднять. На первом этаже противник, второй пока держим. Так что бросай свой угол и двигай сюда. Восточная стена, пятнадцать-двадцать единиц пехоты. Берегись снайперов.

— Принято, выдвигаюсь. — И Триста двадцатому: — Ну что, придется побегать, дружище. Топай за мной. В здании противник, готовься к ближнему бою.

— Наконечник-первый, копье-один… передаю вводную… «косилка» с запада… оторваться от противника… прорываться… западном направлении… пять минут… — пробивается через помехи прерывистый голос взводного. Сергей не разобрал и половины. Тактический блок теряет связь, не может принять пакет вводной. Похоже, РЭБ у противника хлеб ест не зря.

Сергей находит служебную лестницу, вместе с КОПом начинает медленно подниматься, шаря перед собой винтовкой от бедра. Пара «мошек» над головой мечутся по полу и стенам в поисках ловушек. Лестничный марш ощутимо трясет от тяжелой поступи Триста двадцатого. Сердце бухает, как молот, в ожидании неожиданной встречи с чужой мордой в маске. Автодоктор все же решает, что пора вмешаться. Колет спину боевым коктейлем.

«Если эта война еще неделю продлится, определенно я на иглу подсяду», — думает Сергей.

Похоже, южную стену больше никто не держит. Коридор под ними озаряется вспышкой плазменной гранаты — сработал подарочек. Враг уже внутри. Одна за другой в коридоре рвутся гранаты. Выкатываются на захламленный пластик пола едва различимые в дыму силуэты. Триста двадцатый превращает их в тряпки короткой серией из гранатомета.

Сергей уже на площадке рядом с дверью. За ней — захваченный противником первый этаж.

Он спокоен. Хочется выбить ногой дверь вместе с куском стены. Он чувствует, что легко может сделать это. Происходящее вдруг начинает напоминать игру. Ему непременно надо всех убить. Убивать — это же такой кайф. Микрофоны шлема доносят возню за стеной, выкрики на смутно знакомом языке и частые выстрелы из незнакомого оружия. Неясные силуэты на прицельной панораме. Я здесь, я уже близко, уроды!

Внизу противник делает новую попытку прорваться в коридор. Пули щербят стену вокруг лестницы, с визгом рикошетят от железных перил. КОП шлет предупреждение и без паузы бьет из пушки вниз за угол. Сергей едва успевает присесть, как дымный язык выхлопа размазывается по стене. Плазменный разрыв поднимает температуру подвального коридора до нескольких тысяч градусов. Прикольный спецэффект. Горит все. Вспыхивает и разлетается белыми брызгами расплавленный бетон, скручиваются в черную стружку напольные плиты. Горит самый воздух. Волна огня выхлестывает из-за угла, клубясь несется вверх. Не доходит до площадки каких-то пару метров. Покрытие брони потрескивает от жара. Трещат наколенники, обжигая колени через мокрые прокладки. По крайней мере, теперь минут десять снизу им никто не грозит.