Гробницы пустоты (СИ) - Титов Роман Викторович (читаемые книги читать .TXT) 📗
СиОБи моргнул.
– Мне очень трудно судить о логике существ, взявших на себя роль защитников системы Шуот, однако не могу не отметить, что их представление о сути этого мира довольно своеобразно. Кажется, будто система обороны призвана служить эдаким фильтром, а вовсе не непроницаемым барьером.
– Считаешь, что нас проверяют? – спросил я.
– Вроде того, мастер Риши.
Я вновь обратился взглядом к иллюминатору, за которым в дали только-только начинал проявляться одинокий белесый эллипсоид. Мурашки заносились по моему телу, как бешенные.
Мы прибыли на Шуот.
Глава 22. Планета мертвецов
Планета приближалась. Медленно, но неотвратимо она увеличивалась в размерах, заполняя своей бледной серо-зеленой гаммой весь обзор.
Как и пространство вокруг, Шуот выглядел абсолютно безжизненным и холодным. Никаких морей, растительности или иных признаков жизни, в том числе и цивилизованной. Сплошь голые скалы и редкие облака, время от времени рассекаемые вспышками молний. Последние, кстати, говорили о наличии атмосферы, что само по себе уже было неплохо.
Я не стал ни у кого выпытывать, можно ли там дышать, рассудив, что в ином случае просто придется воспользоваться скафандрами.
– Надеюсь, это не последнее, что я увижу в своей жизни, – негромко обронила Диана.
Спуск в гравитационный колодец оказался несколько затруднен грозовым фронтом, шедшим на нас прямым курсом, но, благодаря мастерству Аргуса, серьезной проблемой не стал. Оставаясь молчаливо-сосредоточенным, бывший страж непринужденно облетал наиболее опасные участки, держась поближе к каменистой поверхности, проскальзывая под скалистыми арками и мимо отвесных каньонов.
Безжизненная, но крайне внушительная картина.
Миновав долину, будто зубами усеянную скалистыми пиками, «Ртуть» свернула к широкому вулканическому плато, удивительная гладкость которого, напоминала навеки застывшую озерную гладь. Из центра каменного озера к мрачным небесам паучьими лапами тянулись гигантские черные обелиски. Я насчитал таких двадцать штук, и острый край каждого был обращен к высокой обсидиановой башне, похожей на сведенные друг с другом большой и указательный пальцы.
– Кажется до боли знакомым, – пробормотал я, чувствуя волну мурашек, с холодком прокатившихся вниз по спине. Даже запертый в герметичном пузыре кокпита, я улавливал едва-заметный запах тлена, витающий над этим странным местом. Если то была игра моего воображения, то весьма реалистичная. – Это все юхани воздвигли?
– От их самих здесь мало что осталось, – обронила шаманка. – Культу юхани многие тысячи лет и поверь, что за это время мы не единственные, кто надумал ступить на поверхность этой мертвой планеты.
– Лейры здесь были, не так ли? – озвучила догадку Диана.
– Ох, кого тут только не было, – склонив голову на бок, ответила Тассия. – За время своего существования, лейры породили сотни различных религиозных течений, в той или иной степени основанных на Тенях и их происхождении во Вселенной. Некоторые содержали в себе зерно истины, но большая часть, к сожалению, напоминала балаган. Адепты таких учений прилетали сюда ради проведения своих примитивных ритуалов, подчас заканчивавшихся массовыми оргиями и жертвоприношениями во славу Теней.
– Как-то непохоже на Адис Лейр, – не сумев сдержать отвращения, проговорил я.
Шаманка усмехнулась.
– Ты думаешь, они всегда были такими чистенькими, как говорится в твоих книжках? Не будь ребенком, Риши. Все мало-мальски именитые Ордена прошли через болезненный эволюционный процесс, прежде чем стать теми, кого теперь люто ненавидит вся Галактика. Современное, так сказать, понимание Теней снизошло на них уже после Первой войны лейров, однако до той поры кровь просто лилась реками. Где бы ни находились, одни культы стремились к уничтожению или порабощению других. За все время существования внутренних распрей, количество погибших исчислялось миллионами. Со всех концов Галактики тела мертвых адептов свозились сюда и хоронились в пустыне. Эта планета целиком – одно огромное кладбище лейрополонников.
– Если в свое время так много народу знало о Шуоте, то почему сейчас данные о нем не сыскать днем с огнем?
Этот мой вопрос, казалось, поразил шаманку до глубины души.
– Причины этого носятся в здешнем воздухе, Риши. Неужели ты их не ощущаешь?
Снова прочувствовав всю полноту тошнотворной атмосферы заброшенного мира, я не удержался и вздрогнул. Шаманка рассмеялась.
– Вот видишь? Как только большая часть лейров была истреблена Иглой Дживана, все, кто оставался ответственен за восстановление мира в Галактики, приложили массу усилий, чтобы стереть любые физические упоминания о таких, как мы с тобой. Не миновала чистка и данных о местоположении Шуота.
– И все же координаты сохранились, – подметила Диана.
– Пылясь в информатории Цитадели Адис Лейр, – кивнула шаманка, – откуда Желтый Малыш их и выудила, если можно так выразиться.
Аргус тем временем опустил корабль рядом с одним из обелисков так аккуратно, что даже пыли не поднял. Наша болтовня его как будто не интересовала. Проверив атмосферу на отсутствие угроз для дышащих кислородом форм жизни, он деактивировал двигатели и обернулся:
– На выход.
Как только я ступил на каменистую поверхность Шуота, сухой горячий воздух с непривычки обжег легкие и заставил закашляться. Потребовалось время, чтобы привыкнуть. Смрад, учуянный мной еще в рубке, стал гуще, наполнив и без того пасмурное представление об этом мире новыми оттенками. Скорбный ветер завывал над пустошью, выскабливая гладкую поверхность почти до зеркального блеска. Издали доносились громовые раскаты, даже вспышки виднелись, но на умиротворенности самого памятника они никак не сказывались.
– Гробницы пустоты, – объявила шаманка, окинув угнетающую панораму пристальным взглядом.
Я не удержался и прикоснулся пальцами к поверхности, оказавшейся горячей и все-таки немного шероховатой на ощупь.
Почуяв приближение Аргуса, я тут же выпрямился и с любопытством уставился в непроницаемое и кажущееся еще более бледным лицо, надеясь разгадать его мысли.
Взгляд бывшего стража блуждал по строению, возвышавшемуся прямо по курсу, но ни единого признака раздражения или недовольства в нем не читалось. Только абсолютное равнодушие.
– Риши, ты чувствуешь что-нибудь? – спросила остановившаяся рядом шаманка с каким-то неестественным азартом. – Прислушайся.
Я еще раз втянул носом воздух и, прикрыв глаза, мысленно попытался проникнуться аурой зловещего места, как поступал прежде с мертвыми головами.
Стоило только раскрыться сознанием, мгновенно захлебнулся волной чужой боли и страданий, окатившей меня с ног до головы. То была братская могила для легионов могучих существ. Последнее пристанище всех лейров, чьи ментальные и физические проекции были выжжены мощью Иглы Дживана тысячи лет тому назад…
– Невероятно мощно, не правда ли?
Чудом умудрившись не вывернуться наизнанку, я демоном глянул на чертову шутницу, выдавив:
– Действительно.
Тассию это еще больше развеселило.
– Идем. – И, не дожидаясь ответной реакции, она двинулась в направлении старого храма.
Не могу сказать, откуда пришло осознание, что это именно храм. Во-первых, ни на что другое внешне он просто не походил: настоящий храмовый комплекс, возведенный на заре эпохи лейров их темными зодчими. Достаточно уникальный, чтобы сказать, что ничего подобного мне прежде видеть не доводилось. И все же, даже в этой внушающей трепет уникальности проскальзывало нечто смутно-знакомое.
– Все в порядке? – поинтересовалась Диана, с озабоченностью взглянув на меня. – У тебя будто душа не на месте.
– Нормально, – солгал я. – Немного жутковато. Только и всего.
Я надеялся, что она не станет развивать тему, но на всякий случай поспешил за шаманкой, мимоходом бросив СиОБи, чтобы следил за кораблем.
Оказавшись под сводами башни, я ожидал очередного наплыва ощущений, готовых выжать из меня священный трепет, но ничего подобного не произошло. Мрачное и на удивление холодное место тонуло в абсолютной тишине, подавлявшей даже звуки шагов. Тонкие косые лучи света, падавшие через редкие квадратные оконца на гладкие кварцитовые стены, играли призрачными бликами на странных письменах, покрывавших каждый квадратный сантиметр внутренней поверхности храма. Казалось, если хорошенько присмотреться, то можно заметить, как медленно изменяется рисунок.
