Чужой для всех 3 (СИ) - Oberst Rein (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Самолет имеет на вооружении два сверхтяжелых пулемета калибра 15 мм, установленные один в хвосте, другой — под фюзеляжем.
В полете самолет Гитлера всегда сопровождается эскортом истребителей в количестве от 6 до 10 машин, пилотируемых надежными асами. Сейчас должно быть меньше, думаю, 3–5 самолетов «Мессершмитт Bf.109». Командиром эскадрильи является генерал-лейтенант Баур — личный пилот Гитлера.
На аэродроме к самолету фюрера допускаются только члены экипажа, имеющие специальные пропуска за подписью Баура. Ремонт или осмотр производится в присутствии одного из членов экипажа. Экипаж состоит из четырех человек. Охрану несут караулы СС и полк «Великая Германия».
Возможно, фюрер решит приехать на личном автотранспорте. От границы Германии через Арденны до Бастони всего 100 километров. Однако, считаю этот вариант сомнительным. Могут быть непредвиденные препятствия. Но отвергать полностью этот вариант нельзя. Следует отметить, что Гитлер во всех случаях пользуется только личными автомашинами: 150-сильным «Мерседес-Бенцом» или вездеходом марки «Штейер». Если он летит самолетом или едет поездом в другой город, то вся его автоколонна подтягивается своим ходом к соответствующим пунктам.
Дорога от аэродрома до Бастони и через Арденны идет лесом. Он будет заполнен войсками и криминальной полицией с собаками. По самой трассе через каждые 200–300 метров будут стоять посты, готовые сообщить по телефону продвижение Гитлера. В городе меры безопасности еще более жесткие.
Все машины фюрера бронированы и снабжены специальными непробиваемыми стеклами. Броня выдерживает обстрел автоматического оружия, пулемета и не оставляет вмятин от взрыва гранат. Стекло выдерживает воздействие 7 винтовочных выстрелов в одну точку. В отношении бронирования замечу, что броня прикрывает все стенки машины, включая днище. При закрытом варианте крыша также имеет броневую защиту.
Фары-прожекторы исключительно сильные, так что ослепляют все встречные машины, исключая, таким образом, возможность обстрела со стороны последних. Кроме того, в машине имеется несколько небольших, управляемых вручную, сверхсильных фонарей, позволяющих освещать все пространство вокруг машины. Сзади машины также установлен сильный прожектор для ослепления машин, пытающихся нагнать машину Гитлера.
Машины сопровождения, их обычно две, имеют сзади светящуюся надпись: «Полиция, обгон запрещен». Таким образом, лица, пытающиеся обогнать конвой, подлежат привлечению к уголовной ответственности. Подножки в машинах закрываются вплотную дверями и исключают возможность впрыгивания на ходу посторонних лиц.
Автомобили охраны вооружены каждая двумя пулеметами с 1200 патронами к каждому их них. Автомобильная охрана имеет на вооружение автоматы и «панцерфаусты».
В целях безопасности поездка Гитлера на фронт будет скрытой, секретной. Естественно, на мероприятиях, готовящихся Геббельсом, фюрер будет представлен во всем своем величии. Но до встречи с солдатами Вермахта и СС его прибытие строго засекречено.
При передвижении Гитлера пешком его охраняют в буквальном смысле слова пять телохранителей…
Франц замолчал, для небольшого отдыха. Налил из графина воды, спокойно, не спеша выпил. С появлением Клауса он вновь почувствовал в себе уверенность и силу.
Лица русских офицеров в ходе прослушивания информации еще больше напрягались и ожесточались. Начальник штаба чесал затылок и через стол пристально всматривался в карту Бастони. Шлинке нервно тарабанил пальцами по столу. Выждав, когда Франц утолит жажду, раздраженно бросил:
— Это все?
— Все, господин подполковник. Задавайте вопросы, спрашивайте, возможно, еще что-то вспомню.
— Я не уловил главного в вашей речи, полковник, — хрипло выдавил майор СМЕРШ.
— Что именно, подполковник Шлинке?
— Я не услышал ваши предложения, как лица приближенного к Гитлеру и знающего его слабые стороны. В какое время и в каком месте лучше организовать охоту?
— Давайте выслушаем офицеров штрафбата. Что они думают о задании? Я вижу их желание высказаться. Затем мы поставим ближайшие задачи по подготовке к операции.
— Хорошо. Согласен.
Шлинке пробежался острым проницательным взглядом по лицам офицеров, потребовал:
— Слушаю вас, товарищи, высказывайтесь. Время для обдумывания операции было.
Поднялся начальник штаба майор Коноплев. Худощавый, рослый, немного сутуловатый, с впалыми щеками и воспалёнными глазами, он показался Ольбрихту больным, как будто вновь вернувшимся из Бухенвальда. И немец был близок к разгадке. Коноплев недавно перенес воспаление легких, подхваченное при взятии Динана. Франц хотел даже сочувственно предложить ему воды, но воздержался, заметив резкие, уверенные движения русского офицера. Майор, одернув серовато-голубой мундир штаб-офицера РОА с двумя красными полосками на погонах, поправив ремень, твердым и сильным голосом категорично произнес: — Скажу прямо, поставленное задание архитрудное и почти невыполнимое. И вот почему. У нас в батальоне осталось по списку 235 бойцов из 400-х по штату. На вооружении имеются: батарея легких пушек, три десантных американских миномета, два бронетранспортера с пулеметами, три мотоколяски, стрелковое оружие. Этих сил достаточно, чтобы захватить аэродром и какое-то время удерживать. А что дальше, господа? — Коноплев пробуравил взглядом Шлинке и Ольбрихта.
Брови Франца от неожиданно поставленного вопроса пошли вверх. Немец недоуменно посмотрел на Шлинке. Тот сглотнул слюну и подался вперед.
Но начальник штаба не дал им слова, продолжил выступление. — В ходе боя самолеты Гитлера могут быть повреждены. Значит транспортировка немецкого фюрера будет поставлена под угрозу. Да и сам бой спугнет Гитлера и его охрану. Эскорт просто развернется и скроется. Немцы пустят в ход танки или поднимут «Штуки», подтянется пехота и от батальона останутся только рожки да ножки. Поэтому, всем скопом не навалишься.
Шлинке сидел мрачным. На висках пульсировала вена. Он нервно расстегнул ворот кителя, промычал: — Ну-ну! — но и в этот раз не стал перебивать Коноплева, вслушиваясь в дальнейшие высказывания начштаба.
— Мое предложение следующее, — говорил Коноплев. — Нужно создать специальный отряд для захвата аэродрома и самолетов. Притом, отряд разбить на две группы. Первая — это собственно разведывательное ядро во главе с капитаном Симаковым. Она изучает обстановку в зоне аэродрома и действует тихо, стремительно, грамотно. Вторая группа — это группа поддержки и прикрытия на завершающей стадии захвата аэродрома. Остальные силы батальона держатся в готовности. Они мобильные. В любой момент прибывают на помощь, отсекают выдвинутые немцами подкрепления. Конечно, в это время фюрер должен быть захвачен и находится на аэродроме.
Как захватить Гитлера и как доставить до самолета — это задача не батальонного масштаба. Бесшумно, при такой охране, о которой доложил господин полковник, нам его не захватить. Погубим только людей. Думаю, непосредственным захватом фюрера должен заниматься господин Ольбрихт совместно с группой господина Шлинке. Вы, немцы, обладаете огромными полномочиями, имеете специальную разведподготовку. Вам легче подобраться к фюреру. Кроме того, для успеха операции нужны летчики. В нашем отряде есть три военлета. Их летную подготовку не проверишь, да и некому проверять. Приходится верить на слово. Говорят, что летали: один — на истребителе Миг-3, двое — на пикирующем бомбардировщике. Но для операции нужны пилоты высочайшего класса. Где они? У меня все.
— Ну ты и сказал, майор, — выдавил грозно Шлинке. В глазах смершевца вспыхивали зловещие искорки. — Говоришь, погубим только людей? Знаешь ли ты, сколько полегло героев под Сталинградом? Курском? А сколько жизней еще положено будет при захвате Берлина? Миллионы. А ты о своей жизни печешься, контра недобитая. Да я тебя…!
Болезненные впалые щеки Коноплева моментально приобрели окрас. Длинные обмороженные пальцы, поврежденные ревматизмом, вцепились в край старого дубового стола. Штрафбатовец вскочил, засопел. Глаза, налитые кровью, негодующе сверлили Шлинке.
